дело. Так что сначала предстояло выяснить, куда же я попал.
отведенные под станции, были окружены враждебной средой, враждебной по
отношению к тому, что Центр Некса считал обычной жизнью), открыл люк и
чуть было не шагнул наружу.
застилал жемчужно-серый туман, завихрявшийся у невидимой преграды, которая
удерживала его от рассеивания. Я дошел до края, лег плашмя и посмотрел
вниз. Дно станции терялось в тумане. Та часть, которая была видна, ровно и
гладко блестела, как зеленое стекло.
Динозавров...
наугад вызов кассеты. На экране вспыхнула бегущая информация - обычные
данные о затратах энергии, о колебаниях темпоральной кривой, о прибытии и
отправлении агентов - листы обычных протоколов, и на каждом из них
повторялся номер станции.
чашеобразным углублением на Береге Динозавров так же, как отливка
совпадает с литейной формой.
корнем, как огромное дерево, и переместили сюда.
сказать мне Нел Джард! Он подождал, пока я не окажусь в безопасности, и
нажал кнопку аварийного спасения, о котором ничего не знали рядовые
оперативники.
несколько секунд экраны защиты рухнули бы под перегрузкой. Все секреты
Центра о передвижении во времени попали бы во вражеские руки. Джард обязан
был что-то предпринять и сделать то, что необходимо.
уровень которой был намного выше возможностей Центра Некса, о которых я
знал, я займусь позже.
должен кому-то передать. Я не расслышал ни слова, однако в состоянии
возбуждения он не понял этого. Он выгнал меня, сосчитал до десяти и рванул
переключатель. Станция исчезла, но я был в безопасности.
воспользовавшись встроенной цепью, чтобы прыгнуть назад туда, где мне быть
вовсе не полагалось.
которое встречается в технической литературе. Как выяснилось, это не
только теория.
кривой поля Айлема, которое мы называем пространственно-временным
континуумом.
кондиционера и гулу работавшей вхолостую аппаратуры. Все, что я видел,
слышал, обонял, к чему мог прикоснуться, казалось абсолютно нормальным -
за исключением тумана снаружи.
стене, через которую я вошел несколько часов назад? Где обломки и дым, где
трупы и следы обстрела?
пленками. Все в порядке. Никаких признаков поспешной эвакуации, вражеской
атаки и неразберихи.
еще был на борту.
довольно свежей - единственное, что нарушало всеобщий безликий порядок.
паром: синто-это, псевдо-то. Вспомнились запеченная ветчина и кукурузные
початки... И Лайза, ожидающая меня в душистой темноте...
бросил все, следуя зову долга с условием, что мыслефон избавит его от
мучительных воспоминаний. Контрактом не предусмотрено, что я буду сидеть в
потемках на пустой станции, жевать опилки и тосковать по голосу, улыбке,
прикосновению...
еще на заре времен и имевшее короткую, как всплеск пламени, жизнь, давно
уже обратившуюся в прах...
голоса, эхом пронесшегося по пустой станции.
- Ну, возможно, не простое, но все же объяснение!".
Выброс перенес станцию назад, в более раннюю временную точку. Да, станция
та же. Но время другое. А может быть, времени и вообще нет. Математики во
всем разберутся - потом. Я все равно не понял бы ничего, но это неважно.
Станция существует, а на ней существую я. Вопрос заключается в том, что же
мне теперь делать?
Казалось, все вокруг ждет чего-то, что должно вот-вот произойти. Но, если
я не постараюсь, не произойдет ничего.
что делать. Ты можешь только одно. Единственный выход..."
были горячими, показания шкал - нормальными. Все выглядело, как обычно.
Разве что не горели веселые зеленые огоньки, говорящие о том, что цепи
внешней связи замкнуты на Центре Некса.
времени искать на них ответы. Я шагнул вперед. Дверь захлопнулась, оставив
меня наедине со своими мыслями. Я поторопился нажать кнопку, прежде чем
они полностью увлекли меня.
жара, что-то твердое под боком, тихое почти музыкальное поскрипывание и
завывания, слабый свет, проникающий сквозь веки...
доски палубы, на которой я лежал, давят мне на ребра, затем вдруг
исчезают...
сесть мне все-таки удалось.
горячим воздухом, и снова проваливалась вниз, когда фальшборт из
обтершейся, обожженной солнцем древесины вздымался, заслоняя море. На фоне
яркого синего неба раскачивались мачты, рангоуты и прочий такелаж
парусника. Мозг сфокусировался на полученных под гипнозом данных, и я
распознал типичную оснастку португальского галеона шестнадцатого столетия.
эпохи расцвета, около двух тысяч двухсот двадцатого года новой эры.
Великолепная подделка с искусно вырезанными фигурами и тщательно
подогнанными досками, хотя под деревянной палубой наверняка скрывалась
стальная обшивка и небольшой реактор, роскошные каюты со всеми удобствами
для оператора и десятка отдыхающих.
приглушенные голоса, чей-то крик...
брызг. Одежда моя сразу стала мокрой. Я обтер лицо, приподнялся и в
полумиле увидел другой корабль - тяжелый двухпалубник с тремя мачтами, на
одной из которых развевался длинный зеленый шкентель с серовато-белым
мальтийским крестом. Вдоль его борта появились облачка белого дыма с
яркими огоньками в центре. Секундой позже в море выросли водяные столбы.
"Бум!" - донеслось с той стороны, как отдаленный гром.
путешествующих по Карибскому морю на своем стилизованном пиратском
корабле, испарилась - стреляли самые настоящие орудия, самыми настоящими
снарядами, которые могли запросто проделать дыру на том самом месте, где я
продолжал сидеть.
вокруг маленькой палубной пушки, которую им никак не удалось поставить в
нужное положение. Все они были одеты в костюмы шестнадцатого столетия,
изрядно поношенные затертые и пропотевшие. У одного текла кровь из раны на
лице. Все это выглядело слишком натуральным, чтобы быть игрой.
живая черепаха с щербатым и поблекшим панцирем около ядра в поперечнике.
Вид у нее был уставший и несчастный, как у меня.