Чтение 7–й страницы книги ~Кукурузные дети~

разрыв-травы, ни дурмана, ни вьюнков, ни "ведьминых косм". Абсолютная
стерильность.

Берт таращился в изумлении. Тем временем стадо облаков откочевало на
новое место. Догорал закат, добавляя в разлитое на горизонте золото румян
и охры. Быстро сгущались сумерки.

Надо было сделать еще десяток шагов, отделявших его от загадочного
островка посреди бескрайнего моря кукурузы. Не сюда ли тянуло его с самого
начала? Думал, что движется к шоссе, а ноги несли в это странное место.

С замирающим сердцем дошел он до конца просеки и остановился. Было
еще достаточно светло, чтобы разглядеть все в подробностях. Крик застрял у
него в горле, и в легких не хватало воздуха его вытолкнуть. Колени стали
подгибаться, на лбу выступила испарина.

- Вики, - произнес он одними губами. - О Боже, Вики...

Ее распяли на крестовине, прикрутили запястье и лодыжки колючей
проволокой, что продается по семьдесят центов за ярд в любом магазине
штата Небраска. В пустые глазницы натолкали "шелк" - желтоватые кукурузные
пестики. Кричащий рот заткнули обертками молодых початков.

Слева от нее висел на кресте скелет в совершенно ветхом стихаре.
Бывший священник баптистской церкви Благоволения, казалось, ухмылялся,
глядя на Берта, словно говорил с издевкой: "Это даже хорошо, когда тебя
приносит в жертву на кукурузном поле толпа язычников, эти юные
дьяволята..."

Еще левее висел второй скелет в сгнившей голубой униформе. Глазницы
прикрывала фуражка с характерным зеленым знаком: ШЕФ ПОЛИЦИИ.

Тут-то Берт и услышал шаги - не детей, кого-то огромного,
продирающегося через заросли. Не детей, нет. Дети не осмелились бы войти в
кукурузное царство ночью. Для них это место было священно, ночью здесь
вступал в свои права Тот, Кто Обходит Ряды.

Берт рванулся было назад, но просека, которая привела его сюда,
исчезла. Ряды сомкнулись. А шаги все ближе, с хрустом раздвигались стебли,
уже слышалось могучее дыхание. Берта охватил мистический ужас: надвигалось
неотвратимое. Гигантская тень накрыла все вокруг.

...ближе...

Тот, Кто Обходит Ряды.

И Берт увидел: красные глаза-плошки... зеленый силуэт в полнеба...

И почувствовал запах кукурузных оберток...

И тогда он начал кричать. Пока было чем.

Немного погодя взошла спелая луна как напоминание о будущем урожае.

Кукурузные дети собрались днем на лужайке перед четырьмя распятиями.
Два голых остова и два еще недавно живых тела, которые со временем тоже
превратятся в голые остовы. Здесь, в сердце Небраски, на крохотном
островке в безбрежном океане кукурузы, единственной реальностью было время

Знайте, этой ночью явился мне во сне Господь и открыл мне глаза.

Священный трепет охватил толпу. Все повернулись к говорившему. Исааку
было всего девять, но после того, как год назад кукуруза забрала Давида,
Исаак стал Верховным Смотрителем. В день, когда Давиду исполнилось
девятнадцать, он дождался сумерек и навсегда исчез в зарослях.

Лицо Исаака было торжественным под полями черной шляпы. Он продолжал:

- Во сне я увидел тень, обходившую ряды, это был Господь, и он
обратился ко мне со словами, с которыми когда-то обращался к нашим старшим
братьям. Он недоволен нашей последней жертвой.

Толпа содрогнулась и выдохнула как один человек. Многие с тревогой
озирались на обступившую их со всех сторон зеленую стену кукурузы.

- И сказал Господь: "Разве я не дал вам место для закланий, что же
приносите жертвы в других местах? Или забыли, кто даровал вам радость
искупления? Этот же пришелец совершил святотатство в моих рядах, и я сам
принес его в жертву. Точно так же я поступил когда-то с офицером в голубой
форме и с фарисеем священником".

- Офицер в голубой форме... фарисей священник, - шепотом повторяли в
толпе, испуганно опуская глаза.

"Отныне Возраст Искупления вместо девятнадцати плодоношений будет
равен восемнадцати, - с жесткостью повторял Исаак реченное Господом. -
Плодитесь и размножайтесь, как кукурузное семя, и пребудет милость моя с
вами вовек."

Исаак замолчал.

Все головы повернулись к Малахии и Иосифу - этим двоим уже
исполнилось восемнадцать. И в городе, наверно, наберется два десятка.

Все ждали, что скажет Малахия. Малахия, который первым преследовал
Ахаза, проклятого Господом. Малахия, который перерезал Ахазу горло и
вышвырнул его на дорогу, дабы смердящая плоть не осквернила девственной
чистоты кукурузы.

- Да будет воля Господня, - еле слышно вымолвил Малахия.

И ряды кукурузы вздохнули с облегчением.

В ближайшие недели девочки смастерят не одно распятие, изгоняющее
злых духов.

В ту же ночь, все, кто достиг Возраста Искупления, молча вошли в
заросли и отправились на большую поляну, чтобы получить высшую милость из
рук Того, Кто Обходит Ряды.

- Прощай, Малахия, - крикнула Руфь, печально помахивая рукой и давясь
слезами. Она носила его ребенка и должна была скоро родить. Малахия не
оглянулся. Он уходил с прямой спиной. Ряды за ним тихо сомкнулись.

Руфь отвернулась, глотая слезы. Втайне она давно ненавидела кукурузу
и даже грезила, как однажды в сентябре, после знойного лета, когда стебли
станут сухими как порох, она войдет в эти заросли с факелом в руках. Но от
одной мысли делалось страшно. Каждую ночь ряды обходит тот, чей взгляд
проникает во все... даже в сокровенные тайны человека.

На поля спустилась ночь. Вокруг Гатлина о чем-то шепталась кукуруза.
Ублаготворенная.