для простого человека, для какого-нибудь низкородного дикаря. Но Хирел -
принц и ученый и не станет пресмыкаться. Он опять позволил Саревану
вырваться вперед, а сам пошел, как ему было удобно, следуя изгибам
дороги, все дальше и дальше уводившей его на запад.
пути лежал один из них, достаточно крупный для внутренних княжеств
империи. Теперь святилищ и гробниц было все больше, их украшали белые
надгробия и памятники, увешанные приношениями. Глядя на них, легко было
определить самые свежие и самые богатые: над ними летали птички, роились
мухи и драгоценным блеском сияли стрекозы. Сквозь дымку Хирел разглядел
вдали стену, к которой лепились домики.
скорчил гримасу. Это было всего лишь название города. Теперь на дороге
встречалось все больше людей, которые направлялись к воротам. Одни несли
корзины и узлы, другие везли тележки или вели в поводу вьючных животных.
Хирел заметил надменного человека в колеснице, дородную женщину на очень
маленьком пони и важного господина в носилках.
людского потока. Хирел старался держаться поближе к жрецу. Он так долго
никого не видел, а если и видел, то издалека, и столько дней созерцал
черную орлиную маску Саревана, что эти круглые золотистые лица казались
ему странными.
и даже пару раз осмелились бросить в него камнями, но промахнулись. Жрец
не смотрел по сторонам. Его поступь, уверенная и грациозная, как у
пантеры, была достойна принца. Он возвышался над всеми, кто оказывался
рядом.
людской поток. Это был не просто базарный день, а празднество божества.
А это означало не только оживленную торговлю и большую прибыль, но и
торжественные процессии и жертвоприношения, а также пиры, попойки и
гулянки. Повсюду - на стенах, на домах и даже на некоторых храмах -
висели цветочные гирлянды. Цветы украшали шеи, запястья и лбы.
ноги в толкучке. Он презирал самого себя. Но ведь он принц, и подобные
шествия непривычны для него. Дорога перед ним всегда оказывалась чистой,
а толпа оттеснялась к обочинам. Никто никогда не толкал его, не дышал
ему в лицо, не кричал у него над ухом. Хирел уже ничего не видел, не
соображал, не...
рога, и там, где он только что стоял, пронеслись сенели. Руки Хирела
сомкнулись вокруг шеи Саревана, учащенное дыхание с трудом вырывалось из
его груди. - Неси, - выдавил он из себя, - неси меня. Сареван не стал
тратить слов понапрасну. Он вклинился в толпу, и никто не дотронулся до
него. Через какой-то благословенный миг скопище людей исчезло. Хирел
поднял голову, ошарашенно моргая. Было темно. Голос Саревана произнес:
полетишь - получишь золото.
Они находились в просторном помещении, заполненном коврами, подушками,
столами и густыми парами эля. Постоялый двор. В полумраке блестело
множество глаз, но никто не издал ни звука, наблюдая за сценой у двери.
Рядом с ними стоял пухлый, лоснящийся человек с неприветливым лицом.
Хирелу показалось, что он заметил блеск золота. Без сомнения, хозяин
постоялого двора удовлетворился увиденным. - Пошли, - сказал он.
центре Саревану удалось выпрямиться в полный рост. Но здесь было чисто и
имелось окно, которое распахнулось после того, как жрец пару раз ударил
кулаком по раме, а подушки на кровати оказались довольно мягкими. Им
приготовили вместительную ванну с горячей водой, подали холодное сладкое
вино, пряники, клецки, щедро начиненные мясом, кашей и фруктами, и миску
с мягким ароматным сыром.
тут еще праздничная суматоха... ну, вы понимаете. Он, конечно, не
высокородный лорд, за которым надлежало бы ухаживать столь заботливо, но
его красота стоит того, и свою службу он выполняет исправно.
