четвертям миллиона. Их секреты никуда не денутся. А сколько еще
просуществует культура бикура, прежде чем будет поглощена современным
колониальным обществом и растворится в нем или, что более вероятно, просто
погибнет?
прошло слишком много времени. Новых сообщений не поступало. Если они как
племя перестали существовать, все окажется напрасным: потраченное время,
труд, лишения в пути...
своей трубкой.
короткое мгновение заглянуть в душу своего спутника. Лазурно-зеленый серп
Гипериона медленно приближался, закрывая небо, когда старый челнок
внезапно врезался в верхние слои атмосферы и бушующее пламя затопило
иллюминаторы; несколько минут они летели над темными грудами облаков и
освещенным звездами морем, а затем впереди возникла и, словно радужная
приливная волна, бесшумно понеслась им навстречу сверкающая полоса
рассвета.
своему молодому спутнику. - Чудесное. В такие моменты я чувствую... смутно
ощущаю... какой это было жертвой для Сына Божьего - спуститься с небес,
чтобы стать Сыном Человеческим.
иллюминатор, погруженный в свои мысли. Десять минут спустя они совершили
посадку в порту Китса, и отец Дюре закружился в вихре таможенных и
багажных забот. А еще через двадцать минут вконец разочарованный Ленар
Хойт снова был в космосе, возвращаясь на борт "Олега".
сказал отец Хойт. - Я потерял восемь лет, но почему-то переживал эту
потерю куда острее других. Сразу же после возвращения епископ сообщил мне,
что за все четыре года пребывания Поля Дюре на Гиперионе от него не
поступило никаких вестей. Новый Ватикан истратил целое состояние, посылая
запросы по мультилинии, однако ни колониальные власти, ни консульство в
Китсе так и не смогли найти пропавшего священника.
воспользовавшись этим, сказал:
Дюре, но мы делали все возможное, чтобы найти его. Тео, мой помощник,
несколько лет занимался делом пропавшего священника, потратил массу
энергии, но никаких следов его не обнаружил. Разве что несколько
противоречивых свидетельств его пребывания в Порт-Романтике. Причем его
видели в первые недели после прибытия, за несколько лет до того, как мы
начали поиски. Там были сотни плантаций, связи, естественно, никакой,
поскольку местные жители выращивали не только фибропласт, но и "травку".
Похоже, мы так и не добрались до людей, которые его встречали. По крайней
мере, когда я уходил со своего поста, дело отца Дюре еще не закрыли.
дела. Епископ был удивлен, когда я изъявил желание вернуться. Сам Его
Святейшество дал мне аудиенцию. Я пробыл на Гиперионе меньше семи тамошних
месяцев и раскрыл тайну судьбы отца Дюре. - Хойт указал на два грязных
блокнота в кожаных переплетах, лежавших на столе. - Чтобы закончить свою
историю, - сказал он хриплым голосом, - я должен зачитать выдержки из этих
записей.
солнце. Вследствие этого маневра обеденная платформа и лиственный навес
над нею должны были погрузиться во мрак, но вместо тысяч звезд, которые
обычно видны с поверхности планеты, над головами собравшихся, вокруг них и
даже внизу засверкали миллионы солнц. Теперь стал отчетливо виден и сам
Гиперион - он несся на них, подобно смертоносному ядру.
монастырскому календарю Пасема сегодня семнадцатый день месяца Фомы Года
Господня 2732. По стандарту Гегемонии - 12 октября 589 года п.к. (после
катастрофы). По местному гиперионскому счету - по крайней мере так мне
сообщил маленький сморщенный клерк в старом отеле, где я остановился, -
двадцать третий день Ликия (последнего из семи их сорокадневных месяцев)
426 года кораблекрушения, или сто двадцать восьмого года правления
Печального Короля Билли, который не правит уже по меньшей мере сто местных
лет.
