представив кошмарного монстра, затаившегося в темноте лабиринта под
гигантской пирамидой. Он справился и с этим чудовищем, полукрокодилом,
полузмеей, оседлал и прирезал, как йоркширского борова!
а человек -- это человек! Если тварь, что ревет тут в ночи, слишком опасна и
ему не выдержать открытой схватки, значит, нужно схитрить. Надо выбрать
подходящее место и время и нанести удар -- пусть даже таким примитивным
оружием, как это...
гладкость камня. Да, не бронзовая секира, которую он раздобыл в Альбе... и
ни меч из доброй зирской стали... Но ничего, сойдет! Металл лучше камня, но
камень лучше дерева, и он не прогадал, сменив дубину на это древнее оружие.
были нежаркими, а ночи и того прохладней. От костра тянуло приятным теплом,
ветер стих, яркие звезды сияли в вышине, и между ними плыли величественные
громады космических кораблей, озарявших пространство всплесками атомного
огня. Они непременно были там, в черной бездне безвоздушного пространства,
сей факт не вызывал у Блейда ни малейшего сомнения. Но к какому из
бесчисленных миров держали путь эти галактические лайнеры?..
Как и вчера, он звучал с речного берега, с водопоя, но показался Блейду
исполненным разочарования.
стремительным скоком? Может быть, хрупкие козы попрятались в рощах? Может
быть, упрямые быки, собравшись плотной массой, дали отпор?
разбуженный тоскливым и яростным воплем, он знал, что этой ночью
таинственный зверь остался без добычи. Вероятно, его логово находилось в
скалах, в таком же оазисе, как тот, где обосновался Блейд; значит,
возвращаясь с берега, хищник мог пройти мимо.
солнце на локоть не поднялось над степью. Затем голод согнал его вниз; ночью
все запасы топлива пошли в костер, а доедать остатки птицы сырыми ему не
хотелось.
огонь. Пока костер разгорался, пока мясо, начавшее уже припахивать, пеклось
над углями, он поплавал в озерке, докрасна растер кожу пучком травы и, чтобы
согреться, размялся с топором. Для его руки это каменное орудие было
легковатым -- топор тянул фунтов на пятнадцать, никак не больше.
приступил к завтраку. Он ел, поглядывая то на север, то на юг, то на запад,
в сторону реки, -- с востока обзор закрывала скалистая гряда. Внезапно из-за
ближайших утесов, расположенных в четверти мили от его убежища, появилась
тройка каких-то крупных животных. Блейд поднялся, не выпуская из рук прута и
продолжая жевать. С минуту он разглядывал массивные темные силуэты, потом,
изумленно чертыхнувшись, положил свое жаркое на камень и привстал на носках.
загнутые клыки, колонноподобные ноги, хоботы, которыми животные мерно
помахивали на ходу, растопыренные уши, напоминавшие пару зонтиков,
приставленных по бокам огромных голов. Куда он попал, Создатель! Если эта
территория и являлась заповедником, то с весьма своеобразной фауной!
направился к своему насесту. Он уже натянул веревку, приготовившись
забраться на скалу, когда сзади послышался громовой рык. Этот вопль
голодного хищника звучал близко, очень близко, и разведчик понял, что
промедление смерти подобно. Не оборачиваясь, он птицей взлетел на скалу,
схватил тяжелое копье и скорчился рядом с каменным клыком.
кому угодно -- от мамонта до команды бывалых охотников с ружьями
восьмидесятого калибра. Заметив, что три мохнатых гиганта резко отвернули в
сторону, Блейд покачал головой и, пробормотав. "Сегодня день визитов, не
иначе..." -- уставился в янтарно-желтые зрачки. Они пылали голодным огнем.
как гигантскую кошку. Однотонной шкурой красновато-песочного оттенка и
массивной головой она походила на льва, но общие очертания тела были скорее
тигриными. Длинное туловище с низкой посадкой, мощная шея, когтистые,
довольно короткие лапы -- вряд ли хищник мог угнаться ж оленем или быком.
Блейд, однако, не сомневался, что сам он на дистанции в сто ярдов неизбежно
проиграет, причем не успев добраться до середины.
доступных обозрению, были клыки -- два в нижней и два в верхней челюсти. Они
скрещивались попарно словно кинжалы, не давая хищнику плотно закрыть пасть;
из-за этого казалось, что на его морде застыло какое-то растерянно-обиженное
выражение. Но зрачки -- вертикальные золотистые щели -- яростно пламенели,
свидетельствуя, что никто в саванне не осмелился бы обидеть эту тварь.
