Чтение 7–й страницы книги ~Бал в небесах~

- Ты замечательно загорела, Патриция, - сказал он.

- Я только вчера вернулась из Акапулько.

- Развлекалась? - спросил он язвительно, держа ее теплые руки в
своих.

Она скорчила гримасу.

- Выгодная покупка. Отель.

- С твоими индийскими дружками?

- На этот раз с бразильскими.

- Один черт, Патриция.

- Да, конечно. Ну, а как же еще можно прожить девушке?

Она разглядывала его, склонив набок голову.

- Ты ужасно исхудал, милый, синяки под глазами. Ребра, наверняка,
торчат. Так бывает с каждым, кто попытается делать добро.

- Не кажется ли тебе, что мы что-то уж слишком отвратительно вежливо
друг с другом разговариваем.

- Налей мне, пожалуйста, вот столько бренди, - приложив палец к
рюмке, показала она. - Я не покажусь тебе слишком уж суровой, если сяду за
стол?

- Вовсе нет, если там же будет лежать и твоя чековая книжка.

Она закусила губу.

- Наш разговор может оказаться интересным, не так ли?

Патриция уселась за стол, а Дейк, подав ей бренди, вернулся в свое
кресло. Она потягивала коньяк, глядя на него поверх рюмки. Потом, поставив
рюмку на стол, она проговорила:

- У меня есть предчувствие, что у нас могут возникнуть премерзкие
разногласия, и прежде чем испортить друг другу настроение, я хочу тебе
кое-что сказать. У меня был целый год на то, чтоб сформулировать как
следует, что я собиралась тебе сказать. Вот что, Дейк. Я скучала по тебе.
Ужасно. Я хотела и попыталась просто купить тебя. Из этого ничего не
вышло. Я очень много времени потратила, стараясь убедить себя, что если бы
тебя можно было купить, ты мне стал бы совершенно не нужен. Но это не в
моем характере. Мне жаль, что ты устроен так, а не иначе. Мне жаль, что
тебе не хватило здравого смысла и ты не начал жить по моим правилам. Без
тебя моя жизнь полна смысла, но когда мы жили вместе, его было почему-то
больше. И мне очень этого не хватает. Я - эгоистичная, властная женщина с
крепкими кулаками, и если есть способ завладеть тобой, хотя бы на время, я
собираюсь им воспользоваться.

- Ладно, Патриция. Откровенность за откровенность. Я тоже скучал по
тебе. Мне очень хотелось, чтобы кто-нибудь из нас мог бы хоть чуть-чуть
поступиться своими принципами и при этом не сломаться. Но я знаю, что
стремиться к этому, все равно, что мечтать заполучить Луну с неба. Мы же
прекрасно ладим, пока речь не зашла о таких важных вещах как человеческое
достоинство и эгоизм.

- Мой мир, Дейк, это большой свинарник. Самая хитрая и жадная свинья
получает самый жирный кусок.

- Зато в моем мире есть место надежде.

- А разве мы оба живем не в моем мире? Ну, а теперь расскажи мне
из-за чего у тебя болит душа?

Он рассказал. Она умела слушать, не задавая лишних вопросов,
старалась как следует вникнуть в возникшую проблему. Он рассказал ей все,
включая Кэлли.

- И вот ты пришел ко мне.

- И прошу шестьдесят тысяч долларов. Может быть, ты сможешь списать
их на счет благотворительности.

- Я не верю в то, что ты пытаешься сделать.

- А я и не рассчитываю на это, я просто прошу тебя о помощи.

- Ради старой дружбы. Какая банальная фраза, не так ли?

Она открыла ящик стола, выбрала чековую книжку, выписала чек и
вырвала его из книжки. Она сидела, подперев подбородок кулаком и помахивая
чеком.

- Я не делаю подарков, Дейк. Я заключая сделки.

- Я подозревал, что все будет не так просто.

- Ты получишь свой чек. Как только твой материал увидит свет, тебе
покажется, что твой мир рушится. Мне придется заплатить еще тридцать тысяч
долларов, чтобы убедить Совет в том, что ты должен оставаться на свободе.
Затем я подожду еще месяц результатов твоей статьи. Если ничего не
произойдет, а я уверена, что так оно и будет, тебе придется поступиться
какими-то из своих идей. Тебе придется попробовать принять мир таким,
каков он есть. И меня вместе с ним, Дейк.

- В конце концов, получается, что ты снова пытаешься меня купить?

