Чтение 7–й страницы книги ~Дети атома~

- Над тем, над чем должны. Каждый.

- Над тем, над чем предназначено нам Богом, - согласилась Элси, стоявшая восхищенная, стиснув пальцы, поглощающая все в себя.

- Может быть некоторые из них не верят в Бога, - сказал Уэллес. - Многие люди не верят.

Элси быстро повернулась к нему и выпалила:

- Я не знаю, что говорить о подобных людях, если мне нельзя говорить ни "глупый", ни "ненормальный".

- Ну, не надо мне язвить, я томист, - мягко ответил Уэллес.

- Что это?

- Завтра я дам тебе почитать трактат, излагающий основные положения, чтобы ты могла его посмотреть до обеда, - ответил Уэллес.

В мастерской неистово зазвонил звонок.

- Мой будильник, - сказал Тим. - Я должен начинать. Я буду составлять планы и мы очень скоро договоримся обо всем этом.

- Что я должен делать? - поинтересовался Питер Уэллес. - Мне как-то кажется, что вы все планируете сделать сами.

- О, нет, Питер! - встревоженно воскликнул Тим. - Это все зависит от тебя. Ты должен быть для нас впереди и находить других и вероятно быть учителями тоже.

- Учителями! - взревел д-р Фоксвелл.

- Вот именно. Нам нужен Питер, а вы особенно, чтобы учить нас как быть тем, кем мы должны быть, чтобы удерживать нас на правильном пути, помогать нам правильно работать вместе; вы сможете увидеть, что требуется Элси! Другим тоже должно быть очень нужна помощь. И, в конце концов, ведь мы только дети. Опыта заменить не может ничто. Вы можете спаять все эти личности в одной группе, где каждый может помочь всем, и, тем не менее, ни чья индивидуальность не будет принесена в жертву...

- Тимоти! Тимоти! - донесся зов из дома.

- Да, бабушка! - в ответ крикнул Тим. - Я иду.

- Спокойной ночи, Тим, - сказал Уэллес, подталкивая остальных к калитке.

- Мои котята! - вспомнила Элси, и Тим поспешно выбрал двух и ткнул их в ее руки.

Мужчины доставили ее к двери мисс Пейдж в молчании, нарушаемом только тихими ласками ребенка, обращенными к барахтающимся, пищащим котятам.

- Спокойной ночи, - сказал Марк Фоксвелл девочке.

Она подняла на него глаза.

- Тим забыл упомянуть это, - сказала она, - но школа должна иметь столовую и кухню. Иногда мы можем использовать столовую в качестве класса. И нам нужен повар.

- Да.

- Моя тетя прекрасный повар, - сказала Элси. - Мой дядя может продать свою бакалейную лавку и купить другую прямо здесь. Он может дать нам цены на все, что нам потребуется купить. И моя тетя может готовить.

- Означает ли это, что ты хочешь чтобы они приехали сюда и жили рядом с тобой, - спросил Фоксвелл.

Элси увильнула.

- Я думаю, они были бы не против, - сказала она. - И... я сейчас к ним отношусь по-другому. Можно пожалеть курицу, пытающуюся вырастить утенка - гадкого или нет!

Вместе с котятами она вбежала в дом.

Не говоря ни слова, врачи пошли к дому Уэллеса, за исключением того, что доктор Фоксвелл иногда тряс своей головой и бормотал про себя.

- Ну? - сказал Марк Фоксвелл, когда зажег свою трубку. - Вы сами сделали выбор вступать в это, если это можно сделать?

- Здесь нет выбора, - сказал Уэллес. - Я нашел дело всей моей жизни. Этим ребятам, которым чуть больше десяти, нужна всяческая помощь и они нуждаются в ней отчаянно. Так или иначе, в течение нескольких следующих лет им придется выйти из укрытия и отправиться в мир взрослых. Я собираюсь сделать все, что могу, чтобы увидеть, что у них был шанс сделать это правильно. И Тим дал нам возможность - дал нам в руки возможность, которая представляется один раз в жизни.

