- вернее, об ее отсутствии - вызвала раздражение и усталость. Гаррод
открыл портфель, чтобы подготовиться к утренней встрече, и замер в
нерешительности, увидев на папках яркие красные пометки:
надлежащем отделении портфеля, но сама мысль о необходимости закреплять на
голове поддерживающий каркас с крохотной лампочкой была ему неприятна. Он
оглядел салон самолета, прикидывая, можно ли работать открыто, и тут же
спохватился - разве найти крошку-соглядатая? Медленное стекло - теперь
официально именуемое "ретардит" - полностью вытеснило камеры из всех видов
шпионской деятельности. Агенту внедряли в кожу микростерженек, а потом
выдавленная словно угорь стеклянная пылинка показывала под увеличением
все, что "видела". Кто угодно, даже личный пилот Гаррода, мог воткнуть в
обивку салона иголку медленного стекла, и обнаружить ее было невозможно.
Гаррод закрыл портфель и решил отдохнуть.
минут за пятнадцать до посадки, хорошо?
заснуть, но очнулся, лишь когда голос пилота объявил о прибытии. Он прошел
в туалет и освежился, глядя в зеркало на худое угрюмое лицо. Привычка мыть
лицо и руки перед встречей с людьми родилась в детстве, воспитанная весьма
своеобразным, мягко говоря, тетушкой и дядей.
след на Гарроде, но в целом он находился под влиянием тетушки Мардж.
Пожилая школьная учительница испытывала патологический страх перед грязью
и микробами. Если она роняла карандаш, то больше уже до него не
дотрагивалась - кто-нибудь из учеников должен был сломать его пополам и
выбросить в корзину. А еще она никогда не касалась голыми руками дверных
ручек. Если дверь не открывалась локтем, тетушка Мардж ждала, пока ее
кто-нибудь откроет. От нее Гаррод приобрел некоторую привередливость и
даже в зрелом возрасте мыл руки _п_е_р_е_д_ совершением туалета, чтобы
избежать инфекции.
аэропорта. Почувствовав свежий ночной воздух, Гаррод внезапно испытал
необычное желание пройтись пешком, но у трапа его ждала машина,
предусмотрительно заказанная сотрудниками его секретариата, и через
тридцать минут он уже расположился в гостиничном номере. Ранее он
намеревался лечь пораньше, но теперь, в другом часовом поясе, после отдыха
в самолете даже мысль о сне казалась нелепой.
портфель и достал накидку безопасности. Сидя под черным балахоном, при
свете прикрепленной ко лбу лампочки он стал просматривать досье. Работать
в такой тесноте с документами было чертовски неудобно. Ему пришлось иметь
дело, в частности, с протоколом предыдущего совещания, записанным
"скоростным Брайлем", который он не удосужился перевести в обычный текст.
Речь шла о поставках ретардитных дисков с разным замедлением для обширной
системы стратегических спутников-наблюдателей. Кипели споры технического
характера об увеличении длительности задержки и о создании композита из
набора дисков, который можно вернуть на Землю для расщепления в желаемой
точке.
чтобы утреннее совещание состоялось в одном из новых пентагоновских
"освидетельствованных помещений". Последние два совещания проходили в
старых комнатах "нулевой освещенности" - незримые голоса, шуршание бумаг и
деловитый перестук брайлевских стенографических машинок. Гаррода охватывал
ужас при мысли, что кто-нибудь изобретет столь же вездесущее и эффективное
регистрирующее устройство для звука, как ретардит - для света. Тогда
конфиденциальные встречи придется проводить не только в кромешной тьме, но
и в полнейшем молчании.
Радуясь возможности освободиться от накидки, Гаррод закрыл портфель,
подошел к экрану и нажал кнопку ответа. Перед ним возникло изображение
черноволосой девушки с бледным овальным лицом и серыми глазами; губы
блестели серебристой помадой. Такое лицо Гаррод мог видеть во сне -
однажды, давным-давно. Он молча смотрел на нее, пытаясь разобраться в
своих ощущениях, но понимал лишь одно: только смотреть на нее - уже честь.
Неожиданно ему пришло в голову, что мужчина может считать женщину красивой
долгие годы, даже целую жизнь, потому что никогда не встречал свой
собственный идеал и оттого довольствовался чужими стандартами. Но стоит
ему встретить единственную, и все изменится, никакую другую женщину не
сможет он считать совершенной. Девушка, возникшая перед ним, с крупным
чувственным ртом героини комикса, с ничтожной примесью восточной
утонченности и, быть может, жестокости...
Простите, что беспокою в такой поздний час.
подумал он, - не в этом смысле".
Полковник Маннхейм просит его извинить - он, к сожалению, не сможет
встретиться с вами завтра утром.
откажетесь поужинать со мной сегодня вечером?
В 15.00 вас устраивает?
предоставлен самому себе. Может, позавтракаем вместе?
потемнел.
прийти в себя и удивляясь своему поведению. Даже в юности он отдавал себе
отчет, что не принадлежит к тем счастливчикам, кто способен мгновенно
вскружить девушке голову. И все же сейчас словно лишился здравого смысла.
Почему-то он был уверен, что встретит с ее стороны такой же отклик. Теперь
- приходилось признаваться - наступило горькое разочарование.
Разочарование - потому что какая-то девушка с серебристыми губами не
влюбилась в него с первого взгляда. По общему каналу видеофона...
Недоуменно качая головой, Гаррод прошел в ванную, чтобы принять перед
ужином душ. Раздеваясь, он обратил внимание на табличку возле крана.
но впервые сам столкнулся с проявлением общественной реакции на медленное
стекло. Он пожал плечами, нашел зеленый выключатель и потянул за шнурок с
кисточкой на конце. Комната погрузилась в кромешную тьму, нарушаемую
только слабым свечением кисточки. "Принимать душ в таких условиях, -
подумал он, - все равно, что тонуть". Гаррод зажег свет, разделся, шагнул
в ванную и тут же заметил крохотный черный блестящий предмет, лежащий в
углу. Он поднял его и внимательно рассмотрел. Предмет напоминал бусинку
или обломок пуговицы, упавшей с женского платья, но что-то подтолкнуло
Гаррода аккуратно спустить его в дренажное отверстие.
одном из тех новых помещений, которые Пентагон считал достаточно
защищенными от ретардита. Практически это означало, что буквально за
несколько минут до начала важного совещания под бдительным оком
официальных лиц потолок, стены и пол опрыскивали быстротвердеющим
пластиком. То же проделывалось со столом и стульями, и это придавало им
сходство с детской мебелью. В воздухе стоял маслянистый запах свежего
пластика. Когда совещания закончилось, Гаррод помедлил у двери и, пытаясь
унять заколотившееся в груди сердце, словно невзначай обратился к
полковнику Маннхейму.
будет становиться все меньше и меньше. Когда-нибудь она вовсе исчезнет.
мужчины, были ясные глаза и красноватая кожа, наводившая на мысль о том,
что он любит активный отдых на свежем воздухе. - В этом проклятом здании и
Володихин Дмитрий
Маркеев Олег
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Никитин Юрий