месяцев сна, но говорят, это обычное ощущение после фуги. Никаких
воспоминаний, только усталость во всем теле. Не помню, чтобы я в молодости
так уставал от путешествий.)
Хойтом. Он показался мне человеком достойным и твердо верующим - горящий
взор и ни шагу от катехизиса. Молодые священники, такие, как он, не
виноваты, что Церковь переживает свои последние дни. В силу своей
счастливой наивности он просто не может ничего сделать, чтобы остановить
это сползание в небытие (на которое, видимо, обречена наша Церковь).
красоте. Великолепное зрелище! Правда, из трех континентов я увидел лишь
два - Экву и Аквилу. Третий - Урса - находится в другом полушарии.
удалось не без труда), затем поездка в город. Путаные воспоминания: горный
хребет на севере, окутанный голубой дымкой, предгорья, поросшие лесом с
желто-оранжевой листвою, бледное голубовато-зеленое небо и солнце - очень
маленькое, но куда более яркое, чем на Пасеме. Цвета тут на расстоянии
кажутся ярче, но стоит подойти поближе - и все расплывается, словно на
картине пуантилиста. Гигантская статуя Печального Короля Билли, о которой
я слышал так много, меня разочаровала. Когда смотришь на нее со стороны
шоссе, она выглядит сырой и словно бы недоделанной. Она вовсе не похожа на
то царственное изваяние, которое я ожидал увидеть: скорее это какой-то
набросок, скетч, наспех выдолбленный в темной скале над ветшающим
полумиллионным городом, хотя покойный король - поэт и неврастеник -
наверняка по достоинству оценил бы это свое изображение.
и пивных, который местные жители называют Джектауном, и собственно Китс,
именуемый также Старым городом (хотя ему не более четырех веков) -
стерильно чистый, весь из полированного камня. Надо будет туда наведаться.
дальше. О, монсеньер Эдуард, если бы вы могли видеть меня сейчас! Я
наказан, но не раскаялся. Я более одинок, чем когда-либо прежде, но
странное дело - мое новое изгнание даже доставляет мне удовлетворение.
Если за неумеренность (вызванную лишь ревностью к вере) полагается
изгнание в седьмой круг ада, то место выбрано хорошо. Я мог бы забыть о
придуманной мною самим миссии к далеким бикура (существуют ли они в
действительности? сейчас мне кажется, что нет) и провести отпущенные мне
годы в этой провинциальной столице забытого Богом мира, подобного тихой
речной за води. Мое изгнание было бы столь же полным.
не мог сравниться с тобою ни в научных успехах, ни в приверженности
догме), ныне вместе стареем. Но теперь ты на четыре года меня мудрее, а я
все еще остаюсь тем упрямым непослушным мальчишкой, которого ты помнишь. Я
молюсь, чтобы ты был жив и здоров и молился за меня.
заодно договорюсь о поездке в Аквилу и дальше на юг.
меньшей мере два стандартных века и теперь лежит в руинах. Центральный неф
открыт голубовато-зеленым небесам, одна из западных башен недостроена,
другая представляет собою какой-то скелет - куча камней и проржавевшие
прутья арматуры.
Хулай, в тех почти безлюдных местах, где Старый город переходит в
Джектаун. Высокие, нагороженные безо всякого плана складские здания
полностью закрывали разрушенные башни собора, пока наконец я не свернул в
узкий тупик. Там я и увидел остов покинутого храма: молельный зал,
наполовину обратившийся в руины, обрушился в реку, хотя на фасаде еще
можно различить остатки барельефов - скорбные апокалиптические фигуры,
память об эпохе Хиджры.
епархии ни разу не упомянули, что на Гиперионе существовала католическая
община. Тем более - собор. Кажется почти невероятным, чтобы четыре
столетия назад рассеявшиеся по планете колонисты с "ковчега" могли
сохранить столь многочисленную общину, что ей даже потребовался свой
Громыко Ольга
Круз Андрей
Шилова Юлия
Майер Стефани
Майер Стефани