Фоксвелл медленно покачал своей головой.

- Это правда. Большинство детей с коэффициентом умственного развития свыше 160 должны приспосабливаться к более низкому уровню, чтобы вообще жить в этом мире. Это всегда казалось мне большой потерей. А они - на кого они будут похожи, когда вырастут?

- Более или менее это сейчас относится к нам, - сказал Питер Уэллес.

- Они нуждаются друг в друге, они нуждаются в нас. Тим прав - Элси показывает нам.

- Вы считаете, что другие могут быть испорчены разным образом! - вскричал большой доктор.

- Они могут быть. Некоторые из них обязательно. Слишком часто умный ребенок вырастает в странного, плохо приспособленного, несчастливого взрослого. Или же он отбрасывает половину своего интеллекта, чтобы приспособиться и быть счастливым, и жить как социальное существо. Интеллект этих детей выходит за пределы того, что когда-либо было известно миру - если Тим вообще простой образец, и Элси также одарена сполна. Подумайте о подобном интеллекте, объединенном с жаждой власти, эгоистичной алчностью или с непреодолимым чувством превосходства, так что все другие люди среднего интеллекта или немного меньше, казались бы такими никчемными как... как скоты.

- Элси, - начал в ужасе доктор Фоксвелл.

- Элси права. Она обожает вас, она подчиняется вам и следует советам, которые даем ей вы и я, и Тим. Ей только нужно быть свободной. Но другие...

- Это ужасная ответственность, - сказал Фоксвелл. - А вы слышали, как на прошлой неделе эти ребята говорили о наследственности?

- Да, - сказал Питер.

- Они будут намного выше нас, когда станут взрослыми, - простонал доктор Фоксвелл, - клянусь, я боюсь этого.

- Думаю, что у Тимоти Пола есть ответ. Школа, где она смогут работать вместе под нашим руководством и иметь столько свободы, сколько они смогут выдержать, вместе с психотерапией, которую вы и я можем им дать, когда понадобиться. Во многих отношениях они такие же, как и обычные дети, я думаю, - обращаясь к взрослым за помощью, эмоционально они все еще дети. Однако Тим решал свои собственные проблемы очень хорошо, и я думаю, что он может помочь нам со школой. Я не сомневаюсь, что он все планы составил, относительно того, как должна школа работать, однако он надеется на присмотр взрослых, на психологическое руководство, которое должны иметь молодые люди.

Фоксвелл потер свой подбородок и покачал головой, запыхтел трубкой, увидел, что она погасла, вновь ее зажег.

- Наконец я начинаю всему этому верить, - сказал он.

- Чтобы охватить возможности, требуется время.

- Лекции по телевидению, - задумался Марк Фоксвелл. - Собственная лаборатория для каждого ребенка. Студенты делают вклад в уход за местом - вкладывают в это свои собственные деньги, деньги, которые они заработали в состязании с целым взрослым миром, и... Пит, скажите мне, вы честно думаете, что вы можете достаточно узнать об этих детишках, чтобы создать школу?

- C двумя из них вы встретились. Тимоти и я состоим в переписке по крайней мере еще с пол-дюжиной, а мисс Дэвис дает нам школу и гарантирует оплату всех расходов.

- Где ваш телефон?

- В холле.

Большой доктор неуклюже вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся и снова поднес спичку к трубке.

Уэллес подождал.

- Я звонил приятелю, который хочет мою больницу, - сказал Фоксвелл. - Она продана. Я могу уехать из нее через месяц или около этого. Ну, а сейчас, Пит, давайте выполним кое-какое практическое планирование! Паренек уже на много опередил нас. Скорее всего он всегда будет опережать, но мне хотелось притвориться, что в течении нескольких месяцев мы все еще хозяева.

3. НОВЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ

- И на сегодняшний день это полная история о Тимоти Поле и Элси Ламбет, вундеркиндах, - сказал в заключение Уэллес.

