для меня в этом радости. Негоже человеку, которого коснулась рука Господа,
жевать траву.
увидеть в Норте не столько дьявольское чудо, сколько человека. Экземпляр,
представший ее глазам, являл собой довольно грустное зрелище: он был
одурманен лишь наполовину и выглядел виноватым и пристыженным. Бояться его
она больше не могла.
ты всегда была так добра ко мне... - Он заплакал. - Я мочить штаны и то не
могу бросить.
Норт сквозь слезы. - Мог бы, раз уж сумел меня оживить. Я не жалуюсь... не
хочу жаловаться... - Он затравленно огляделся и прошептал: - Коли я буду
жаловаться, он может поразить меня насмерть.
Алиса бездумно смела ее прочь и, ужаснувшись, убрала руку.
нырнула в мешочек. Алиса могла бы остановить его, но даже не попыталась.
Она снова взялась зажигать лампы, чувствуя усталость, хоть вечер едва
начался. Но той ночью в трактир заглянул только все прозевавший старик
Кеннерли. Увидев Норта, конюх как будто бы не особенно удивился. Он
заказал пива, поинтересовался, где Шеб, и облапал Алису. На следующий день
все почти вошло в норму, хотя ни один мальчишка за Нортом не таскался. Еще
через день возобновились свистки. Жизнь пошла своим приятным чередом. Дети
собрали вырванную ветром кукурузу в кучу, а через неделю после воскресения
Норта подожгли ее посреди улицы. Через несколько минут вспыхнуло яркое,
сильное пламя, и почти все завсегдатаи заведения - кто ровным шагом, кто
пошатываясь, - вышли посмотреть. Выглядели они примитивно. Их лица словно
бы парили между огнем и небесами, слепившими блеском ледяных осколков.
Глядя на них, Элли ощутила укол мимолетного отчаяния от того, какие
грустные времена настали. Все расползалось. В середке вещей больше не было
клея. Она никогда не видела океана - и уже никогда не увидит.
духу, духу, духу...
улыбнулся ей из пекла. Духу ей не хватало. Шрам да кабак - вот все, что у
нее было.
принялась накачиваться виски, "Звездой", и к полуночи была пьяна
по-черному.
первым делом подумала, что рассказ усыпил стрелка. Она и сама начала
уплывать в дрему, но тут он спросил:
собиралась.
то потухая.
успокоилась. Он оставался. Она задремала.
обратился к нему Норт. Ни до, ни после того она не замечала, чтобы стрелок
выражал какие-нибудь чувства. Даже любовью он занимался молча, и лишь под
конец его дыхание становилось неровным, а потом на миг замирало. Он словно
явился из волшебной сказки или легенды - последний из своего племени в
мире, пишущем последнюю страницу своей книги. Но это было неважно. Он
собирался ненадолго задержаться. Завтра или послезавтра времени на
раздумья будет довольно. Она уснула.
съел ее, не проронив ни слова. Он уплетал овсянку, не думая о женщине и
едва ли замечая ее. Он знал, что должен идти. С каждой проведенной им за
столом минутой человек в черном оказывался все дальше - вероятно, сейчас
он был уже в пустыне. Его стезя неуклонно вела на юг.
глаза.
никто даже и не пытался. - Она вытерла руки о передник, взяла прихватки и
опрокинула лохань, в которой грела воду, в раковину. Вода заплескалась, от
нее пошел пар.
возненавидела себя за это.
на плечи. Ладони были теплыми. - Заодно договорюсь насчет мула. Раз я
собираюсь задержаться здесь, нужно, чтоб за ним был уход. До моего
отбытия.
сочинит.
медленно текут горячие, страстные слезы благодарности.
девчонок-подростков поглядывала на стрелка из пыльного сумрака сарая. В
грязи радостно пускал слюни младенец женского пола. Взрослая дочь -
светловолосая, чувственная замарашка - с задумчивым любопытством наблюдала
за ними, набирая воду из стонущей колонки подле строения.
В его манере держаться ощущались колебания между враждебностью и неким
малодушным раболепием, какое встречается у дворняг, живущих при конюшне и
слишком часто получающих пинки.
ответить, как Кеннерли накинулся на дочь: - Пошла, Суби! А ну давай прямым
ходом в сараюшку, леший тебя возьми!
и дикими же они росли... но мир сдвинулся с места. Ничего я не видамши,
окромя нескольких коровенок, да лошадей, что возят дилижансы, да... Суби,
Бог свидетель, выпорю!
Просто она с придурью, такая уж уродилась. Бес в ней сидит. Никакого сладу
с девкой. - Глаза старика потемнели. - Конец света подходит, мистер.
Знаете, как в Писании: "Чада не станут повиноваться родителям своим, и на
толпы найдет чума".
зубы.
стрелка холодным взглядом.
сотни миль. Может, тысяча. Это я вам, мистер, не скажу. Ничего там нету,
кроме бес-травы да еще, может, демонов. Туда ушел тот другой мужик.
Который поставил Норти на ноги, когда он занемог.
Корнев Павел
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Круз Андрей
Посняков Андрей