попроще.
трупа не видел. В любом случае, я порвал со своей прошлой профессией.
правоту. Двое членов экипажа, которых он убил, не были солдатами. О них
нельзя было сказать, что они погибли в какой-нибудь законно объявленной
войне. Правда, они сами отнюдь не были убежденными гуманистами. Они
занимались тем, что переправляли человеческие существа навстречу страшной
судьбе в руках каннибалов. И все-таки, Жертвенники сами мечтали о том,
чтобы кончить жизнь в бойнях Лезвий Нампа - и это был Суук, не надо
забывать об этом.
уже убивал и станет убивать снова и снова, если только это позволит Руизу
и Низе прожить еще хоть чуть-чуть.
бы ты был на моем месте, ты бы поступил иначе?
казалось, переваривали сведения, которые Низа выпалила им. Они теперь
смотрели на Руиза с большей настороженностью, даже Джерик. Может быть, это
было и к лучшему. На сей раз, они, может быть, не один раз подумают,
прежде чем замышлять против него какое-нибудь предательство. Может
статься, поспешные заявления Низы могут обернуться положительной стороной.
все меньше.
рябить спинки небольших волн, оставшихся после шторма. Солнце наконец
проглянуло на небе, и только несколько перистых облачков теперь виднелись
на зеленовато-сером небе.
мачты. Он вспоминал прежние, не такие сложные времена: пыльные дороги
Фараона, Искупление в Биддеруме, казармы-стойла в "Черной Слезе", где он
ухаживал за Низой, пока к ней не вернулись жизнь и здоровье, и где они
стали любовниками, обитые шелком апартаменты Кореаны, где он и Низа
провели самые долгие дни вместе... и как самое сладкое воспоминание
проплывало перед ним их путешествие на барже по девственно нетронутой
природе в Моревейник.
прошлыми сладостными днями. В то время он был так полон напряжения, так
готов к немедленному действию и возможному насилию, так чутко он
прислушивался, не приближаются ли враги, что лучшие дни прошли как бы мимо
него, оставив только краткие воспоминания, совсем не такие насыщенные,
какими были те мгновения. Разумеется, и он, и Низа были живы именно
благодаря его тогдашней безжалостной сосредоточенности, так что, может
быть, он заключил с жизнью честную сделку. Он подумал о той звездной ночи
на барже, когда он лежал в объятиях Низы. Он вспомнил, как подумал тогда,
что, если ему предстоит умереть в этот момент, он хотел бы именно тогда
распрощаться со своей странной и запутанной жизнью - что в такой смерти
можно найти спасение от дальнейшего зла.
Это слабость, которая могла украсть их будущее с Низой, такое же
счастливое, как те моменты. Он должен держаться за свое предательство, за
свою чуткость и настороженность, за свою жестокость. Пока не придет время,
и эти качества не окажутся для них бесполезными, пока они наконец не
смогут убежать с Суука и не вернутся в какой-нибудь менее опасный мир.
черты лица только смутно виднелись сквозь упавшие пряди спутанных черных
волос. Он видел только тонкие сильные плечи и такую беззащитную, плавную
линию шеи. Он чувствовал, что ему перехватило дыхание, им овладела такая
нежность и такая грусть, что глаза его наполнились слезами. Он был
потрясен. Он не плакал с самого давно забытого детства.
моментально потеряла скорость и стала издавать неприятный скрипучий звук.
мотора и рывком распахнул его.
отделение.
Гундерд вылез, и лицо его было перемазано черной смазкой.
вдруг стал выглядеть гораздо моложе своих и так юных лет.
стих.
Потом они вместе собрали мачту для паруса, вставляя отдельные части в
надлежащие разъемы, и поставили коричневый полотняный парус. Гундерд
прикрепил его как следует к мачте, и лодка пошла вперед, хотя и гораздо
медленнее, чем раньше.
навигатором лодки.
работать несколько часов, - сказал он, подстраивая масштаб на маленькой
электролюминовой машинке. Тонкий коричневый палец Гундерда уткнулся в
несколько волнистых линий в верхнем правом углу экрана.
от побережья Нампа.
вождение должно быть аккуратным, лоцмана-то нет, - ухмыльнулся он. - На
радио тока уже не хватит, но тут потеря невелика, поскольку пока что наши
возможные спасители - те, у кого длинные зубы, ненасытные животы и
страшные аппетиты.
вахту у руля? Джерик и я менялись с тех пор, как "Лоракка" затонула, и мы
оба устали. Надеяться на Свина нельзя. Он совершенно ненадежен. Так вот
дадим ему руль - и окажется, что мы просыпаемся и плывем прямо В пасть
Лезвиям. А Марлена вроде как с нами только телом, но не духом. Эйндиукс...
ну, он такой, какой есть. Что бы это ни означало.
такой ранней стадии знакомства. Поэтому он не мог отказаться выполнить
свою долю обязанностей. Такое отношение могло только вызвать к нему новую
волну скверного отношения.
рукоять с еле сдерживаемой гримасой ненависти. Моряк прошел к середине
лодки, где он злобно уставился на фараонцев, прежде чем устроиться на дне
лодки. Дольмаэро, который, казалось, стал понемногу оправляться от морской
болезни, ответил ему сдержанным взглядом. Мольнех весело ухмыльнулся и
кивнул головой в знак приветствия.
сперва посмотрела на моряка непонимающим сонным взглядом, а потом
презрительно. Она нетвердыми ногами перешла через всю лодку и уселась
рядом с Руизом. Он не мог удержаться от улыбки.
надвинутым капюшоном, и он увидел, как по лицу матроса разлилось выражение
мерзкое и понимающее, когда он перевел глаза с Руиза на Низу. Холодок
пробежал по спине Руиза, и он стал думать, как лучше справиться с
матросом. Рано или поздно ему придется поспать, и что тогда?
день дул с запада, и лодка поразительно быстро пробиралась к цели,
прорезая в море кипящие следы.
на нос. Дольмаэро сидел на самом носу, глядя на кроваво-золотой закат.
Старшине Гильдии, казалось, стало совсем хорошо. Может быть, то, что под
парусом лодка двигалась спокойнее и легче, помогло ему прийти в себя. Руиз
испытал огромное облегчение: ему не хотелось бы потерять успокоительное
присутствие Дольмаэро.
Дольмаэро. - Я не хочу, чтобы мои слова прозвучали как неблагодарность, но
мне хотелось бы знать, какие новые пытки нас ожидают. - Руиз увидел, что
Старшина Гильдии еще далек от прежнего спокойствия и равновесия духа.
Обычно Дольмаэро никогда не говорил с такой горечью.
Орлов Алекс
Лукин Евгений
Орлов Алекс
Скальци Джон
Василенко Иван
Маккэфри Энн