Мисс Пейдж перевела дух.

- Я должна была предположить это, - сказала она, - или что-то вроде этого. Но кто мог бы предположить что-нибудь вроде этого? Тим казался таким обычным маленьким мальчиком. И даже после приезда Элси, я и не мечтала о чем-нибудь подобных размеров. Они совсем не похожи на сверх-удивительных умных детей, хотя каждый мог бы увидеть, что они очень умные.

- Они скрывали это от тебя, - улыбнулся Уэллес, - под хорошим поведением. Но сейчас мы предполагаем открыть школу для этих детей и нам нужны учителя и заведующая хозяйством, ты первая, кого хотим пригласить доктор Фоксвелл и я. Присоединишься ты к нам?

- Конечно присоединюсь! Когда должна открыться школа?

- Сначала мы должны заполучить учащихся. Я думаю провести август в поездках по стране, чтобы найти детей и организовать все с их опекунами. Тем временем мы были бы в состоянии написать некоторым детям и произвести предварительные приготовления. Когда на следующей неделе я поеду на съезд психиатров, я намереваюсь встретиться с Джеем Уортингтоном. Для этого я уезжаю отсюда днем раньше.

Он отпер ящик - разговор проходил в его офисе - и стал листать бумаги, пока не наткнулся на то, что хотел.

- Вот переписка. Джей написал нам, что видел наше объявление и считает, что оно заслуживает более пристального внимания, добавив, что у него имеется личный интерес в деле. Спустя несколько дней его имя появилось в перечне. К настоящему времени детективное агентство нашло для нас почти всех детей, проверяя каждого, кто был подвержен облучениям, и вычеркивая тех, кто, как известно, умер бездетным.

Послышался стук в дверь и внезапно появились две головки нетерпеливых детей.

- Что она говорит? - потребовала Элси.

- Она говорит да, - засмеялся Питер.

- Не можете вы уговорить его начать скорее, мисс Пейдж? - попросил Тим. - Это то, что я не понимаю во взрослых людях. Вам оставлено гораздо меньше времени, чем нам, и все еще не кажется, что вы думаете, что время вообще что-то значит.

- Люди постарше научились спешить медленно, - ответил доктор Уэллес. Идея о школе существует едва ли месяц. Поверь мне, Тим, нам также не терпится, как и тебе, но все следует планировать и делать по порядку.

Элси заерзала.

- Если вы найдете детей в следующем месяце, - недовольно сказала она,

- я не понимаю, почему мы не можем начать месяц спустя. Нам не нужны все эти здания, которые спланировал Тим.

Тим быстро согласился.

- Нам уже четырнадцать лет, - сказал он, - и через несколько лет мы вырастем и разъедемся. Давайте просто быстро постоим несколько сборных домов и начнем в этом сентябре, можно ведь?

Питер Уэллес покачал головой.

- По неделе для того, чтобы лично встретиться с каждым ребенком и провести урегулирование с опекунами, это займет месяцы.

- Почему по неделе? - вскричали оба.

- Потому что, - хмуро сказал Питер, - трудностей может быть больше, чем вы можете себе представить.

- Джей Уортингтон?

Мальчик кивнул.

- Вы, должно быть, доктор Уэллес, - сказал он быстро дрожащим голосом. - Входите, доктор.

Он дрожал от волнения. Высокий долговязый мальчуган, смущенный, и, как бы сказала бабушка Тима, "легко возбудимый", Джею явно не терпелось поговорить. Он прошел в гостиную, болтая все это время с удвоенной скоростью.

- Моей тети нет, - сказал он, - и дядя вышел погулять. Я попытался избавиться от них, но мы должны быть начеку. Сказать надо так много, я не знаю с чего начать. Но это вы должны говорить, не так ли, доктор Уэллес? За всем этим должно быть что-то особенное, и причина для вашего посещения и для вопросов о моих родителях. Вы знаете, что Куртисы на самом деле мне не родственники; они усыновили меня, когда мне было десять месяцев. Вот самый лучший стул, а вот пепельница, если она вам потребуется.

