наверное, и не все сохраняется. Но, если тебя это так волнует, я готов
уберечь твое доброе имя. Скажу, что узнал про книгу уже после твоей
смерти.
друзьями. "За отдельную плату...". Друзья так не говорят. Я бы сделал это
по дружбе.
встретимся ровно через сутки.
ноги!
испуга.
ничего. Маркус сам разузнает. Он понизит тебя в чине, Джо, не забывай.
Поймает как-нибудь...
бы пустился наутек немедленно.
украдкой, почти испуганно вошел человек, обеими руками прижимая к груди
шляпу.
чувствовал себя неловко и осторожно передвигался по храму, глядя по
сторонам так, словно что-то неведомое угрожало ему из темных нищ.
утешения. И это было непривычно - сюда приходили уверенные в себе люди,
твердо знающие, что не найдут тут ничего, заходили, лишь отдавая дань
обычаю.
шевельнулось, и нахлынуло чувство, о котором он давно забыл - жажда
милосердия, пасторского сострадания.
раз это чувство пришло к нему еще в семинарии, первый и последний - в
жизни оно оказалось лишним.
Прижимая по-прежнему к груди шляпу, он сидел выпрямившись она самом
краешке скамьи и глядел прямо перед собой, огни свечей с алтаря мягкими
бликами колыхались на его лице.
проходе, показалось, что он уловил боль, скрытую в этом напряженном
выпрямленном теле.
выходу. За это время - Райт был убежден - ни единый проблеск чувства не
промелькнул на мертвенном лице посетителя. Человек, пожелавший обрести
здесь что-то, теперь уходил, ничего не найдя, и, возможно, полагая, что не
отыщет этого уже никогда. Найт последовал за ним к выходу.
чтобы вам помочь.
обретают веру? И во что они верят?
многом другое.
смешком. - Вечная жизнь у нас в кармане. Что в нее верить?!
кроме долгой, есть и другая; лучшая, совершенно иная.
Но и не сомневаюсь в намерениях Господа, допустившего ее.
что умирать будет не надо. Какая же тогда польза от Бога? Зачем тогда еще
какая-то жизнь?
оказаться вовсе не тем, чего мы ждем, и нас ожидает отчаяние.
за заботу.
дверь и повесил шляпу на крюк. Устало рухнув в старое, протертое кресло,
он огляделся по сторонам. Впервые нищета и убожество комнаты бросились ему
в глаза. Кровать в одном углу, плитка и шкафчик с продуктами - в другом.
Истертый, местами в дырах, ковер едва прикрывал прогнивший пол. Небольшой
стол перед единственным окном - здесь он ел и работал. Несколько стульев и
узкий комод, открытая дверца платяного шкафа. Вот и вся обстановка.
нам так нравится, это наша плата за бессмертие.
Нет, признался он себе, не потому, что я выше этого, не в благородстве
дело - в страхе. Это могла быть провокация, организованная Эплтоном.
продается за подходящую сумму. Все мы - Фрост ощутил кислый привкус правды
на языке - готовы продаться. Все, без исключения. И только потому, что
человек должен платить за вторую жизнь, потому, что должен прийти в нее с
капиталом.
это человек по фамилии Эффинджер. Эффинджер задумался: почему люди должны
умирать от рака, если его научатся лечить лет через десять? Или от
старости, когда преклонный возраст лишь род болезни, которая лет через сто
будет побеждена?
когда есть выход.
"Хватит болтать, давайте начнем. Разработаем технику, с помощью которой
умирающих заморозят до момента, когда их болезни станут излечимы - тогда
вернем их к жизни и вылечим рак, восстановим уставшие сердца, уничтожим
следы разрушений, причиненные старостью. Дадим людям шанс".
всерьез, она стала излюбленной мишенью плоских острот в телевизионных шоу,
и потихоньку эксплуатировалась писателями.
человек сутки напролет проводили исследования, изобретали технологии,
производили установки и разрабатывали структуру организации, которая
сможет контролировать и направлять события.
побеждена, что смерть - не конец, что возможна вторая жизнь - не только
духовная, но и физическая. Что это возможно для всех, и само предприятие -
вовсе не бред собачий.
- это все еще был слишком эксцентричный шаг. Однако постепенно все больше
людей, не афишируя это, заключали контракты: они умерли, были заморожены и
ожидали теперь воскрешения.
первой жизни, и теперь эти деньги дожидались своих хозяев.