середине XVII в. неким Пьером Мора, который именовал себя
"оккультным философом". "Зекербони" содержал в себе множество
таинственных каббалистических образов и прежде всего Великий
Пятиугольник. Во время опустошительной чумы 1630 г. народ
ворвался в жилище Пьера Мора, где, помимо большого количества
астрологических, алхимических и магических приспособлений и
инструментов, в потайном месте был обнаружен алтарь Сатаны.
Мора на. допросе сознался в приверженности сатанизму и был
казнен.
предположением. - Я никогда не стану убивать эти безобидные
маленькие создания. Зайцы, ласточки и голуби, - как могло такое
прийти в голову! Уж не знаю, о чем только думал Пьер Мора,
когда вносил этот рецепт в книгу. Вот бы я отодрала его за уши!
Нет, я использую Эмула ком-пана, апельсин и серую амбру. Это
даже более эффективно.
вербены. Она пристально посмотрела ему прямо в лицо, прежде чем
ответить: - Ты и сам обладаешь даром, сынок. Я не права? -
Немного, мадам, - ответил он спокойно, - может быть, совсем
немного.
пользуешься. А что касается вербены, то это действенное
средство, ты и сам это знаешь. - Не будет ли так проще? -
Конечно, будет. Но если простой метод станет известен всем и
каждому и все начнут им беспорядочно пользоваться, - это плохо.
Ведьмы умрут с голоду, поджидая клиентов, - хотя это может быть
и неплохо! - она наморщила одну бровь. - Но если ты желаешь
именно простоты, то нет нужды обращаться даже к вербене. Вот, -
она протянула руку и прикоснулась к моей руке. - Bestarberto
corrumpit viscera ejus virilis1.
Может, и перепутал что-нибудь.
она произнесла. Я был полностью захвачен странными событиями,
происходившими со мной. Я влюбился, самоотверженно,
восхитительно влюбился - в Бабушку Дженнингс! Я не хочу
сказать, что она вдруг стала выглядеть как красивая молоденькая
девушка, нет. Я по-прежнему видел ее маленькой, сморщенной
старушкой с личиком хитрой обезьянки, достаточно древней, чтобы
годиться мне в прапрабабушки. Но это не имело никакого
значения. Она была она - Елена Прекрасная, о-которой-мечтают
все мужчины, объект вечного романтического поклонения.
лат.) - воск разрушает мужскую силу.
поразительного все понимания. Все было прекрасно. Я был
определенно счастлив.
мягким голосом и прикоснулась к моей руке во второй раз,
прошептав что-то.
и любая другая приятная старушка, которая любит печь пирожные
для своих внучат и помогать заболевшим соседям. Ничего не
изменилось, даже кот не успел моргнуть. А романтическое
очарование уже ушло. Но как жаль!
с подносом, уставленным всякими вкусностями к чаю: блюдо с
пирожными, тонкие ломтики домашнего хлеба, намазанные свежим
маслом.
полагающимися церемониями, она взяла у Джедсона чашку и
внимательно исследовала остатки.
не надо; приятная, насыщенная жизнь,
напитка пробежала небольшая рябь.
вижу, что ты занимаешься бизнесом вместо того, чтобы
совершенствовать высокое искусство или хотя бы просто
искусство. Отчего же?
Она кивнула:
достоин его. Нет нужды спешить, времени достаточно. Когда
появится дело по тебе, ты узнаешь об этом сам и будешь к
нему готов. Позволь мне посмотреть теперь на твою чашку, -
закончила она, оборачиваясь ко мне.
сказала:
но у тебя будет достаточно вдохновения для твоей работы. А
большего ты бы и сам не захотел, поскольку я вижу здесь деньги.
Ты будешь богатым, Арчи Фрейзер.
бизнесе в настоящий момент? - быстро вставил я.
наклонился и заглянул внутрь. В течение нескольких секунд мне
показалось, что я смотрю сквозь чашку и вижу некую живую
картинку. Я ее сразу же узнал. Это было точь-в-точь мое
заведение, вплоть до царапин на грузовых воротах, где неуклюжие
водители фургонов проезжали слишком близко к углам.
участка, и еще два прелестных новых пятитонных самосвала стояли
во дворе, и на них было написано мое имя!
офиса и направляющегося погулять по улице. На мне была новая
шляпа, хотя костюм был тот же, что и сейчас, в гостиной миссис
Дженнингс. Еще был галстук в клеточку, из шотландского пледа
цветов моего клана. Я протянул руку: точно такой галстук был на
мне сегодня. Тут миссис Дженнингс сказала: - Достаточно на
сегодня, - и я обнаружил, что смотрю просто на донышко чайной
чашки. - Ты же видел, - продолжала она, - что бизнес не будет
тебя тревожить. Что же касается любви, женитьбы, детей,
здоровья и болезней или смерти, - посмотрим.
листья тихонько раздвинулись. Она пристально посмотрела на них
в течение одной секунды, бровь ее наморщилась в беспокойстве.
Она начала говорить, видимо, обдумывая свои слова, и снова
посмотрела в чашку. В конце концов она произнесла:
падает моя собственная тень. - Может, я посмотрю, - предложил
Джедсон. - Не лезь не в свое дело! Я даже удивился такой
неожиданной грубости. Затем она накрыла чашку рукой и
повернулась ко мне с видом сострадания в глазах:
будущем. Доверь своей голове управлять своим сердцем и не
терзай душу тем, что все равно невозможно. Тогда ты женишься,
обзаведешься детишками и обретешь успокоение.
за помощью совсем иного рода, - и снова это было утверждение, а
не вопрос.
здесь чем-нибудь помочь?
чайных листьев. Она ответила:
но эта ошибка вполне естественна. Ну, начнем. Без долгих
разговоров она достала перчатки, сумку, пальто, нацепила на
макушку смешную старую шляпку и выпроводила нас из дома. Не
было никакого разговора об условиях, это казалось совершенно
неуместным.
было подготовлено. Оно не было столь импозантным, как у Биддла:
это был просто старый шатер, как в цыганском таборе, с
остроконечной вершиной, раскрашенной в яркие цвета. Она
откинула полог, прикрывавший вход, и пригласила нас войти.
поставила на пол в центре шатра. Этой свечой она описала пять
кругов на земле - первый побольше, а затем несколько поменьше
Доценко Виктор
Каргалов Вадим
Орлов Алекс
Орлов Алекс
Андреев Николай
Каменистый Артем