момент, когда хозяин постоялого двора бросил на него выразительный
взгляд и прикрыл за собой дверь. Он растянулся на мягкой уютной кровати,
все еще закутанный в полотенца, сырые после принятия ванны, о чем он
помнил очень смутно. Во рту еще оставался привкус вина. Хозяин
постоялого двора строил ему глазки. А этот простолюдин сказал... - Как
ты посмел назвать меня своим рабом? - Было бы лучше, если б я сказал,
что ты мой любовник? - съязвил Сареван. - Именно это ты и сделал!
повысил голос. - Пусть все боги приговорят тебя к... На его рот легла
сильная рука.
выдохнул воздух и отдернул руку. Хирел оторопело уставился на него. Кожа
жреца теперь вовсе не казалась ему темной. Она была похожа на черное
стекло, под которым пылал ужасающий мертвенный свет. Губы Саревана стали
серыми как пепел.
дальше и теперь находился на расстоянии пары шагов от Хирела. Его рука
дрожала, и он убрал ее за спину. Хирел запомнил, что это была правая
рука. У этого человека, обладавшего безграничной выносливостью и
надменностью, обнаружилась слабость, совершенно непонятная и
необъяснимая, поэтому стоило завязать узелок на память о ней. Как-никак,
это сравняло счет в их поединке.
объяснили тебе, что такое настоящая честная схватка?
- то объяснили.
левой рукой, словно фехтовальщик, проигравший поединок.
рассмеялся и плюхнулся в остывающую ванну.
Глава 3
исчез. На миг его охватила паника, но потом он заметил, что в изголовье
кровати висит потрепанный заплечный мешок жреца. В нем было множество
вещей и необычайно тяжелый кошелек. Значит, далеко он не ушел. Хирел с
облегчением вздохнул, доел остатки пшеничного пряника, налил себе кубок
вина и выглянул в окно. Внизу не было ничего, кроме пустой улицы.
Вернувшись на подушки, он сделал большой глоток терпкого напитка. Вкус
его был незнакомым, во дворце его сочли бы недостаточно изысканным для
Высокого принца. Но здесь вино показалось приятным.
нестерпимой. Один из шрамов страшно зудел там, где Хирел не мог
почесаться: длинная глубокая борозда шла по внутренней поверхности
бедра. Сторожевой пес своим укусом чуть не лишил его мужественности.
Хирел и сам не понимал, откуда у него взялось столько силы, чтобы
сломать шею зверю. Пес заплатил свою цену, но Хирелу до самой смерти
придется носить эту мертвенно-бледную отметину, уродующую его прекрасную
кожу.
недавно по-детски пухлое тело стало угловатым. На бедрах появился легкий
пушок, и, глядя на себя, Хирел понял, в чем заключается перемена. Он
становится мужчиной.
улыбку с лица хозяина постоялого двора. И пусть этот несчастный
девственник жрец увянет от зависти.
Саревана. Скорее всего он встанет у двери, скрестит на груди руки и
будет нагло улыбаться, превращая подвиг мужской доблести в вызывающий
содрогание безнравственный поступок.
убедительности. - Ладно, я уйду. Уйду прямо сейчас и сам найду дорогу
домой. Мои братья, увидев меня, в ужасе падут ниц, и возмездие
совершится.
ничего не мог с этим поделать. Один, совсем один, под защитой какого-то
ненормального, который поклоняется демону. Ни одна душа в целой империи
не знает о том, что он остался в живых. Те же, кого волнует его смерть,
тревожатся лишь о том, действительно ли он мертв. Его мать, которая
любила его и, безусловно, страшно избаловала, два года назад по
собственной воле ушла из жизни, а его отец - всего лишь золотая маска на
золотом троне; братья же мечтали сделать его евнухом и продать на юг в
рабство. И вот теперь Хирел возвращается домой, туда, где его ненавидят
и боятся, а в лучшем случае - безразличны к нему; где его ждут сети
придворных интриг и цепи королевской власти, где каждую секунду его
будет подстерегать опасность нового предательства.
Посняков Андрей
Василенко Иван
Конюшевский Владислав
Жюль Верн
Прозоров Александр
Шилова Юлия