- Дейк, ты же не оставляешь за мной права на собственное достоинство.

- А как же насчет меня и моего достоинства? - спросил он глухо. -
Ладно. Признаюсь тебе, что я одержим одной идеей. Если из того, что я хочу
сделать, ничего не выйдет, я придумаю что-нибудь еще.

- Маленький мальчик с медной трубой, который хочет разбудить все силы
добра в мире: "Смотрите люди! Одумайтесь люди! Проснитесь люди!"

- Я не знаю, как это получше сказать, но я делаю то, что должен
делать.

- А если все это сильно смахивает на манию, которая берет свое начало
в несчастье, случившемся в детстве? А может быть, лучше попытаться
отыскать лекарство?

- Брэнсон сказал мне почти то же самое.

- Когда-то ты очень убежденно доказывал мне, что Брэнсон - почти что
бог, спустившийся на землю. Похоже, что он перестал быть для тебя богом,
как только усомнился в состоянии твоего... рассудка. И вот он уже
превратился в чудовище. Лично мне очень понравилось, как он повел себя с
Иранией. Индия слишком резко разогналась. Это немного нарушает равновесие.

- И ведет еще к большей напряженности, наполняет наши души еще
большим страхом.

- Это все человечество живет в страхе. Я же - личность. И горжусь
тем, что сама в состоянии позаботиться о себе.

- Анархия?

- А почему бы нет? Только, конечно же, в том случае, если ты быстрее
и зубы у тебя острее, чем у твоего соседа.

- Мы совсем не можем разговаривать друг с другом и никогда не могли.
И, наверно, уже никогда не сможем.

Ее лицо смягчилось.

- О, Дейк. Мы же разговаривали с тобой о многом.

Он вздохнул.

- Я знаю. Иногда мне кажется, что мы зря растрачиваем друг друга.

Она положила чек на угол стола так, что он мог дотянуться до него.

- Чек выписан в рупиях в отделение Индийского Банка. Нужно
подтверждение?

- Нет. Я получу деньги наличными. И никакой сделки? Никаких условий?

Она посмотрела на свои сцепленные пальцы. Мягкая прядь волос выбилась
из прически и упала ей на лоб, отливая золотом в свете лампы.

- Никаких условий, Дейк. Пусть это будет... ради старых добрых
времен.

Он убрал чек в бумажник.

- Спасибо, Патриция. Я думал, мне будет с тобой намного... труднее.

Патриция подняла голову.

- А я и собиралась вести себя иначе.

- Как бы там ни было, я очень тебе признателен.

Она быстро встала, подошла к нему и села на ручку глубокого кожаного
кресла, в котором он сидел. Затем, обняв его за плечи, она прижалась к
нему. Ее улыбка была какой-то кривой, как будто ей было больно.

- Я похожа на твоего Дарвина Брэнсона? - прошептала она.

Дейк поднял на нее глаза.

- Это что значит?

Она отвернулась, неожиданно смутившись.

- Я практична. Я тоже готова согласиться на половину пирога.

Он взял ее за плечи, и потянув, усадил к себе на колени. Ее волосы
пахли чистотой и чем-то неуловимым. А губы ее целый год отдыхали. Она
поцеловала его с широко открытыми глазами, казавшимися ему невероятно
голубыми и ужасно близкими в свете лампы.

Кэлли снова облизнул большой палец, подмигнул Дейку и продолжал
считать.

- Двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, тридцать. Тридцать
тысяч веселых рупий. Материал у тебя с собой?

- Кэлли, я хочу занять у тебя кабинет и пишущую машинку. За
сегодняшний день и завтрашнее утро я закончу.

- Тогда твой материал выйдет в среду.

- Мне необходимо проверить окончательный вариант статьи, который
пойдет в набор.

- Кто платит - тот и заказывает музыку. Все будет, как ты скажешь. -
Кэлли поскреб в затылке. - Послушай, приятель, у меня возникла одна
мыслишка. Мы ведь с тобой не вчера родились. Как ты посмотришь на то, что
я дам тебе расписку на пятнадцать тысяч? Это заметно улучшит мою налоговую
декларацию.

- Тридцать тысяч.

- Ну хорошо, давай поделим разницу. Я верну тебе... ну скажем две
тысячи и расписку на двадцать тысяч. Мы оба выигрываем в таком случае.

- Черт с тобой, - устало ответил Дейк. - Покажи, где я могу
поработать.

- Я не сомневался, что ты разумный человек и мы договоримся. Так,