деться, если его поймали еще надежнее, чем Дэниельса. Оно томилось под
слоем камня толщиной, вероятно, в триста-четыреста футов, который природа
наращивала не спеша, на протяжении многих миллионов лет...
какие-то иные места - что-то в потоке его памяти казалось зыбким и
смазанным, что-то виделось кристально четко. Исполинская томная каменная
равнина, цельная каменная плита, уходящая к далекому горизонту; над
горизонтом встает багровый шар солнца, а на фоне восходящего солнца
угадывается некое сооружение - неровность горизонта допускает лишь такое
объяснение. Не то замок, не то город, не то гигантский обрыв с жилыми
пещерами - трудно истолковать, что именно, трудно даже признать, что
увиденное вообще поддается истолкованию.
каменное пространство - космический порт его родной планеты? Или не
родина, а какие-то края, которые существо посетило перед прибытием на
Землю? Быть может, пейзаж показался столь фантастическим, что врезался в
память?
чувственные символы, относящиеся, по-видимому, к каким-то формам жизни,
индивидуальностям, запахам, вкусам. Конечно, Дэниельс понимал, что,
приписывая существу, замурованному в толще скал, человеческую систему
восприятия, легко и ошибиться; но другой системы, кроме человеческой, он
просто не ведал.
представив себе восходящее солнце и на фоне солнца на горизонте очертания
гигантского сооружения, Дэниельс сделал то, чего никогда не делал раньше.
Он попытался заговорить с существом - узником скал, попытался дать знать,
что, есть человек, который слушал и услышал, и что существо не так
одиноко, не так отчуждено от всех, как, по всей вероятности, полагало.
Звук никогда не пробьется сквозь толщу камня. Дэниельс заговорил про себя,
в уме.
уже очень, очень давно и надеюсь, что ты меня тоже слышишь. Если слышишь,
давай побеседуем. Разреши, я попробую дать тебе представление о себе и о
мире, в котором живу, а ты расскажешь мне о себе и о мире, в котором жил
прежде, и о том, как ты попал сюда, в толщу скал, и могу ли я хоть
что-нибудь для тебя сделать, хоть чем-то тебе помочь...
какое-то время, не отнимая уха от твердого дна пещеры, пытаясь угадать:
расслышало ли его зов существо? Но, очевидно, оно не расслышало или,
расслышав, не признало зов достойным внимания. Оно продолжало вспоминать
планету, где над горизонтом встает тусклое багровое солнце.
существу было самонадеянно и глупо..." До сих пор он ни разу не
отваживался на это, а просто слушал. Точно так же, как не пробовал
обращаться к тем, кто беседовал друг с другом среди звезд, - тех он тоже
только слушал.
обратиться к этому существу? Быть может, подобный поступок продиктован
лишь страхом смерти?
оно способно жить вечно?
пещеры, где мог хотя бы присесть.
продолжала падать. Уступ перед входом в пещеру покрылся скользкой ледяной
коркой. Если бы теперь кому-то вздумалось прогуляться перед пещерой,
смельчак неизбежно сорвался бы с утеса и разбился насмерть.
склону холма несся вихрь палой листвы, перемешанной с дождем и снегом, С
того места, где сидел Дэниельс, он видел лишь верхние ветви березок, что
поселились на странной насыпи чуть ниже корявого кедра, служившего прежде
мостом в пещеру. И ему почудилось вдруг, что эти ветви качаются еще
яростнее, чем должны бы на ветру. Березки так и кланялись из стороны в
сторону и, казалось, прямо на глазах вырастали еще выше, заламывая ветви в
немой мольбе.
посмотреть, что творится на склоне. И увидел, что качаются не только
верхние ветви, - вся рощица дрожала и шаталась, будто невидимая рука
пыталась вытолкнуть деревья из земли.
ходуном. Казалось, кто-то снял замедленной съемкой кипящую, вспухающую
пузырями лаву, а теперь прокручивал пленку с обычной скоростью. Вздымалась
почва - поднимались и березки. Вниз по склону катились стронутые с места
камушки и сор. А вот и тяжелый камень сорвался со склона и с треском
рухнул в овраг, ломая по дороге кусты и оставляя в подлеске безобразные
шрамы. Дэниельс следил за камнем как зачарованный.
геологического процесса, только необъяснимо ускоренного?" Он попытался
понять, что бы это мог быть за процесс, но не припомнил ничего
подходящего. Насыпь вспучивалась, разваливаясь в стороны. Поток,
катившийся вниз, с каждой секундой густел, перечеркивая бурыми мазками
белизну свежевыпавшего снега. Наконец березы опрокинулись и соскользнули
вниз, и из ямы, возникшей там, где они только что стояли, явился призрак.
с неба соскребли звездную пыль и сплавили в неустойчивый сгусток, не
способный принять определенную форму, а беспрерывно продолжающий меняться
и преображаться, хотя и не утрачивающий окончательного сходства с неким
первоначальным обликом, Такой вид могло бы иметь скопление разрозненных,
не связанных в молекулы атомов - если бы атомы можно было видеть. Призрак
мягко мерцал в бесцветье серого дня и, хотя казался бестелесным, обладал,
по-видимому, изрядной силой - он продолжал высвобождаться из
полуразрушенной насыпи, пока не высвободился совсем. А высвободившись,
поплыл вверх, к пещере.
любопытство. Он старался разобраться, на что похож подплывающий призрак,
но так и не пришел ни к какому ясному выводу. Когда призрак достиг уступа,
Дэниельс отодвинулся вглубь и вновь опустился на корточки. Призрак
приблизился еще на фут-другой и у входа в пещеру не то уселся, не то повис
над обрывом.
ни вопросом, ни утверждением, да и речью это назвать было нельзя. Звучало
это в точности так же, как те переговоры, которые Дэниельс слышал, когда
слушал звезды. - Ты говорил с ним, как друг, - продолжал призрак (понятие,
выбранное призраком, означало не "друг", а нечто иное, но тоже теплое и
доброжелательное). - Ты предложил ему помощь. Разве ты можешь помочь?
через сто - ты меня слышишь? Слышишь и понимаешь, что я говорю?
- только спустя время. Уточни, какое время спустя?
центрального светила сто раз.
составляет сто.
станет возможна тогда?
зародившееся создание узнает, кем ему стать? Как оно растет и почему
знает, как ему расти и кем быть? Известно тебе что-либо о нуклеиновых
кислотах, предписывающих каждой клетке, как ей развиваться и какие функции
выполнять?
тебя. Следовательно, тебе известно все это? Следовательно, ты не просто
тупая дикая тварь, как другие, что стоят на одном месте, или зарываются в
грунт, или лазают по тем неподвижным, или бегают по земле?..
единиц, оставляющих ощущение слов, - были еще и зрительные образы
деревьев, мышей в норках, белок, кроликов, неуклюжего крота и быстроногой
лисы.
моего племени. Я сам знаю немногое. Но есть люди, посвятившие изучению
законов наследственности всю свою жизнь.
гнулись на ветру деревья, кружились снежные вихри. Дэниельс, дрожа от
холода, заполз в пещеру поглубже и спросил себя, не пригрезилась ли ему
эта искристая тень.
обращалось на сей раз, кажется, вовсе не к человеку. Скорее даже оно ни к
кому не обращалось, а просто вспоминало, подобно тому другому существу,
замурованному в толще скал. Может статься, эти воспоминания и не
предназначались для человека, но у Дэниельса не было способа отгородиться
от них. Поток образов, излучаемый существом, достигал его мозга и заполнял
Акунин Борис
Земляной Андрей
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Быков Василий
Флинт Эрик