прошлого; вновь возникли амулеты и заклинания; возрождалась древняя,
простая вера, забытая в самом недавнем нашем вчера, простая, детская вера
в надежность мира. И, по-видимому, за всем этим скрывается что-то хорошее,
подумал он.
верования совершенно естественно сочетались с современными технологиями:
кибернетика шагала нога в ногу с амулетами, танцы во имя пролития дождя
сочетались с агрономическими науками.
разных сторон, и в целом, и по частям, пытался отойти от стереотипов и
вписать модель в определенную историческую эпоху; но чаще всего, когда,
казалось, объяснение найдено и модель вписалась в достаточно разумную
историческую схему, обнаруживалось в конце концов, что вся его работа не
более чем поверхностный взгляд на проблему.
жизненно важный фактор.
аккомпанемент всеобщего "Очень жаль, но..." Он знал, что Джейк терзается и
имеет на это полное право. Ночь за ночью, лежа в своем мешке, он слышал,
как Джейк и Мерт, считая, что он и дети спят, разговаривали друг с другом.
И как он ни старался из приличия лечь подальше и хотя бы не слышать каждое
сказанное ими слово, по тону их стенаний он догадывался, о чем они
толкуют.
верил. Страшно наблюдать день за днем, как человек теряет веру, как она
постепенно покидает его, словно вытекает из раны по капле его кровь.
глаза от звездного света. Он чувствовал, как сон, подобно древнему
утешителю, успокаивает его; и в смутное мгновение, когда реальность
ускользает, но еще не совсем покинула твое сознание, он опять увидел
прекрасный портрет-идеал, который висел над камином, и свет от лампы падал
на него.
овевал его лицо, радостно заливались птицы на каждом дереве и кусте,
журчал ручей по галечному руслу.
себе, чем одарит его новый день, и был благодарен тому, что ему нечего
бояться.
оставался спокоен, не постигая случившегося, пока гадкой пощечиной по лицу
не дошел до него смысл происходящего.
заброшенности сменился взрывом гнева. Он обнаружил внутри спального мешка
свою одежду, вылез из него и сел одеться. Он попытался восстановить
картину того, что здесь произошло.
подкладывали под колеса трейлера камни, чтобы он не скатился вниз по
склону. Скорее всего Джейк вынул камни, отпустил тормоза и, не заводя
мотор, скатился по склону до того места, откуда звук мотора уже не был
слышен.
подкладывали под колеса, а вот и следы на росе.
двадцать второго калибра - вещь, которой Джейк гордился больше всего на
свете, и, кроме того, старый, чем-то набитый рюкзак.
десять коробок боеприпасов, его запасной костюм, еда, тарелки, кастрюли,
сковородки и старый плащ.
почувствовал, как на глазах закипают слезы. Конечно, это было
предательство, но и не совсем предательство - ведь они не забыли о нем.
Украли, бросили его с самыми низкими побуждениями, но Джейк оставил ему
свое ружье, а оно было как бы его правой рукой.
тогда в их ночных разговорах все это? Но что изменилось бы, если б он
расслышал слова, а не тон их бесед, что, если бы он подкрался, подслушал и
разоблачил их планы - что бы предпринял он тогда?
тяжело, но потихоньку-полегоньку он возьмет и понесет все с собой. В конце
концов, утешал он себя, дела обстоят не так уж плохо: у него остался
бумажник и в нем немного денег. Без особого сочувствия он подивился, на
что Джейк, оставшийся без копейки в кармане, будет приобретать бензин и
еду.
все док. Это из-за него никто не хочет брать нас. Им стоило только
взглянуть на него, и они уже понимали, что не далек день, когда он сядет
им на шею. А на что им такие, которые через год-два будут бременем для
них?"
дока. Он им вешает лапшу на уши и тем только отпугивает их. Они же
соображают, что он не их поля ягода. Ишь нос задирает! Ну, а мы... Мы
самые обыкновенные люди. Они бы нас в миг приняли, если бы не доктор".
Ничего мы не добьемся, если не отделаемся от дока".
отчаявшись человек. Благодарность и честь и даже дружба - все это лишь
хилые преграды на пути отчаяния.
это было невозможно: на севере примерно через месяц выпадет снег, и
никаких его сил не хватит, чтобы пробиться сквозь него. Если уж идти
домой, то надо дождаться весны.
быстро. Было в его положении и свое преимущество. Теперь он был
предоставлен самому себе, и у него появилось гораздо больше времени на
раздумья. А в данной ситуации есть о чем поразмыслить, ибо было в ней
много поразительного. Он знал, что где-то ключ к пониманию того жизненно
важного фактора, который он постоянно ощущал в каждом стане, есть ответ на
загадку. Стоит ему разобраться в этом явлении, и тогда можно будет сесть и
писать историю, и таким образом он выполнит свое назначение.
дорогу. Остановившись посреди ее, он посмотрел сначала в одну, потом в
другую сторону. Дорога была длинной и безлюдной, таким же безлюдным и
одиноким будет и его путешествие. У него никогда не было детей, а в
последнее время - и друзей. Джейк, подумалось ему, был самым близким
человеком; но Джейка нет, теперь не только пространство, не только пыльная
дорога пролегла между ними, но и его поступок.
самом деле не было, и снова поднялся на стоянку, чтобы подобрать спальный
мешок, ружье и рюкзак.
когда на перекрестке двух дорог заметил припаркованный там грузовик с
прицепом.
подкладывая в костер небольшие ветки. Второй открывал банки с едой. Из
леса вышел третий, с ведром, по-видимому, принес воды из ближайшего ручья.
мешок и бросил их на землю.
продолжая подкармливать его. - Обычно мы не останавливаемся на ночевку.
Остановимся ненадолго, только чтобы приготовить поесть, а потом пускаемся
в путь. У нас в машине есть койка, так что пока один ведет машину, другой
спит. Теперь даже Том наловчился водить машину. - Он кивнул на парня,
принесшего воду. - Том вообще-то не водитель. Он был профессор в
университете, теперь - в отпуске, без сохранения содержания.
собеседник. - Не люблю спать под шум мотора. Да и нагреваться он стал
чего-то. Надо его раскурочить.
такелажник. Он его извлечет, перетащит сюда, к костру, и мы тут с ним
быстренько разберемся.