Фуллертона пробу крови и приготовил гемослайд. Заглянув в окуляр
микроскопа, он обнаружил, что кровь буквально кишит бактериями куставров.
Повторные анализы были идентичны первому.
Молчание прервал Оливер, решившийся вслух высказать наши худшие опасения.
значительно меньше, чем у Фуллертона.
Правда, в моей крови бактерий содержалось меньше, чем у остальных ребят.
адаптации. Ведь они выполняют в организме куставров огромную работу.
Думаю, они могут с легкостью приспособиться к любым, даже самым
непредвиденным условиям. Кроме того, овощи и фрукты мы ели в сыром виде.
Да и мясо, дорогие мои, вы предпочитаете уминать недожаренным.
Четырехглазый заболел первым? Почему количество бактерий в его крови
больше, чем у остальных? Ведь он начал употреблять мясо куставров в пищу
одновременно с нами.
рассказал о травинке, которую жевал Четырехглазый, но рассказ едва ли
улучшил их настроение.
нас станет таким же, как и у Фуллертона. Я подумал было, а правильно ли я
сделал, что рассказал? Наверное, правильно.
просто-напросто нет. Как и обратного пути.
Ракета улетела, и мы на нее опоздали.
сумка...
толкаясь и хлопая меня по спине.
непредвиденной шуткой, больше напоминал разрядку после нервного
перенапряжения.
бактерии сидят внутри нас! И еще - диетической сумки на всех не хватит.
Да и лихорадка может оказаться временной реакцией организма на перемену
диеты.
животных. Количество бактерий оказалось столь же высоко, как и у
Четырехглазого.
каждый день!
калорий - куставры. Выхода нет.
себя прекрасно. А наш дорогой Четырехглазый мог подхватить что угодно.
находился все в том же состоянии.
охранявший лагерь, не слышал ни звука.
явно не мог. Но поиски не дали результатов. Хотя мы наткнулись на шар
непонятной консистенции, белого, почти полупрозрачного цвета, четырех
футов в диаметре. Он лежал на дне небольшого овражка, скрытый от
любопытных глаз, как будто специально спрятанный в этом месте.
место, пытаясь определить, из чего слеплен и как мог попасть сюда. Но,
поскольку мы отправились на поиски Фуллертона, шар пришлось оставить в
покое. Найдем Четырехглазого - вернемся к загадочному шару.
лихорадка началась и у животных - их трясло, как не знаю что. Вебер
работал с ними, не имея ни секунды для отдыха. Мы, чем могли, ему
помогали. Анализы крови показывали, что содержание бактерий достигло
невероятного уровня. Вебер несколько раз производил вскрытия, но
фактически не заканчивал их: он разрезал шкуры, вскрывал брюшную полость,
заглядывал внутрь и тут же выбрасывал животных в ведро, даже не пытаясь
продолжить обычное патологоанатомическое исследование. Я видел его
напряженное лицо в те моменты, когда его рука зависала над ведром с тушкой
животного, но кроме меня никто не обращал на Вебера никакого внимания.
Ребята выглядели жутко измотанными. Я попытался выяснить у Вебера
подробности вскрытий, но он грубо оборвал меня на полуслове.
мое дежурство. Не успел я глаз сомкнуть, как меня разбудил зловещий гул,
от которого волосы встали дыбом. Я вскочил с постели. Оказалось, что уже
ночь, и я долго шарил в темноте, пытаясь найти ботинки. Кемпер вылетел из
палатки, как пуля.
наружу, грызли прутья, кидались на них, ослепленные яростью.
часов, прежде чем нам удалось напичкать животных успокоительным и мы снова
смогли позволить себе улечься. Нескольким животным все-таки удалось
убежать.
дежурить. Но уже через несколько минут я встал и начал прогуливаться вдоль
клеток - недавний концерт вызвал во мне столь сильное возбуждение, что
сидеть я не мог.
желание животных вырваться из клеток - взаимосвязанные события. Я вспомнил
рассуждения Кемпера о защитном механизме, о том, что он отсутствует у
куставров. Но, может быть, сказал я себе, этот механизм есть - и он ловко
обманывает нас. Механизм, столь неожиданный для человеческого разума, что
мы не готовы к его пониманию.
растянулся на койке, чтобы немного вздремнуть. Измученный вчерашними
событиями, я проспал десять часов. Разбудил меня Кемпер:
запахнутую дверцу палатки. Кемпер выглядел изможденным и постаревшим, как
будто мы расстались с ним не вчера вечером, а несколько лет назад.
напоминают коконы...
редкость ровной и наш овражек затерялся. Шар, расколотый на две половины,
напоминал скорлупу яйца, из которого только что вылупился цыпленок.
Темнота все сгущалась, а перед нами, поблескивая в тишине звездного неба,
лежали две половинки шара - "последнее прощай", начало новой
пугающе-чужеродной жизни.
мой был пуст, а язык прилип к пересохшим губам.
выбравшегося из него. Это были следы новоиспеченного куставра.
понимая, что наше время истекло и отрицать увиденное в овраге - глупо и
бессмысленно.
долгую, пугающую тишину. Голос его, как ни странно, звучал спокойно и
уверенно. - Боб, ты должен улетать немедленно. Кто-то ведь обязан
вернуться на Кэф и сообщить, что здесь произошло.
помнишь?
согласился Вебер. - Лучшего защитного механизма невозможно даже
представить. Ведь он неодолим. Фауна планеты не пытается воевать с нами,
она просто адаптирует нас, преобразует в себе подобных. Не удивительно,
что на планете существуют одни куставры, не удивительно, что экология
предельно проста. Шагнув в этот мир вы попадаете в ловушку. Стоит только
сделать глоток воды, сжевать стебелек, отведать кусочек мяса.