содержимое, схватил камень цвета ржавчины, покрытый руническими знаками,
раздвинул рыжие окровавленные волосы и приложил гематит к ране. Кровь
моментально унялась.
Они видели, как вращаются на стебельках глаза чудовища, как раскрываются под
ними серповидные челюсти. Приближаясь, кащей шипел - тссс, тссс, тссс...
поднял его, оторвал от Висенны, поднял друидессу на плечо, и они побежали.
Кащей, шипя, растопырив клешни, грохоча по камням хитиновым панцирем, бежал
следом. Микула понял, что они погибли.
из кольчужных колец. Над головой он вздымал широкий меч. На косматом лице
горели глазки, блестели острые зубы. Воинственно крича, Кехл налетел на
кащея. Но страшные лапы сомкнулись, клешни стиснули коня. Карлик вылетел из
седла, покатился по земле.
торчащий у него впереди. Серповидные челюсти сомкнулись, кровь брызнула на
камни.
меч, крикнул так, что заглушил предсмертные вопли коня, набросился на кащея.
С обезьяньей ловкостью проскочил под панцирной лапой и ударил, что было сил,
прямо в глаз. Кащей зашипел, выпустил коня, выбросил вбок лапу, зацепил
Кехла клешней, поднял в воздух, швырнул на камни. Кехл упал, выронив меч.
Кащей повернулся к нему, ухватил клешнями, высоко взметнул. Микула зарычал,
в два прыжка достиг чудовища и ударил его топором в бок. Корин, оставив
Висенну, моментально подскочил с другой стороны, держа меч обеими руками, с
размаху вогнал его в щель меж панцирем и лапой. Навалившись грудью, вогнал
лезвие до рукоятки. Микула ударил вновь, панцирь треснул, брызнула зеленая
смрадная жидкость. Кащей, шипя, отпустил Коротыша и занес клешни. Корин,
упираясь ногами в землю, попытался выдернуть меч, но безуспешно.
броситься в разные стороны. Кащей, растерявшись, постоял, потом, скрежеща
брюхом по камням, двинулся вперед, прямо на Висенну - она пыталась подняться
на четвереньки, голова ее бессильно склонилась, волосы мели землю. Над ней
повисла в воздухе пестрокрылая птица, она кричала, кричала, кричала...
руки. - Корин! В стороны!
руки в сторону Кащея. Что-то невидимое устремилось от нее к чудовищу. Траву
примяло к земле, а камни разлетелись в стороны, словно отброшенные огромным
невидимым шаром, с возраставшей скоростью катившимся к кащею.
размазалась по его панцирю сетью из огненных языков. Оглушительный грохот.
Кащей взорвался, взлетел зеленый фонтан крови, обломков хитинового панциря,
ног, внутренностей, все это градом посыпалось на скалы, в кустарник. Микула
согнулся, заслоняя руками голову. И настала тишина. Там, где только что
стоял Кащей, чернела и дымилась округлая воронка, залитая зеленой жидкостью,
наполненная кусками чего-то неузнаваемого.
Микула склонился над Кехлом. Глаза у Коротыша были открыты. Кафтан из грубой
лошадиной шкуры рассечен клешнями, и видны страшные раны. Кузнец хотел
сказать что-то, но не сумел. Подошел, поддерживая Висенну, Корин. Коротыш
посмотрел на них. Увидев его раны, Корин замер.
знал, что говорил. Без оружия я - барахло. А без руки? Вообще дерьмо, да?
Спокойствие Коротыша поразило Корина больше, чем торчащие из страшных ран
обломки костей. Непонятно было, почему карлик до сих пор жив.
тело... Все законы, которые ими управляют, абсолютно не похожи на
человеческие. Микула, не трогай его...
сказал Кехл задумчиво, уже с усилием. Струйка крови поползла из его рта,
пачкая шерсть на лице. Он повернулся, глянул Висенне в глаза.
собираешься...
как Висенна наклонилась над Коротышом, осторожно погладила его по голове,
коснулась виска. Кехл вздрогнул, вытянулся и застыл неподвижно. Висенна
плакала.
***
глянула на чародейку круглым неподвижным глазом. Конь шагал по ухабистой
дороге, небо было голубое и чистое.
понял. У меня нет к тебе претензий. Досадно, что обо всем я узнала от самого
Фрегенала, а не от тебя - что есть, то есть. Но я давно тебя знаю, и знаю,
что ты не любишь много говорить. Чтобы дождаться от тебя ответа, нужно
спросить прямо.
Я тоже не отказываюсь от платы за лечение, если мне настойчиво предлагают, я
беру. И я знаю, что за серьезную услугу Круг требует и высокой платы. И
правильно - все дорожает, а жить нужно. Не о том я думаю.
позволила Птице дотронуться клювом до своей щеки. - Вот этим-то я и
огорчена. Я видела, как он на меня смотрел, и знаю, что он при этом думал:
это не только ведьма, это еще и лицемерная авантюристка, корыстолюбивая и
расчетливая.
легко голову не теряю. Хотя нужно признать... Я слишком долго странствую в
одиночестве по... Но это не твое дело. Прикрой-ка клювик. Птица замолчала,
ероша перышки. Лес приближался, дорога уходила в чащу, под сомкнувшиеся
кроны.
выглядеть в будущем? Неужели мы действительно окажемся ненужными людям? Даже
в таких несложных делах, как лечение? Конечно, они кое-чему научились, умеют
уже лечиться травами. Но неужели они когда-нибудь смогут сами лечить
воспаление легких? Родильную горячку? Столбняк?
наш конь вмешается сейчас в разговор. И скажет что-нибудь умное. А как
насчет рака? Неужели они и с раком справятся без магии?
неглубокий ручей. Висенна поднялась на холм, потом спустилась вниз, в
заросли, где кустарник задевал стремена. И снова дорога, изрядно заросшая.
Висенна знала ее, здесь она проезжала три дня назад. Правда, в
противоположном направлении.
чересчур цепляемся за старые традиции. Как только я вернусь...
спрыгнула с коня, подошла. Чувствовала, что тоже улыбается, помимо воли,
подозревала даже, что ее улыбку никак не назвать исполненной глубокого
смысла.
чарами? Больно уж радует меня наша встреча, прямо-таки неестественно радует.
Тьфу-тьфу-тьфу! Не иначе, это все чары.
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Орлов Алекс
Шилова Юлия