- Наши письма были краткими, потому что такими были твои, - сказал доктор Уэллес, принимая стул, - и это самая лучшая линия поведения. Но сейчас, конечно, давай перейдем к делу, без уловок. Ты должен довольно хорошо представлять себе о чем все это.

Джей энергично кивнул головой.

- Тем не менее я предпочел бы, чтобы вы сказали это, - ответил он.

- Ты ответил на наше объявление и сказал, что у тебя была личная заинтересованность в детях, рожденных в 1959, и которые были очень высокого интеллекта.

- Вы излагаете это прямо, - сказал Джей, затаив дыхание. - Я не предполагал быть настолько откровенным... если я имел в виду... я...

- Сейчас мы говорим открыто. Это то, о чем подразумевалось в объявлении, и ты знал это. Твое имя к тому же было в списке, переданным мне детективным агентством, которое занималось поиском детей, рожденных от родителей, умерших также, как и твои родители. Ты знаешь как они умерли?

- Да, взрыв атомной станции.

- Правильно. Соединив эти две вещи, мы поняли, где мы находимся. Поэтому Тим написал тебе, что мы открываем школу для детей с высоким коэффициентом умственного развития и что с тобой будут разговаривать.

- Это был тяжкий удар, - сказал Джей. - Я не мог понять, как вы узнали мой возраст. А затем я понял, что на самом деле вы не сказали, что знали, и вероятно я неправильно прочитал. Я подумал, что, может быть, вы имеете в виду то, что я знал некоторых умных детей. Поэтому я снова написал и сообщил, что не знаю никаких таких умных детей, и тогда Тим ответил, что поскольку я родился в том же году, что и он, я должен знать кое-что из того, что его интересует. Тогда я довольно скоро убедился, что что-то произошло, но ответ мой был краток, в нем говорилось, что, вероятно, ему было интересно иметь книги доктора Холлингворта, а он в ответе на почтовой открытке написал, что они слишком просты. И пока я все еще размышлял, что написать в следующем письме, пришло письмо авиапочтой, в котором сообщалось, что вы будете здесь через неделю после дня рождения моего четырнадцатилетия с приветствиями и сообщением. Кажется, вы знаете обо мне больше, чем можно подумать, но я все еще не знаю, как много вы знаете.

- Я буду полностью искренним. Атомный взрыв был причиной медленной смерти сотен мужчин и женщин. Однако, прежде чем умереть, у некоторых пар, подвергшихся облучению, родились дети, и некоторые, а возможно и все дети являются мутантами с очень высоким интеллектом. Мы хотим собрать их всех вместе там, где они смогут воспользоваться преимуществом общения друг с другом и будут развиваться так, как должны.

- Это как раз так, как я себе это представлял, - сказал Джей со вздохом облегчения. - Конечно Тим один из них? И Элси?

- Мне многое надо рассказать тебе о них. Но позволь мне сначала узнать о тебе. Я знаю, что Джон Куртис, историк, твой дядя. Кто ты?

- Ну... Я их приемный сын, Джей Уортингтон. Куртисы оставили мне мое собственное имя, потому что...

- Я не это имею в виду, - сказал доктор Уэллес. - Я имел в виду твой литературный псевдоним или имя, на которое ты берешь патент или то, что делаешь. Ты ведь не пользуешься своим собственным именем для подобных вещей, так ведь?

Их глаза встретились, минуту длилось напряженное молчание.

- Тогда вы знаете, - сказал Джей. - Я - Джеймс Вернон Уорт.

Это был слишком большой удар для Питера Уэллеса, чтобы принять его не мигая. Он даже задохнулся. Когда он смог снова говорить, он спросил:

- Твой дядя знает это?

- Конечно нет. И это самое главное. Если люди узнают, они скажут, что это все - его работа, или что он помогал мне так много, что работа могла бы быть его. И если бы он узнал, что я делал, он сначала бы пытался помочь мне. Я не хотел этого. Конечно, я должен помогать ему; но это другое.

