Чтение 7–й страницы книги ~Варианты выбора~

- Меня зовут Мишкин, - сказал Мишкин. - Простите, а вам не встречался
здесь робот?

- Честно говоря, нет.

- Странно, он вдруг исчез ни с того, ни с сего.

- Ничего странного, - возразил граф. - Всего минуту назад моя жена
заявила, что больше не верит в меня - и вот пожалуйста, я просто исчез.
Это тоже вам кажется странным?

- Очень странным, - ответил Мишкин. - Но я полагаю, что такие вещи
возможны.

- Я тоже так считаю, поскольку это только что произошло со мной. Но
вообще чертовски странная штука, это исчезновение.

- А на что это похоже?

- На пальцах это трудно объяснить. Нечто вроде бесплотности, вы
понимаете, что я имею в виду?

- Куда же он делся, - пробормотал Мишкин. - Послушайте, вы уверены,
что не видели моего робота?

- Абсолютно уверен. Для вас много значит эта потеря?

- Нам много пришлось пережить вместе.

- Старые фронтовые друзья, - кивнул граф, покручивая усы. - Нет
ничего дороже старой фронтовой дружбы. Или прошедших войн. Помню, как-то у
Ипра...

- Простите, - прервал его Мишкин, - не знаю, откуда вы взялись, но
считаю своим долгом предупредить вас, что вы исчезли, или, вернее, вас
исчезли в места очень опасные.

- Очень благородно с вашей стороны предупредить меня, - сказал граф.
- Но мне ничего не угрожает. Номер опасности - это номер кадра из вашего
кино, а я нахожусь в совершенно иной, менее удовлетворительной
последовательности. Прожекты делают нас посмешищем, как сказал поэт.
Причудливые анахронизмы, старина - это уже больше по моей части. Итак, как
я уже говорил...

Граф Мельба внезапно умолк. Тревожная тень пробежала по его лицу. Его
не удовлетворял собственный облик. Единственными запомнившимися ему
особенностями были его светлые усы, безукоризненная английская речь и
менее безукоризненный ум. Этого было явно недостаточно, и граф решил
немедленно сменить обстановку.

Граф Мельба представлял из себя довольно внушительную фигуру. У него
были голубые с поволокой глаза. Он был похож на Рональда Колмана, но еще
симпатичнее, угрюмее и хладнокровнее. У графа были тонкие
аристократические пальцы. В уголках глаз - едва заметные лучинки морщин.
Все это, включая седину на висках, придавало ему вид человека смелого,
отягченного заботами, прошедшего через жизненные бури - именно то, что
приводило в восторг особ противоположного пола (а также отдельных
представителей и непротивоположного пола, хотя и не все от этого в
восторге). В общем, это был человек, внешность которого могла бы отлично
служить для рекламы самого старого виски, самых модных костюмов и самых
дорогих автомобилей.

Граф поразмыслил над этим и остался доволен. Но не хватало какого-то
штриха. Тогда он придал себе слабый намек на хромоту, поскольку всегда
считал хромоту загадочной и привлекательной.

Закончив изменять свой облик, граф Мельба остался полностью
удовлетворенным. Правда, его вновь обеспокоил тот факт, что графиня
заставила его исчезнуть. Для графа это было равносильно кастрации.

- Знаете ли, - обратился он к Мишкину, - у меня есть жена, графиня
Мельба...

- Очень приятно, - ответил Мишкин.

- В некоторых отношениях это и вправду очень приятно. Но дело в том,
что я в нее не верю.

Граф мило улыбнулся, но тут же нахмурился (правда, это тоже вышло у
него очень мило), поскольку в этот миг перед ним возникла графиня.

Графиня Мельба окинула графа долгим взглядом и стала лихорадочно
изменять свою внешность. Поседевшие волосы приобрели каштановый оттенок, в
них появились рыжеватые пряди. Она стала выше и стройнее, у нее появилась
средних размеров грудь и восхитительный задик. Кисти рук стали тоньше, на
виске запульсировала нежно-голубая жилка. Родимое пятно на левой щеке
очертаниями напоминало звезду, ноги стали фантастически красивыми. На ней
появилось платье от Пьера Кардена, в руках возникла сумочка "гармес", на
ногах - туфельки от Рибофлавена, ее тонкие губы стали алыми без всякой
помады (а это, как говорят, свидетельствует о хорошей наследственности), у
нее появилась зажигалка "данхилл" из чистого золота, резко очерченные
скулы, волосы приобрели вороненую черноту, на пальце возникло массивное
кольцо с сапфиром.

