идти куда пожелаю.
а когда он снова окликнул, мне не хотелось, но я обернулась.
этих хнычущих дураков. Ты умеешь исцелять, я знаю это. Исцеляй моих людей.
Я позабочусь, чтобы ты была сыта и одета - более чем.
страх-то и завораживал его. Он хотел понять причину, а не бежать от него.
Я увидела тогда в нем великую силу человека, который способен взглянуть на
себя со стороны, каждый раз по-новому.
без надежды или особого желания, и презирала его, и знала, что он
захлопнет меня в капкан, и не может быть никакой истинной близости между
нами - ни телом, ни мыслью, ни душой.
третий я, оглянувшись, не могла больше разглядеть его.
Тянулись коричневатые холмы, покрытые заплатами пурпурного утесника и
кроваво-красных цветов. Скальные выходы проглядывали из земли, словно
древние кости, а в черепных глазницах пещер шевелились твари - медведи,
лисы, готовя запасы на голодные месяцы. Стояло позднее лето. Все соки из
года уже выжгло.
впереди, в сердце горы. Несколько деревенских парней убежали с нами, с
нетерпением покинув поля ради легкой добычи на широких дорогах и трактах
Юга. Мужчины ехали на лохматых горных лошаденках, маленьких бочкогрудых
скакунах, сплошь увешанных кисточками, колокольчиками, золотыми монетами и
амулетами. На всех женщин имелась пара мулов, а иногда они ехали позади
какого-нибудь из разбойников. Дарак ехал на вороном коне, прекрасном и
горячем, неподходящем для горных восхождений, шарахавшемся всякий раз,
когда из кустов взлетала птица. Когда он выходил на дело, думалось мне, он
ездил на каком-то ином.
собственного мула, приведенного из какой-то деревенской конюшни. Красная
туника богини исчезла, равно как и белая маска. Я была теперь в темном и
носила лицевой покров - _ш_а_й_р_и_н_; его видел Дарак у женщин степных
племен, которым полагалось скрывать свои лица после наступления половой
зрелости. На лбу и глазах ткань прилегала вплотную. Узкие прорези для
глаз, украшенные собственными поднятыми веками, отбрасывали тень на сами
глаза. От щек, над носом, ртом и подбородком свисала свободная вуаль из
того же материала. Его сшила для Дарака какая-то деревенская женщина.
каменного мусора, глядя на меня, мрачные и боящиеся, что я что-то отниму у
них. Дарак усмехнулся, гарцуя на своем норовистом вороном коне. Некоторые
женщины с плачем хватали меня за рукав. Я почти не понимала их, мои уши
закрылись для их деревенского наречия. Они были для меня ничем, но чем же
тогда был горный стан Дарака? В животе у меня образовался железный груз,
но когда мы оставили озеро и вулкан позади, он растворился.
Все его слова поступали из вторых рук, из уст других. "Дарак говорит, что
тебе нужно то-то и то-то", "Дурак велел мне передать тебе".
пять-шесть цветов. Один из них предоставили мне, и здесь я могла
уединяться сколько пожелаю. Я ела мало, только когда возникала нужда, и
боли становились все слабее, но неизменно возникали всякий раз. Еду и
любые другие удобства, какие, по мнению Дарака, мне могли понадобиться,
приносила самая тихая из разбойниц. Она ничего не говорила, но ее глаза,
яркие и черные, зыркали, словно вставленные в голову агатовые осы.
распухшей и почерневшей рукой. Он ввалился за полог шатра, стремясь
исцелиться, не потеряв руки, а также стремясь показать, что он нисколечко
в меня не верит. Если я помогу ему, он сочтет, что ему полезло. Он
стеснялся говорить, чем он занимался, когда его ужалила змея - он тогда
опустился на корточки среди камней с целью облегчиться.
жителей деревни он не обладал слепой верой, чтобы принять исцеление от
меня.
прожег меня взглядом и поднял здоровую руку, словно готовый ударить меня;
затем решил, что лучше не стоит.
меня, сука.
вспомнила, но не все.
лезвие в пламя маленькой жаровни, принесенной мне ночью той девицей, я
снова взяла его за руку.
ему надрез. Он заревел как бык. - А теперь соси, - проинструктировала я. -
Соси и сплевывай.
и грубым приказом.
распухло и не почернело.
в шатре, он заработал с неистовой скоростью, выпучив глаза.
заглянул внутрь. До этого он избегал меня, а сегодня с утра пораньше уехал
на охоту; я не знала, что привело его сюда. С миг он в изумлении глядел во
все глаза на ритмично покачивающегося, отсасывающего, сплевывающего
разбойника передо мной, а затем рассмеялся.
прочь.
холмам, со смытой дождями и ветрами почвой, греющим на солнце голые бока,
словно огромные черепахи.
могут быть некоторые женщины. Листва покоилась на их верхушках, словно
черные клочья туч. К закату мы начали подыматься к этим деревьям по
естественному лестничному маршу - широким террасам одного из холмов. По
понуканиям, шуткам и иной манере всех окружающих я поняла, что мы теперь
почти добрались до стана, но не могла определить, где же он мог быть.
Уверенные копыта лошадей стучали под нами, словно ходики. Даже конь Дарака
поутих, стал послушнее и надежней, когда почуял свой дом. Красное небо над
нами делалось пурпурным, и сквозь него проступали звезды. Одна упала,
похоже за горами, на тамошние равнины, оставляя за собой след в виде
золотого огня. Одна разбойница показала на нее, призывая нас посмотреть,
но та уже исчезла. Я достаточно знала их древние верования - не только по
их рассказам, но и по тому, как они говорили о многих вещах. Мужчины,
которые не страшились Той, были накормлены иным молоком, и страшились
вместо этого сотрясающего землю змея или могилы убийц. В душах их таился
страх, как бы хорошо они ни маскировали его бахвальствами и опытом.
Падающая звезда была, наверное, для разбойниц богом, отправившимся в гости
из своего небесного дома. Для других она была смертью воина, когда тот пал
в бою.
выходящее за рамки того, что связывало меня с Дараком, хоть я и не
принадлежала к ним, а их обычаи вызывали у меня отвращение. Даже он, тот,
за кем я последовала сюда, был слеплен из их глины, а не из моей.
сталкивая по нижним склонам осыпи камней. Жгучий сухой ветер обжег нас и
пропал, но небо вдалеке позади внезапно ожило и заалело.
тот вулкан.
просвет в небе.
Ближайший к нему разбойник ударил его, заставив умолкнуть.
потом грязно-желтым, потом кровавым и снова погрузилось во тьму, оставив
над самым горизонтом только свечение горящих деревьев. Звук дошел до нас с
запозданием, глухо громыхая, и пропал.