- Ты помогаешь ЕМУ?

- Да, - сказал мальчик. - Он слепой.

Зазвонил телефон, пока Питер все еще пытался осмыслить то, что он услышал.

Джей, бормоча извинение, выскочил из комнаты.

Этот мальчик - Джеймс Вернон Уорт? Те три великолепные биографии написаны этим мальчиком? Но если он был приемным сыном Джона Куртиса и помогал Куртису в его работе?

Джей вернулся запыхавшись, разговаривая еще не открыв дверь.

- У нас совсем немного времени, - сказал он. Через несколько минут, вероятно, вернется мой дядя. Он не ходит далеко.

- Хорошо, дело обстоит так, - сказал Питер, и он говорил быстро в течении десяти минут, в то время как Джей внимательно слушал, выражая свое согласие энергичным кивком головы.

- Звучит замечательно, - наконец сказал Джей, делая глубокий вздох. - Мне хотелось бы быть с вами. Но я не могу.

- Мы найдем какой-нибудь способ устроить это.

Но Джей покачал головой.

- Понимаете, со мной иначе, - объяснил он. - Мои дела идут хорошо. Люди считают совершенно естественным то, что я кое-что знаю, поскольку из-за того, что пять лет назад мой дядя ослеп, я читал ему каждый день, и даже до того. И я всегда был с людьми, которые говорили обо всем вокруг меня. Моя тетя в своем роде выдающаяся женщина. Любительская радиостанция на самом деле ее. Она купила ее, чтобы дядя мог говорить с людьми во всем мире, когда он больше не мог читать. Все знают, что они просили усыновить умного ребенка, а остальное приписывалось моему окружению и воспитанию. Это университетский городок и люди привыкли к умным ребятам, они им нравятся. Поэтому мне не пришлось долго скрываться. Конечно, никто не знает, что я пишу книги. Но живу очень хорошо. И конечно же я должен остаться с моими дядей и тетей. У них кроме меня никого нет. И я действительно счастлив здесь. Вы знаете, что для слепых есть собаки, которых обучают. Конечно, я не дрессировал дядину собаку, Григо, но вскоре после мы купили Гварду и мы дрессируем ее щенков быть собаками-поводырями, и отдаем их тем людям, которые в них нуждаются. Мы с тетей их дрессируем, а дядя нам помогает.

Перед домом остановилась машина и живая женщина около сорока лет выпрыгнула из нее.

- Моя тетя, - поспешно объяснил Джей. - Пожалуйста, скорее! Выйдете и посмотрите щенков. У нас есть сейчас для продажи два щенка для домашних животных. Они по всем меркам не будут собаками-поводырями.

Питер позволил вывести себя через заднюю дверь к собачьим конурам.

- Я понимаю, что ты имеешь в виду, Джей, - сказал он, - но мы не можем оставить все, как есть.

- Мы должны, - сказал Джей. - Но ведь мы можем переписываться и вы сообщите мне, что происходит, не так ли?

Питер быстро написал на карточке.

- Это моя гостиница. Я скоро тебе позвоню и мы сможем раз или два встретиться до моего отъезда, так ведь?

- О да, конечно сможем.

Когда мальчик присел, чтобы почесать сквозь проволочную ограду головку щенка, проницательный Питер заметил признаки слез.

- Мы устроим это, Джей, - пообещал он.

- Нет, - ответил Джей, глотая слезы. - Я не уеду. Я не уехал бы, если мог. Я собираюсь остаться с моим дядей, всегда.

Спустя несколько минут после поверхностного осмотра щенков Питер Уэллес ушел, чувствуя себя очень подавленным.

В гостинице Питера ждала телеграмма за подписью Марка Фоксвелла.

"Агентство сообщает еще одном кандидате этом городе. Стелла Оутс, 432 Вайн Авеню."