Граф и графиня посмотрели друг на друга и решили, что они
восхитительны. Рука об руку они отправились туда, куда заставили друг
друга исчезнуть - то есть, в никуда.

- Доброго пути! - крикнул им вслед Мишкин. Он оглядел стоянку, но не
смог найти своего автомобиля.

Мелкими шажками к Мишкину приблизился дежурный по стоянке, невысокий
старичок в зеленом джемпере, на левом грудном кармане которого были вышиты
слова "Все звезды высшей школы Амристар".

- Ваш билет, сэр, - обратился он к Мишкину. - Нет билетика - тогда
приветик.

- Был где-то, - сказал Мишкин и вынул из бокового кармана своей
планшетки кусочек красного картона.

- Не отдавай! - раздался чей-то голос.

- Кто это? - удивился Мишкин.

- Это я, твой робот СРОНП, замаскированный под Ровер ТС-200 выпуска
1968 года. Ты находишься под воздействием галлюциногена. Не отдавай билет
дежурному!

- Давай билет! - потребовал дежурный.

- Не так быстро, - сказал Мишкин.

- Нет, быстро! - дежурный протянул руку.

Мишкину показалось, что пальцы дежурного превратились в пасть.
Дежурный медленно приблизился к нему. Сейчас он представлял из себя
огромного змея с крыльями и раздвоенным хвостом. Мишкин без труда
увернулся от него.

И он вновь очутился в лесу (этот проклятый лес!). Рядом с Мишкиным
стоял робот. А сверху на них пикировал огромный змей.

Пасть змея превосходила все фантазии. Это была самая огромная из
когда-либо виденных Мишкиным иллюзий. Дыхание змея было завораживающим,
глаза его гипнотизировали, при каждом взмахе крыльев с них срывались
заклинания. Форма и величина змея тоже были иллюзией, так как он обладал
способностью изменять свою величину от гигантской до бесконечно малой. Но
когда змей превратился в букашку, Мишкин ловко поймал его и сунул в
пузырек из-под аспирина.

- Что ты собираешься с ним делать? - спросил робот.

- Сохраню до тех времен, - отвечал Мишкин, - когда для меня вновь
придет пора жить иллюзиями.

- А разве ты сейчас не живешь иллюзиями?

- Нет, - ответил Мишкин, - я еще молод, и мой удел - искать
приключения, действовать и пожинать плоды этих действий. Но позже, гораздо
позже, когда угаснет пламя души и притупится память, я освобожу это
существо. Крылатый змей и я, мы вместе отправимся в ту последнюю иллюзию,
которая называется смертью.

- Неплохо сказано! - сказал робот, хотя он и не поверил, что Мишкин
сам придумал это, и дорого бы дал за то, чтобы узнать истинного автора
этих слов.

А между тем наши герои продолжали свой путь через лес. Пузырек из-под
аспирина то наливался свинцовой тяжестью, то становился невесомым. Было
ясно, что заключенный в него змей обладает магической силой, но Мишкин не
стал ломать голову что это за сила, поскольку ему предстояла тяжелая
работа. В чем она заключалась, Мишкин не знал, но был уверен в одном - она
не находится внутри пузырька из-под аспирина.

Внезапно лес кончился, и Мишкин с роботом оказались перед ущельем. На
дне его, на глубине в тысячи футов, блестела узкая полоска воды.

Стоит сказать, что ущелье было необычайно красивым. Но самым
удивительным явлением была доска, переброшенная через ущелье. Посередине
этой доски стоял стол. Вокруг стола - четыре стула, и на них сидело
четверо. Они играли в карты. Перед игроками стояли полные окурков
пепельницы, и все это освещалось тусклой электролампочкой, висевшей на
неизвестно к чему прикрепленном шнуре.

Мишкин подошел поближе и услышал следующий разговор.

- Ставлю доллар.

- Закрывай.

- Идет.

- Больше.

- Еще один доллар.

Игра шла вяло. Лица игроков, сосредоточенные и бледные, были покрыты
щетиной, закатанные рукава рубашек лоснились. Игроки пили пиво из бутылок
с отбитыми горлышками и закусывали толстыми сэндвичами.

- Простите, - сказал Мишкин.