естественной истории. Возможно... Во всяком случае этот древний тигр был
вдвое крупней тех, что бродили в индийских джунглях, и весил раз в пять
побольше. Уставившись на человека на верху каменного столба, он испустил
низкое горловое рычанье. Блейд тоже зарычал в ответ; затем, пользуясь
преимуществом членораздельной речи, пустился неторопливо излагать местному
Шер-Хану все, что он думает на его счет. Рычанье зверя стало громче.
как проломит чудищу череп, вспорет брюхо, сдерет шкуру и вышибет клыки. Тигр
взревел; вряд ли до него дошли все эти угрозы, но вид человека в явно
недосягаемой позиции его раздражал. Тем не менее он не собирался прыгать на
скалу и расшибать лоб о камень, когда Блейд совсем было решился помочиться
на него, зверь отвернул голову и одним неуловимым движением подскочил к
ручью. Миг -- и он уже был на другой стороне.
следя за гибкой рыжеватой спиной, мелькавшей среди травяных стеблей.
Пожалуй, этот саблезуб был пострашнее трех альбийских медведей, вместе
взятых... Такой же стремительный, как дайр, но куда хитрее... Ведь не стал
же он кидаться на скалу, словно понимая, что можно получить копье между
ребер!
парой стальных копий и добрым топором в руках он рискнул бы помериться силой
хоть с дьяволом, хоть с этим тигром, весившим не меньше носорога. Однако
травяная юбочка была плохой защитой; пожалуй, когтистая лапа махайрода
содрала бы ее разом, вместе с гениталиями. Нет, он не будет геройствовать
зря, решил странник. Зверя надо подвести под удар -- под сильный удар
каменного топора, единственный, который он успеет нанести; и этот удар
должен быть смертельным! Необходимо как-то ограничить его подвижность...
выбрать позицию среди скал или в лесу... может быть, в воде...
прыгнуть...
высматривая место пообрывистей. Ближе к скалам дно круто уходило вниз, а на
берегу громоздились большие валуны; в щели между некоторыми он протискивался
с трудом. Решив, что тут можно дать бой и отступить в случае необходимости,
разведчик запрятал в узкой расселине копье и меньший из топоров и отправился
на охоту.
время следить за тем, чтобы самому не превратиться в добычу. В привычках
голодных доисторических тигров Блейд не разбирался; его утренний визитер мог
залечь в логове до темноты, а мог все еще бродить по равнине в поисках
пропитания. Поэтому ему приходилось держаться возле скал и деревьев,
высматривая не столько дичь, сколько пути к возможному отступлению, что
оказалось чертовски утомительным.
плечи и, остро ощущая свою беззащитность, потрусил к озерцу. Теперь он уже
не любовался ни на мамонтов, которые мирно поедали кустарник на опушке рощи,
ни на стада легконогих коз, ни на группу насторожившихся лосей, взметнувших
вверх костяные заросли рогов. Озираясь по сторонам, Блейд прислушивался,
принюхивался, следил, не проявят ли травоядные беспокойства, и одновременно
высчитывал расстояние до ближайшей лиственницы. К счастью, все обошлось; он
без помех добрался до своего убежища, пообедал бифштексом из антилопы -- с
небывалым аппетитом, обостренным опасностью, -- и залез на верхушку
каменного столба, чтобы выспаться перед вечерним мероприятием. Он не был
уверен, что тигр навестит его по дороге к реке, но такая вероятность не
исключалась.
пробкового дерева, погрузил на него тушу антилопы и тяжелый камень,
привязанный к сплетенному из травы канату, и отогнал на середину озерца.
Камню предназначалась роль якоря; он прочно лег на дно, и слабое течение
натянуло веревку. По прикидке Блейда глубина тут была футов пятнадцать, а у
обрывистого берега, где он замыслил нападение, -- не меньше четырех.
горизонта, с реки начал задувать прохладный ветерок, стада оленей, быков и
антилоп потянулись к водопою, остроконечные длинные тени скал легли на
изумрудную траву. Блейд ждал, сидя на берегу с тяжелым топором на коленях.
Позади возносились к темно-синему вечернему небу серые утесы, прямо перед
ним лежало озеро с темным пятном плота посередине, за озером -- бескрайняя
степь. Возможно, где-то там, на юге или на севере, на западе или востоке, в
сотнях или тысячах миль от этого огромного оазиса первозданной дикости,
зажигались огни в хрустальных башнях, люди веселились, наполняя гулкие улицы
городов смехом и песнями, в парках гуляли влюбленные, вдыхая нежные ароматы
цветов, огромные сверкающие лайнеры взмывали в небеса и покорные роботы
подносили пирующим яства и напитки. Здесь же, на валуне у озерного берега,
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Махров Алексей
Мичурин Артем
Посняков Андрей
Шилова Юлия