туда, где под днищем лодки колыхалась вода. На траулере приняли у Мура
швартов и закрепили на корме, чтобы можно было буксировать ялик.
выбрали лини. Застучал мотор; траулер отвалил от подводной лодки и
зарыскал в поисках свободного прохода через рифы. Мур оглянулся. Нос
подводной лодки был задран к самому небу и напоминал морду зверя. Совсем
недавно он, Мур, был под водой один на один с этим чудовищем, цеплялся за
него; совсем недавно его, Мура, беззащитная плоть - нервы, мышцы, кости -
льнула к этой бронированной твари, к этому скоплению шкотов, тросов,
механизмов, заклепок, стальных бимсов... Боже правый!
бухты было еще плыть и плыть.
сих пор эхом гремели в ушах у Мура. Неужели Кип прав и это действительно
было море? Он слышал похожие звуки под водой, когда раскапывал перископ.
Но тогда ему почудилось, что они идут откуда-то изнутри этой штуковины,
словно что-то со страшной силой размеренно билось о металл.
зыбь и волны. Мур стоял на носу баркаса и смотрел, как форштевень
стремительно рассекающего морскую гладь корабля разваливает его отражение
на две, три, четыре части. Показались причалы; там ждали местные
мальчишки, готовые поймать и закрепить носовые и кормовые швартовы. Сквозь
завалы всякого хлама на верфях, где прибой без устали накатывал на
прибрежный песок, через колючий кустарник и траву пробирались крабы. Там
же темнел наполовину погребенный в песке остов рыбацкого ялика, но теперь
никто уже не помнил, чье же это было суденышко. На полукружье песка,
обнимавшем гавань, лежали рыбачьи лодки, на деревянных шестах сушились
сети, под пальмами одинокий рыбак наблюдал за приближением баркаса.
автомобильные покрышки, защищавшие ветхие деревянные конструкции причала.
На воде переливались на солнце всеми цветами радуги пятна солярки, среди
них плыла дохлая рыба, такая же радужная. Через мгновение баркас подмял ее
носом.
подходя к нему вплотную и перекрикивая шум работающих двигателей. - Но на
моей памяти здесь не случалось ничего подобного. Я это к тому говорю, что
тебе страшно повезло - мог ведь и концы отдать. - Он сердито нахмурился,
поняв, что Мур его не слушает.
примерно в ста милях от Кокины, названном так потому, что на одном из его
пляжей откладывали яйца черепахи [hatcher - инкубатор (англ.)]. (Кипу до
сих пор частенько снилось, что он снова мальчишка и носится с приятелями
по горам желтовато-белого песка неподалеку от берега, на который
накатывают увенчанные белыми гребнями волны прибоя.) Потом его отец сломал
руку и плечо, наскочив на не обозначенный на картах затонувший пароход.
Кости срослись неправильно, и отцу пришлось бросить рыбную ловлю. Семья
собрала пожитки и переехала в кингстонские трущобы, где во множестве
теснились скособоченные лачуги, а по улицам безостановочно двигался песок.
Чтобы выжить здесь, приходилось делать соломенных куклят - для туристов -
или, как в случае Кипа, за гроши работать экскурсоводом. За самым
Кингстоном, на опушке леса, жили тетя и дядя Кипа, люди странные. Их
верования, привычки, заведенный в доме порядок пугали Кипа, казались
противоестественными - и необъяснимым образом меняли будничный облик
хозяев. Кип терпеть не мог ходить к ним в гости.
настояла на том, чтобы сын учился. Если ты научишься читать, твердила она,
ты научишься думать. Только тот, кто умеет думать, может выжить в этом
мире. И Кип взялся за учение. Пока какая-то женщина занималась с ним, отец
сидел отдельно от них в крохотной комнатушке, любуясь игрой света и слушая
призывный рокот далекого моря.
