Только города. Сотни.
жизнерадостность явно вернулась.
человек в вашем отделении?
Ронни входила половина моего состава. Вторая половина занимается воздушным
движением.
Если я переведусь в большой город, то только на должность начальника.
полицейскую службу с помощью четырех полисменов, но его воображение с
такой задачей не справилось. Он уже собирался задать очередной вопрос,
когда Уэрри притормозил и свернул в небольшой переулок с белыми каркасными
домами. Здесь снег не убирали, в отличие от центральных улиц, и он лежал
вдоль дороги холмами шоколадного цвета. У Хэссона заколотилось сердце: он
понял, что они приехали к Уэрри и сейчас их встретят его домочадцы. Машина
с хрустом остановилась в центре переулка, перед домом, наполовину скрытым
несколькими молодыми елочками.
будешь за столом.
перенесший нервное расстройство и успешно с ним справившийся, гораздо
лучше готов к жизни, чем тот, кто ни разу не пережил этого. Борьба за
самообладание вскрывает внутренние резервы и силы, которые при других
обстоятельствах остались бы невостребованными".
сторону дома из опасения встретить взгляд незнакомого человека, он открыл
дверцу машины и вышел Недавняя разминка у отеля, оказывается, помогла ему
раскрепостить мышцы позвоночника и бедренного отдела, и теперь он встал
совершенно нормально. Обрадованный этим, Хэссон настоял на том, чтобы
взять из рук Уэрри два своих чемодана и нести их к дому самому.
его в теплый мир ароматов кухни, войсковой мастики и камфары. Справа из
маленькой прихожей наверх вела лестница. Прихожая казалась еще теснее
из-за старомодной вешалки, топорщившейся многочисленной верхней одеждой,
стегаными летными костюмами и АГ-ранцами. На стенах в рамочках висели
фотографии и несколько довольно беспомощных акварелей. Все это создавало
удивительно домашнюю атмосферу, которая заставила Хэссона еще острее
ощутить свое одиночество: этот дом был не его домом.
женщина лет тридцати. Среднего роста, светловолосая, с узкими бедрами и
довольно пышным бюстом - точь-в-точь те красотки с пухленькими губками,
каких Хэссон видел в старых плоскоэкранных кинофильмах. "Вот, - подумал
он, - девушка из бара, любящая свою работу, подружка гангстера, девчонка
на заднем сиденьи мотоцикла, официантка придорожного кафе, за чью
благосклонность водители грузовиков колотят друг друга ножками стульев".
Женщина была одета под стать этой многогранной роли: туфли на высоком
каблуке, облегающие брюки а-ля тореадор и белая футболка. Хэссон не смог
заставить себя посмотреть ей в глаза.
представить тебе моего кузена, Роба Холдейна. Он уже несколько дней в пути
и проголодался. Правда, Роб?
возможности дипломатично заставить Уэрри понять, что сейчас больше всего
на свете ему необходимы одиночество и покой. - Рад с вами познакомиться!
улыбнулась одновременно смущенно и открыто, словно между ними обнаружился
какой-то неожиданный магнетизм, заставший ее врасплох. Приемчик был
настолько избитый, что Хэссон смутился, но в то же время почувствовал себя
польщенным. Уэрри радостно улыбался.
вытаскивал ее, когда к ним присоединилась остролицая угловатая женщина лет
шестидесяти. Одета она была празднично, словно собралась в гости. На ней
была масса украшений, а волосы подкрашены в тон костюму из меднотекса.
познакомься с Рабом.
и даже не сделала попытки пожать протянутую ей руку. - Вы тот, кто чуть не
кокнулся в машине?
больнице столько, сколько надо было. Здесь он, чтобы отдохнуть и
восстановить силы.
рассматривать Хэссона. - Посмотрим, каков он будет через два месяца
нормального режима.
понять, что он всю жизнь предпочитал хорошо питаться и намерен это делать
и после того, как уедет из Канады, но резкие манеры старушки смутили все
его мысли. Хэссон уставился нанес, онемевший и беспомощный, и пытался
найти нужные слова.
многозначительно посмотрела на фляжку в его руке. - Если вам это
необходимо, так давайте, не стесняйтесь. Запах алкоголя меня не беспокоит.
рассыпалась на мелкие кусочки, и он окончательно лишился дара речи.
друзей, Мэй по-прежнему смотрела на гостя с изумленным видом,
распространяя волны туманной нежности. Хэссон с трудом подавил желание
убежать.
ее из машины.
обратно в комнату, из которой появилась. - Я поставлю жариться отбивные.
Идем, девочка! Ты сегодня что-то не очень стараешься, а у нас масса дел.
влажный взгляд на Хэссона.
свое лицо, когда она отпустила эту фразочку насчет того, чтобы заложить за
воротник!
может быть настолько нечутким.
в комнату.
присматривая фляжку на свет. - Я купил специально для тебя.
оказались в приятной квадратной комнате с двуспальной кроватью и
фотографиями хоккейных команд по стенам. Мебель была современная, за
исключением застекленного книжного шкафа, наполненного книгами в темных
переплетах, на истертых корешках которых остались отдельные блестки золота
и серебра. В комнате было два окна, из которых струился яркий свет; он
создавал в комнате ощущение простора, напоминая пассажирский салон
летающей лодки, в которой Хэссон пересек Атлантику. Хэссон осмотрел
комнату. Итак, на ближайшие месяцы это его крепость. Он проверил,
запирается ли дверь, и почти сразу же нашел самое подходящее место для
переносного телевизора.
Уэрри. - Как только разберешься, спускайся на ленч. Тео сегодня рано
вернется из школы и обязательно захочет с тобой познакомиться.
ушел. Оставшись один, он сразу же лег на постель и стал уговаривать свое
тело расслабиться.
обещал мне доктор Коулбрук?"
видеть безжалостное белое сияние, осадившее его крепость со всех сторон.
круглом столе в кухне стояло четыре прибора, тот, что предназначался для
Хэссона, был обозначен полным стаканом чистого виски, при каждом взгляде
на который у Хэссона подступала к горлу тошнота. Он сел с Уэрри и Мэй, а
мамаша с повисшей на верхней губе черной сигаретой дирижировала всем, стоя
у плиты. Она лично наполняла тарелки из разных посудин, совсем как
армейский повар, и не обращала никакого внимания на высказываемые