положено?
К нам подошел отец, спросил, в чем дело. Я молчал, ощущая, как уши
наливаются жаром. Таможенник тем временем провел переговоры со своим
помощником, потом позвонил куда-то и наконец объявил:
- Все нормально. Охота париться в этой чертовой коже - валяй, дело твое.
Следующий!
Я потрусил вперед, чувствуя себя последним идиотом. Мы зашли в здание
космопорта, взобрались наверх по пандусу. Слава Богу, здесь было прохладно.
Через пару минут мы очутились в помещении для посадки, прямо под кораблем.
Им оказался "Бифрост". Из-под земли высунулся посадочный лифт, остановился
у пассажирской платформы, и мы всем скопом втиснулись в него.
Организовано все было четко. Багаж у нас отобрали в помещении для посадки,
а пассажиров распределили по весовым категориям, так что нас с отцом опять
разделили. Меня поместили на верхней палубе, сразу за рубкой управления. Я
нашел свое место, кресло 14-Д, и отправился поглазеть в иллюминатор на
"Дедал" с "Икаром".
Проворная маленькая стюардесса, ростом чуть выше кузнечика, проверила
пассажиров по списку и предложила сделать укол от космической болезни. Я
поблагодарил и отказался.
- Приходилось уже бывать в космосе? - спросила она.
Я признался, что нет, не приходилось.
- Тогда лучше сделайте укол.
Я сказал, что привык к полетам - я, как-никак, пилот; тошнить меня не
будет. Правда, я умолчал о том, что летал только на вертолетах. Стюардесса
пожала плечами и пошла дальше.
- "Дедал" к взлету готов! - объявил динамик.
Я прильнул к иллюминатору, чтобы не пропустить старт.
"Дедал" стоял где-то в четверти мили от нас и немного повыше. Красивый,
четкий силуэт, блестящий в лучах восходящего солнца. За кораблем, направо,
в конце поля на блокпосте зажегся зеленый свет.
Корабль чуть-чуть накренился к югу, буквально на несколько градусов.
Снизу вырвалось пламя, сначала оранжевое, потом ослепительно белое.
Разлилось по полю, и его тут же поглотили вентиляционные отверстия. "Дедал"
оторвался от земли.
Мгновение он висел в воздухе - видно было, как колеблются очертания холмов
в струях, вырывающихся из дюз, - а потом исчез.
Именно так - исчез. Вспорхнул, как испуганная птица, прочертил в небе белую
полоску и скрылся из виду, хотя рев его двигателей все еще был слышен у нас
на палубе.
В ушах у меня звенело. За спиной раздался чей-то голос:
- Но я же не позавтракала! Капитану придется подождать. Скажи ему, Джозеф!
Старая знакомая! Та самая недотепа, которая не знала, что "Мейфлауэр" не
приземляется на планетах. Муженек попытался ее урезонить, но где там! Она
воззвала к стюардессе.
- Но, мадам, - услышал я голос стюардессы, - капитан не может сейчас
разговаривать с вами. Он готовится к старту.
Это не возымело никакого действия. В конце концов стюардессе пришлось
торжественно пообещать, что завтрак будет подан сразу после старта. Я
навострил уши: надо мне тоже сделать заказ.
Через двадцать минут стартовал "Икар", а потом опять врубился динамик:
- Внимание! Всем занять свои места, приготовиться к старту!
Я вернулся к креслу, стюардесса проверила, все ли пристегнулись,
предупредила, чтобы без разрешения никто не расстегивал ремни, и ушла на
нижнюю палубу.
Я почувствовал, как заложило уши, а затем корабль тихонько вздохнул. Я
сглотнул слюну, потом еще и еще. Из корабля выкачивали воздух, заполняя
отсеки стандартной кислородно-гелиевой смесью с давлением вполовину
меньшим, чем над уровнем моря. Женщине - той самой - это явно не
понравилось.
- Джозеф, - заныла она, - у меня голова разламывается! Джозеф, мне нечем
дышать! Сделай же что-нибудь!
Она вцепилась в свои ремни и приподнялась. Муж, уложил ее обратно.
"Бифрост" слегка наклонился, и динамик возвестил;
- Три минуты до старта!
Помолчал и после томительно долгой паузы ожил вновь:
- Одна минута до старта!
И тут же другой голос начал отсчет;
- Пятьдесят девять! Пятьдесят восемь! Пятьдесят семь!
Сердце у меня билось так громко, что заглушало все звуки. А голос продолжал
считать:
- Тридцать пять! Тридцать четыре! Тридцать три! Тридцать два! Тридцать
один! Полминуты! Двадцать девять! Двадцать восемь!
