темноте гораздо лучше меня или ходила здесь так часто, что ее ноги сами
шли куда надо.
ароматный дым. Его я тоже знала издавна, только тогда он обычно вился из
жаровни, а не из палочек, поставленных открыто.
Эсткарпа, перешедшей, как и мы, через горы в поисках древней родины.
занимала почти всю поляну. В дверях стояла фигура в плаще с капюшоном,
время от времени протягивая руку, чтобы бросить в огонь приятно пахнущие
травы.
исходил не от сил зла. Эта пища не для Тьмы, а для Света.
сила от земли, от всего растущего, от природы.
что живет на земле, и растения вредят, так же как и лечат.
искусстве, а может оказаться и без дарования, и тогда ей очень трудно
учиться пользоваться Властью. И она тоже выбирает между Светом и Тенью.
одной из них, хотя и не произносила их обета и не носила на груди
драгоценный камень, как их сестра.
мое обучение шло гораздо дальше простого колдовства, и работала я без
усилий и приготовлений.
к палатке. - С колдуньей или ученой волшебницей? Наверное, с последней,
судя по тону гонга".
пойманными насекомыми, эта палатка была гораздо светлее.
низком столе, вышина которого показывала, что перед ним либо стояли на
коленях, либо сидели скрестив ноги, но только не на стульях, сиял еще и
хрустальный шар.
шаре, горел с яркостью маленького солнца.
бормотанием, какое я слышала до сих пор в этом лагере. Я опустилась на
колени перед шаром, не понуждаемая проводницей, а просто, чтобы лучше
видеть говорящую.
Я видела всего одну или двух Мудрых женщин, на которых это было ясно
видно. Я подумала, что ссохшаяся, согбенная женщина, которая сидела по
другу сторону стола, наверняка очень близка к смерти.
стиле женщин племени, они были заплетем в косы, и я тоже узнала их,
потому что это была обычная прическа Мудрых женщин.
плечах старухи был надет меховой плащ, распахнутый так, что видно было
ожерелье с подвеской из одного большого камня, висевшего между
обнаженными грудями, которые теперь стали просто лоскутами жесткой кожи.
Лицо ее не было широким и толстогубым, как у других из племени, а узким,
с четкими чертами, какие я видела всю жизнь, но только изборожденным
морщинами и с глубоко запавшими глазами.
положить свои ладони на ее, но не могла, так как мои руки были связаны.
Она повернулась к моей проводнице и резко сказала что-то. Та поспешно
наклонилась ко мне и разрезала ножом веревки на моих руках.
Некоторое время мы оставались в этой позе, и я не пыталась увильнуть от
мозга, который прощупывал мой мозг и узнавал мои воспоминания, мое
прошлое, как будто это все было записано в свитке.
Кемоком.
присутствие, дочь моя, когда ты была еще далеко. И я включилась в мозг
Сокфора - не открыто, а как будто он сам надумал искать тебя.
надменностью. - Если бы ты умела читать в кристалле...
проснуться.
Я не только боялась, что моя пустота может наполниться Злом, но и
жаждала снова вернуть себе хоть часть того, что у меня было отнято.
ней радость, гордость и еще какие-то эмоции, так глубоко спрятанные и
такие мимолетные, что не могла их прочесть. Превыше всего была гордость,
и она же сквозила в ее ответе:
бусинку за бусинкой.
были нанизаны на некотором расстоянии одна от другой. Бусины были
гладкие, холодные, но успокаивали, если их перебирать. Мудрые женщины
пользовались ими, чтобы управлять эмоциями, или для контроля памяти.
есть - твое.
подумала даже, что могу подпасть под ее чары. Я расслабилась и чуть не
плакала от счастья и доверия, потому что она обещала мне то, чего я
больше всего желала. Возможно, какой-то налет чар Дензила остался во
мне, и поэтому я слишком легко по верила тому, во что хотелось верить, и
забыла об осторожности.
"дочерью".
Я ничего не знала о прошлом Утты кроме того, разумеется, что это не ее
настоящее имя.
получить над ним власть более сильную, чем его собственная.
охотников. Знала только, что она живет с ними несколько поколений их
короткой жизни и стала их богиней и легендой.
ни у кого не было врожденного дара, который можно было бы усилить, и ей
никак не удавалось найти кого-либо, кто мог хотя бы частично взять на
себя ее обязанности или понять ее потребность в единомышленнике.
не интересовало в остальном мире. Она давно сузила свой мир до границ
этого племени и теперь не могла и не хотела снимать с себя оковы,
надетые ей самой.
ухватилась за мысль сделать из меня нечто подобное тому, чем я была
раньше.
Глава 4
представления о своей истории. Из того, что я слышала за время
пребывания у них, ничего даже не намекало на то, что они когда-либо были
оседлыми, даже во времена, когда Эскор был спокойной страной. У них были
торговые инстинкты, и Утта в ответ на мои вопросы говорила, что они,
вероятно, были бродячими торговцами, скотоводами или чем-то в этом роде
до того, как свернули на варварскую тропу охотников.
налетов более сильного народа, который разбивал их отряды и сильно
уменьшил кланы. Я также узнала от Утты и ее прислужниц, что на востоке
на расстоянии многодневного перехода - по стандартам племени - есть
другое море или вообще широкое водяное пространство, откуда пришли те их
враги.
то ли они и в самом деле не имели таких сведений, то ли из-за какой-то
природной осторожности сознательно путали, так что подробностей не
удалось узнать.
только бесцельно бродили у подножий гор, оставаясь на одном месте не
больше дней, чем пальцев на руке. Они были столь примитивны, что,
считали только на пальцах. Но, с другой стороны, они были удивительными
работниками по металлу. Их украшения и оружие были не менее изящными и
Нортон Андрэ
Орловский Гай Юлий
Мичурин Артем
Буркатовский Сергей
Перумов Ник
Громыко Ольга