зарабатывать себе на жизнь. Там с ним случилась неприятность: какой-то
ухмыляющийся белый с лошадиной физиономией напал на него, избил и забрал
все деньги, которые Кип заработал, подметая полы в общественном бассейне
Майами. Это переполнило чашу его терпения. Днем он жадно впитывал все, что
мог увидеть и услышать на улице, а по ночам взахлеб читал книги, все,
какие сумел купить или одолжить. Некоторые из них произвели на него
сильнейшее впечатление - например, "Длинная рука закона", повесть о жизни
лондонских "бобби". И вот Кип на борту океанского лайнера пересек
Атлантику, сошел на берег в Ливерпуле и устроился матросом на портовый
буксир. Поначалу было трудно, белые "старички" с буксира всячески
насмехались и издевались над ним, но постепенно Кипу удалось завоевать
если не их дружбу, то по крайней мере уважение - ведь он работал за троих.
Потом, на счастье Кипа, британское правительство развернуло программу
защиты правопорядка, и в шестидесятых он вернулся на острова в офицерском
чине, получив образование и накопив жизненный опыт. На Больших Багамах он
встретил свою будущую жену, потом родился их первенец, Эндрю. Потом Кипу
предложили стать констеблем на Кокине. Он принял предложение в силу
неопределенности будущих обязанностей, а также из желания сделать в этой
жизни хоть что-нибудь стоящее.
спокойной, и они остались. Сразу после того, как они переехали, родилась
Минди, а еще через пять лет Эндрю - ему тогда уже сравнялось семнадцать -
на борту китобойного судна отбыл в Штаты, чтобы найти свою дорогу в жизни.
Кип увидел, что все повторяется, но, хотя очень скучал по сыну, понимал:
не стоит отодвигать неизбежное. Таков уж этот мир.
швартовы к специальным тумбам. Мур взял Кипа под руку:
приближавшимся к ним негром в темном костюме и белой рубашке.
готовили наживку для предстоящей рыбалки. Их ножи были в крови. Работая,
они время от времени поглядывали на странный объект, застрявший среди
рифов.
покосился на риф. - Повезло кому-то, большую рыбину поймал...
штабелями ящиков и контейнеров, сохнущими сетями и бочками с рыбьими
потрохами, облепленными мухами.
у ищейки: стоило произойти чему-нибудь такому, что Кип представал не в
лучшем свете, и мэр оказывался тут как тут.
Кипа на силуэт лодки у Кисс-Боттома. Мэр щеголял в чистом, опрятном
костюме, но тугой узел темно-синего галстука был вывязан из рук вон плохо,
а воротник и рукава рубашки заметно обтрепаны. Когда он хмурился, морщинки
у носа и ниже редкой седой шевелюры превращались в глубокие трещины,
отчего лицо Рейнарда приобретало сходство со старым написанным маслом
портретом.
ни на констебля. - Вы знаете, что это такое?
а то нам пришлось бы чертовски дорого платить за это, джентльмены. Отсюда
она кажется совершенно невредимой...
Пока это судно не снялось с рифа...
взгляд с одного собеседника на другого.
ответил Кип. - Но я не уверен, что мы рискнем это сделать. Есть законы о
спасенном или найденном имуществе, и с ними необходимо считаться. Пожалуй,
выходит, что эта посудина - собственность Дэвида...
верно, он обнаружил эту лодку и в некотором смысле собственноручно выкопал
ее из песков Бездны. Конечно, ее трудно было поставить в один ряд с теми
вещами, на которые он обычно пытался заявлять свои права как на спасенное
имущество, - некоторые подводные лодки скорее подходили под категорию
исторических реликвий. Но эта по-прежнему была в хорошей форме и на
поверхности... об этом стоило подумать.
опознавательного знака или метки, но, смею вам заметить, очень многие
историки и военно-морские музеи проявят к нему большой интерес. Так что я
не спешил бы возвращать его в морские глубины. Если хочешь, Дэвид, я
специально для тебя могу написать свидетельство. Сомневаюсь, что там
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Прозоров Александр
Флинт Эрик