И наконец:
- Десять!
- Девять!
- Восемь!
- Семь!
- И шесть!
- И пять!
- И четыре!
- И три!
- И два...
Слово "один", или "старт", или что они там обычно говорят, я так и не
услышал. В этот момент на меня что-то свалилось и намертво придавило к
креслу. Однажды, когда мы с друзьями лазили по пещере, с потолка обрушилась
земля, так что меня еле откопали. Нечто подобное я чувствовал и сейчас -
только никто и не думал меня откалывать.
В груди жгло огнем. Ребра трещали - того и гляди сломаются. Я не мог
шевельнуть даже пальцем. Попробовал вдохнуть - и тоже не смог.
В общем-то не скажу, чтобы я испугался, поскольку знал, что стартовать мы
будем с высокими перегрузками, но неприятно было ужасно. С трудом повернув
голову, я увидел, что небо залито багровым заревом. Прямо на глазах оно
почернело - и вокруг появились звезды, миллионы звезд, хотя Солнце
продолжало ослепительно сиять через иллюминатор.
Двигатели ревели как сумасшедшие; потом вдруг разом стихли и воцарилась
тишина. Говорят, в старинных ракетах рев был слышен даже тогда, когда
корабль переходил на сверхзвуковую скорость. Но на "Бифросте" стало тихо,
как в подушке, набитой перьями.
Делать было нечего - оставалось только лежать, пялиться в иллюминатор,
втягивать в себя воздух и стараться не думать о тяжести, взгромоздившейся
на грудь.
И вдруг, совершенно неожиданно, желудок подпрыгнул к горлу и я сделался
невесомым.
Невесомость, да еще испытанная впервые в жизни, штука неприятная, доложу я
вам. Конечно, привыкнуть к ней можно. А не привыкнешь - придется голодать.
Бывалые космонавты утверждают даже, что им нравится невесомость. Мол, пара
часов сна в таком состоянии заменяет целую ночь на Земле. Ну, привыкнуть-то
я привык, но не скажу, чтобы мне это нравилось.
На взлет "Бифросту" понадобилось около трех минут. Но нам они показались
бесконечными из-за ускорения, которое достигло чуть ли не шести "g". Затем
около трех часов корабль провел на свободной орбите, и все это время мы
падали в пустоту, пока капитан не начал маневрировать, направляя нас к
"Мейфлауэру".
Другими словами, более двадцати тысяч миль мы падали вверх.
Звучит, конечно, глупо. Все знают, что нельзя падать вверх; падают вниз.
Но было время, когда все знали, что Земля плоская.
Мы падали вверх.
Как и все нормальные люди, я проходил по физике основы космической
баллистики и начитался всяких историй о том, как космонавты плавают внутри
корабля, когда он находится в свободном полете. Но это надо почувствовать
на собственной шкуре, чтобы понять как следует.
Возьмем, к примеру, миссис Тарбаттон - ту самую даму, которая требовала
завтрак. Полагаю, она, как и все, ходила в школу. И тем не менее,
продолжала настаивать, что капитан обязан сделать что-нибудь. Что он мог
сделать - одному Богу известно; разве только найти для нее небольшой
астероид.
Не скажу, чтобы я ей не сочувствовал - да и себе тоже. Вам когда-нибудь
приходилось попадать в эпицентр землетрясения? Знакомо вам такое ощущение,
когда все, что вы считали устойчивым и надежным, внезапно обрушивается вам
на голову, а земная твердь перестает быть твердью? Ну так невесомость - это
примерно то же самое, только хуже. Когда корабль летит по свободной
траектории, вверх или в любом другом направлении, уроки физики сами собой
вылетают из головы: ты просто падаешь и падаешь, до бесконечности, а
желудок так и норовит вырваться наружу.
Таким было мое первое знакомство с невесомостью. Ремни не позволяли мне
взмыть вверх, но чувствовал я себя разбитым и размазанным по стенке, словно
кто-то врезал мне под дых. Рот наполнился слюной - я судорожно сглатывал и
горько сожалел, что съел ту несчастную конфету.
Но меня хоть не вывернуло, поскольку я так и не успел позавтракать. Те, что
успели, - на них я старался не смотреть. Вообще-то я намеревался, когда
закончатся перегрузки, отстегнуть ремни и поглазеть в иллюминатор на Землю;
но невесомость отбила у меня всю охоту. Я неподвижно лежал в кресле и
погружался в пучину отчаяния.
Из люка, ведущего на нижнюю палубу, выпорхнула стюардесса. Оттолкнулась
ножкой, придержалась ручкой за центральную опору и воспарила в воздухе,
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Андреев Николай
Роллинс Джеймс