неудачное время. На огромном, покрытом замерзшей грязью пространстве не
было видно ни одного звездолета, только дюжина чаек уныло перепрыгивала с
кочки на кочку, хриплыми криками выражая неодобрение всему происходящему.
Человечество на космодроме представлял лейтенант-легионер. Судя по
трупному оттенку кожи, лейтенант дожидался их уже довольно долго. Он стоял
у входа в длинный низкий металлический барак, примерно двухсот метров в
длину, с небольшим подъемом крыши на каждом конце. Небрежно заваренные швы
придавали бараку вид сооруженного наспех бомбоубежища.
- Сюда!
космовокзал, то ему явно не хватает удобств. Он очутился в длинном узком
помещении с такими же рядами скамеек, как и в фургоне, и с одинокой
привинченной к полу кофеваркой. Оставшийся снаружи лейтенант с грохотом
захлопнул за новобранцами дверь, после чего послышался треск задвигаемых
засовов. Коротко рявкнул клаксон, спутники Мирра издали дружный вопль
отчаяния. Презирая их за неоправданную нервозность, Мирр уселся чуть
поодаль от них, приготовившись терпеливо ждать прибытия звездолета,
который понесет его сквозь океаны бесконечности. Он был слегка разочарован
тем обстоятельством, что в здании вокзала не оказалось ни одного окна, в
которое он мог бы наблюдать за спуском этого самого звездолета, но
успокоил себя мыслью, что, будучи легионером, он еще не раз увидит
легендарные корабли.
покрутил в руках расплющенный лягушачий трупик, швырнул его зачем-то на
пол, подошел к кофеварке, и увидел, что она пуста. Теряя терпение, он
сделал еще несколько кругов по комнате. Угрюмое оцепенение, в которое
впали скрючившиеся на скамейках спутники Мирра, усилило его недовольство.
Обращаются с ними, как со скотом. Разозлившись окончательно, он подошел к
двери и попробовал открыть ее. Та не поддалась. Тогда он просунул руку в
углубление в стене, нажал на какой-то рычаг и навалился на дверь плечом.
притворяется, что хочет открыть дверь.
сделает, лишь бы развеселить народ!
деле открывает ее!!!
лежал на полу, а Райан сидел на его груди. Еще кто-то распластался на
ногах, полностью лишив Мирра способности двигаться.
знаю, что тебе все равно, но мы-то еще не готовы к смерти!
говорить Мирру было нелегко. - Я хотел только посмотреть, где наш
звездолет!
как стартовал полчаса назад?
стерли всю память. Он ни про что ничего не знает!
должен быть обтекаемым - ведь он никуда не летит!
звездолете, который никуда не летит?
оставшегося после уроков, чтобы дополнительно позаниматься с туповатым
учеником.
никуда не прилетит?
засомневался в своей правоте. - Кто это сказал?
кораблях можно прыгать с планеты на планету, чем наши предки и занимались
в прошлом, но звездолет никогда не полетит быстрее скорости света, и
поэтому непригоден для путешествия меж звезд. Световой барьер -
непреодолимая преграда.
не двигается!
к чему.
спрашиваешь себя, что могли придумать конструкторы, если обычные методы
передвижения не годятся?
себе.
волнение, вызванное интеллектуальным приключением.
Неевклидово тахионное смещение!
передачи материи на расстояние.
логического парадокса о нахождении в двух разных местах одновременно. Но
оно настолько быстрое, что разницу трудно заметить.
сорок...
отнюдь не за один прыжок.
может быть слишком большим, иначе появляются всякие искажения и растет
риск неполного приема. - По лицу Райана мелькнула тень какого-то грустного
воспоминания. - Последствия неописуемы.
Райана, но, отчаявшись, быстро сдался.
что мы сейчас в космосе, и, открыв дверь, ты всех нас погубишь.
Скажи, что во всей Галактике болтаются передатчики... миллиарды
передатчиков... через двести метров!
Войнан, сам до всего доходишь.
глаза. - Намекни мне!
облегчением согласно закивало.
корабле, когда вылез из фургона?
железный ящик с башенкой на каждом конце...
друг от друга эти башенки?
загорелись предвкушением, Мирр умолк. - Двес...
идея казалась слишком абсурдной, чтобы выразить ее словами, но и потому,
что Райан начал возбужденно подпрыгивать, выдавливая остатки воздуха из
легких Мирра.
привилегии видеть, как работает первоклассный мозг!
приемник на носу... А сам корабль передает себя на двести метров за один
раз... И сам себя принимает!
помог ему подняться на ноги. - Я был уверен, что человек со столь высоким
интеллектом сам сделает правильный вывод!
прекрасно понимал, что наказанием за выражение истинных чувств будет еще
один отдых на полу.