Питер целую минуту пристально смотрел на телеграмму. И как, спрашивал он себя, пойду ли я к этой девочке, ничего не зная о ней или о ее прошлом, или о ее настоящем доме, или об опекунах, должен ли я идти без предупреждения и перебросить ее на другую сторону материка? Что могу я сказать ее семье? Как мне удастся поговорить с ней наедине? Следует ли мне сначала позвонить или написать и подготовить почву?

Однако Питер знал, что ждать он не может. Он должен встретиться с ней этим же вечером. Психиатр взглянул на часы; было около шести часов. Ладно, сначала ужин, и может быть ему удастся придумать что-нибудь.

В половине восьмого, нажимая кнопку звонка у дома номер 432 по Вайн Авеню, Питер еще не решил, что сказать.

Прежде, чем звонок перестал звучать, за дверью раздался шум. Тренированный мозг доктора сортировал звуки и определял их. Грохот и крики слева были похожи на то, как если бы двое или трое детей сразу же бросились в одни и те же двери, налетая друг на друга и жалуясь на ушибы. Быстрые глухие удары принадлежали кому-то в тяжелых башмаках, сбежавшему вниз по ступенькам. Замедленные тяжелые шаги и громкий голос, вероятно, показывали на человека, пытающегося восстановить порядок, а быстрый легкий топот принадлежал, что весьма вероятно, хозяйке дома, спешащей к дверям.

Дверь открыла женщина в веселом фартуке. Рука позади открыла дверь пошире, показывая несколько детей немногим больше десяти лет. С правой стороны дверного проема стоял высокий человек с газетой в руке. А позади него в комнате, из которой он только что вышел, сидела пухленькая светловолосая маленькая девочка с книжкой на коленях. Она так отличалась от шумного квартета, глазеющего и хихикающего, и подталкивающего друг друга по мере того, как они поспешно удалялись с помощью добродушных толчков женщины - с таким холодным презрением светловолосая девчушка наблюдала за сценой в переполненной передней - что Питер инстинктивно обратился к ней.

- Стелла, - сказал он.

Девочка спокойно поднялась и с улыбкой медленно направилась к нему.

- Вы должны извинить ребятишек, - говорила женщина. - Они ждали одних своих друзей...

- Все в полном порядке, - сказал Питер, и вдруг еще больший шум, чем прежде, поднялся вокруг него. На улице позади него появилась грохочущая машина, громко сигналя. К крикам и визгам молодых людей в машине добавились крики и вопли поджидающего в холе квартета. Как можно быстрее д-р Уэллес поспешил убраться их дверного проема; четверка кричащих подростков пробилась сквозь него и исчезла.

- Я рада, что Стелла не отправилась с ними, поскольку вы хотите поговорить с ней, - сказала женщина. - В таком случае я вернусь к своим тарелкам, - и она тоже исчезла.

Питер повернулся к высокому человеку в дверях.

- Вы м-р Оутс?

- Да. Входите.

- Меня зовут Уэллес. Доктор Питер Уэллес.

Мужчины пожали руки. Питер начал смеяться.

- Это напоминает мне, - сказал он, - совет Королевы Алисе: "Делайте реверанс, пока думаете, что сказать".

- "Начните с начала, - процитировала маленькая девчушка, - и продолжайте до тех пор, пока не подойдете к концу. Затем остановитесь".

М-р Оутс озадачено переводил пристальный взгляд с одного на другого.

- Вы хотите поговорить со мной тоже? - спросил он. - Это что-нибудь о ее здоровье?

- Нет, м-р Оутс. Вы опекун Стеллы?

- Да. Ее дядя. Она дочь моего брата. Присядьте.

Они сели, глаза Стеллы с ожиданием остановились на Питере.

Старый убогий дом и толпа на половину взрослых детей придали Питеру решимости. Единственно возможный подход состоял в получении стипендии.

- Было предложено, - сказал он, - что Стелла могла бы претендовать на одну их стипендий, которые мы должны предложить.