сквозь плотно стиснутые зубы прошипел:
нашей игре. И ты это прекрасно знаешь!
смерть, добро и зло. Все играет в эту бесконечную игру.
из-за поросших вековыми кедрами гор. И первые лучи проснувшегося светила,
коснувшись плотной пены густого тумана, окутывающего еще спящую деревню,
заиграли в рассеянной влаге мириадами разноцветных искорок.
многоголосье, конское ржание и топот тяжелых копыт, крик походных рожков,
- все предвещало хороший и интересный день. Вместе с этой массой
вооруженных до зубов людей в племя прилетела птица смерти.
стонами умирающих людей, не успевших даже окончательно проснуться.
Вспыхнули и затрещали расшитые узорами шкуры хижин, умирающие в жарком
оранжевом вихре: они вздымали к голубым небесам уродливые руки ядовитого
черного дыма, обвивающие горизонт и утреннее солнце. Из пылающих построек
выбегали обезумевшие от страха женщины. С воплями бросались они прочь к
деревьям, прижимая к груди еще сонных, даже не кричащих детей. И тут их
настигал свинцовый дождь из карабинов и кольтов. Раненные, истекающие
кровью, они пытались ползти к спасительным зарослям, но всадники на
горячих гарцующих конях набрасывались сверху, добивая тех, кто был еще
жив, пиками и саблями.
последнему слову воинской техники, с легкими томагавками и ножами. Но что
они могли сделать? Солдаты, свистя и улюлюкая, рубили стальными саблями
направо и налево. Тела, залитые кровью, оседали на перепаханную копытами
землю, так и не выпустив из рук своего оружия. Силы были слишком неравные.
бросились к большой хижине, где, отстреливаясь из старенького винчестера,
укрывшись за телом убитой лошади, прятался вождь. У него оставалось еще
два патрона, и он разнес в клочья грудные клетки первых же двух парней,
приблизившихся к нему; но остальные насели на него, словно свора собак, и
через несколько секунд от вождя осталась лишь бесформенная окровавленная
куча, торчащая сломанными костями, а убийцы побежали дальше, вытирая
клинки о полог уже подожженной ими же большой хижины.
вооруженная ножом хрупкая девушка. Быстро осмотревшись по сторонам
воспаленными глазами, она бросилась прочь, а заметившие ее появление
солдаты резко изменили направление поиска новых жертв и бросились за ней
следом.
ослепительной молнией кривого меча. И через секунду еще два тела легли у
его ног, перерубленные пополам, забрызгивая все вокруг теплой липкой
кровью. Но в этот миг широкое лезвие боевой пики пробило спину Мак-Лауда.
Огненный шар боли заметался по распоротым внутренностям, перехватывая
дыхание, в глазах вспыхнули алые звезды, разлившиеся страшным взрывом в
сплошную багровую пелену.
голову стоящего за спиной всадника, как три страшных удара пуль в затылок
повалили его на землю. Боль заполнила каждую клеточку его тела, внешний
мир внезапно исчез. Остались только боль, три пули в голове и обломок
пики, пригвоздивший его к земле. Он так и остался лежать, продолжая
сжимать рукой драконоголовую рукоять меча, и никак не мог вернуться на эту
землю, чтобы все-таки постараться спасти ее. Нет, не землю, а ту, ради
которой несколько лет назад он ушел к этим гордым людям и с которой
собирался еще долго жить в этой суровой стране, которой собирался отдать
часть своего бессмертия.
глазами, было лицо Конана. А потом Дункан сидел возле еще тлеющего остова
большой хижины вождя и прижимал к груди тело. Ее лицо было спокойным и
казалось, что она просто спала на его руках. Только пятно крови на животе,
размазанное по одежде...
Всматриваясь в ее спокойное лицо, он понимал, что ему больше не придется
разговаривать с ней.
всхлипывая, и все гладил ее холодную щеку непослушными пальцами. - Она
знала все песни и сказания своего народа. Она знала, как жили все люди и
во что они верили...
полы кожаного плаща, закутал ими ноги. - Мне очень жаль.
думаешь, люди всегда так жили, убивая друг друга? Все мы существовали как
одно племя. Мы имели общий язык, на котором находилось название всему, -
он немного посидел молча. - А сейчас люди убивают людей только потому, что
они непохожи друг на друга; только за то, что каждый хочет верить лишь в
своих богов и хочет жить только своей жизнью в своем времени. А когда-то
мы все жили в одном времени, но эти времена безвозвратно прошли.
Пусть даже ненадолго.
девушку, а Конан что-то говорил, но Дункан ничего не запомнил. Вот только
эту странную фразу - "звезды - это дырочки на покрывале ночи". А потом...
костра плясали по истерзанной земле, уродуя своими бликами все окружающие
предметы и придавая им причудливые ломкие формы. Две человеческие фигуры
стояли возле костра и молча смотрели, как ненасытный огонь поедал
предложенную ему новую бессмысленную жертву. И кружащая над их головами
птица смерти не видела их. Не видела только их двоих, но почему-то им от
этого не было легче.
совершенно пустой, но тем не менее Мак-Лауд почувствовал на себе чей-то
пристальный взгляд, от которого становилось неуютно и одиноко. Отбросив
накидку с соседнего сидения, Дункан взял меч и, пристально всматриваясь в
темное стекло витрины, вышел из машины.
пусто. Но неприятный холодный взгляд, обрушивающийся сверху, как ледяной
водопад, замораживающий и без того с трудом и болью двигающиеся суставы,
здесь чувствовался гораздо сильнее. Стараясь не потерять направление, в
котором находился источник холода, Дункан, осторожно ступая, пошел по
дому.
привычный звук работающей ручной фрезы.
ощущалось чье-то тяжелое присутствие.
комнате, но фигуры работающей женщины видно не было. Лишь странный
предмет, закутанный брезентом, нелепо стоял посреди мастерской.
в пластиковой защитной маске; той, в которой всегда работала Тесса. Рука в
черной перчатке, пробитой множеством заклепок, отбросила пластиковый щиток
очков - и на Дункана посмотрели пепельные, глубоко посаженные под седыми
мохнатыми бровями, глаза Слэна. Его аккуратно подстриженная борода и усы
прятали тонкогубый рот, улыбающийся мерзкой и злорадной улыбкой.
разукрашенному вороту черного плаща узнал своего смертельного противника.
за его промасленный край, сощурился и прохрипел:
в дверях Дункана. Из ее, забитого кляпом рта вырвался глухой стон. Руки и
ноги у нее были крепко связаны веревкой, тело сидело на стуле, а свободный
конец веревки заканчивался на шее петлей. При малейшем движении удавка
затягивалась.
пленницу за собранные в хвост волосы и поднес к щеке Тессы вращающийся
диск электрической фрезы.
полоснул ею по стене. Из под лезвия посыпался сноп серебристых искр, а
фреза в руке Слэна замерла. Из стены торчали куски перерезанного
электрического провода.
Афанасьев Роман
Панов Вадим
Роллинс Джеймс
Быков Василий
Орлов Алекс
Андреев Николай