неуемное стремление к достижению все более высокого положения,
позволяющего изыскивать новые возможности получения максимальной прибыли.
страсти, - это Элджернон Хебстер давно уже понял.
которые возникли после появления на Земле пришельцев. Совершенно
невозможно было свыкнуться с мыслью о том, что самые выдающиеся научные и
технические свершения человечества, для достижения которых требовались
напряженная работа мысли, высочайший профессионализм и недюжинное
мастерство, могли быть мгновенно, как по мановению волшебной палочки,
продублированы - и даже превзойдены! - пришельцами, представляя для них
интерес скорее всего в качестве объектов коллекционирования. Ощущение
собственной неполноценности достаточно ужасно даже тогда, когда оно всего
лишь плод больного воображения. Но когда это уже не ощущение, а ясное
понимание, когда оно очевидно настолько, что не вызывает ни малейших
сомнений и касается любого аспекта творческой деятельности, то жизнь
становится невыносимой и нередко приводит людей в состояние
умоисступления, которое заканчивается полнейшим ступором.
бдение пришельцев, внимательнейше присматривавшихся ко всему, что бы ни
делали люди - будь то красочно оформленные карнавальные шествия или
подледный лов рыбы, мучительные поиски решения проблемы бесшумной посадки
гигантских трансконтинентальных воздушных лайнеров или ритмичное отбивание
поклонов в полутемных культовых зданиях под монотонные песнопения
современных шаманов. И уже воспринимались как обыденность те случаи, когда
люди хватали заржавевшие обрезы или сверкающие вороненой сталью охотничьи
двустволки и выпускали одну карающую пулю за другой в небо, оскверненное
наглым и высокомерным любопытством со стороны коричневых, желтых или
ярко-пунцовых "бутылок".
определенное облегчение натянутым, как струны, нервам. Но пришельцы не
замечали людского гнева, и вот это-то и было самым существенным. Они как
ни в чем ни бывало продолжали свое наблюдение, как будто вся эта пальба и
переполох, все эти проклятья и бряцанье оружием были всего лишь частью все
того же захватывающего представления, просмотр которого был заранее
оплачен, и непоколебима была их решимость досмотреть спектакль до конца,
прекрасно при этом понимая, что ничего интересного больше уже не
предвидится, разве что вдруг невзначай совершит какую-нибудь забавную
оплошность один из участников неопытной труппы исполнителей.
и не подозревали о том, что подвергаются нападениям. Пули, снаряды,
картечь, стрелы, камни из рогаток - все эти проявления человеческого
гнева, похоже, совершенно их не задевали.
свойственна некая материальная основа. Об этом можно было судить по тому,
что они не пропускали свет и тепловое излучение. А также...
пришельцев. Или, что более вероятно, досадить каким-то неизвестным
фактором, сопутствовавшим ружейной пальбе или метанию копья.
гитарист уже прикоснулся самыми кончиками пальцев к струне, но в последний
момент передумал извлекать из нее звук, а пальцы отреагировали на это
решение с некоторым запозданием. И после того, как раздавалось нежное и
едва уловимое "дзынь", совершенно не производящее какого-либо особого
впечатления, стрелок оказывался обезоруженным. Он так и оставался стоять в
полнейшем недоумении, тупо проводя взглядом по ничего не держащим, но еще
согнутым пальцам, по устремленному вверх локтевому сгибу руки, по
напрягшемуся в ожидании отдачи плечу, напоминая не очень-то
сообразительного ребенка, который забыл, когда нужно кончать игру. Ни
самого ружья, ни даже каких-либо отдельных его деталей после этого уже
никогда не находили. А пришелец продолжал вести наблюдение - все так же
сосредоточенно и беззастенчиво нагло.
видов оружия. Однажды, например, "дзынькнулась" стопятидесятимиллиметровая
гаубица, в другой раз такая же участь постигла мускулистую руку,
занесенную с целью швырнуть еще один камень - она просто исчезла под
аккомпанемент едва слышного волшебного звука. Но иногда случалось и так -
может быть, пришелец просто оказывался несколько небрежным? - что живой
человек, еще мгновенье назад такой разъяренный и настроенный самым
решительным образом, вдруг весь целиком "дзынькался" - и только его и
видели!
реакция вроде шлепка в ответ на укус комара. Хебстер, вздрогнув, припомнил
случай, когда вытянутая черная "бутылка" пришельцев, заполненная
непрерывно перемещавшимися янтарными точками, зависла над только что
произведенным уличным раскопом, привлеченная зрелищем множества людей,
копошащихся в земле прямо под нею.
неподатливый манхэттенский гранит и так заработался, что пот уже совсем
залил ему глаза. Когда он чуть разогнулся, чтобы смахнуть пот, краем глаза
увидел над собой мерцавшие точки.
молоток, продолжавший громко стучать, как бы бросая шумный и дерзкий, но в
общем-то, совершенно безобидный вызов небу, терпящему присутствие столь
наглых соглядатаев. Товарищи по бригаде почти не обратили внимания на эту
выходку, а вот вытянутый, весь в крапинку представитель явившейся со звезд
расы перекувыркнулся в небе с одного конца на другой и - "дзынькнул".
в воздухе, затем рухнул вниз, словно догадавшись о том, что исчез его
повелитель. Исчез? Впечатление было такое, что его вообще никогда не
существовало. Настолько полным было это исчезновение, настолько
мгновенным, что никто не успел даже глазом моргнуть и не ощутил
какого-либо дуновения воздуха. Никто из окружавших ирландца рабочих при
этом ничуть не пострадал. "Дзынькание" производило впечатление некоего
действа поистине космического штаба, противоположного акту творения.
пришельцам жесты - чистое самоубийство. И притом, как это было доказано
бессчетное число раз, совершенно бессмысленное". А с другой стороны,
агрессивность, характерная для сторонников движения "Человечество превыше
всего!" была вполне объяснима. Какой же подход к этой болезненной проблеме
был ближе всего ему самому?
предметом абсолютной, совершенно непогрешимой веры, Хебстер довольно
быстро нашел то, что искал.
призвание и моя обязанность. Это то, чем я при любых обстоятельствах смогу
заниматься".
машина в конце концов дотащилась до унылого приземистого здания из
красного кирпича, занимаемого когда-то складом боеприпасов, а теперь
приспособленного для нужд ОСК. На противоположной стороне улицы была
расположена табачная лавчонка, единственная на весь квартал. Фирменные
названия различных сортов сигарет, еще недавно украшавшие фасадную витрину
лавки, были закрыты огромными лозунгами, тщательно выписанными
позолоченными буквами. Подобные транспаранты в последнее время стали
довольно привычными - но в непосредственной близости к одному из
учреждений ОЧ, всемирно знаменитой Особой Следственной Комиссии?
принадлежность владельца лавки тремя огромными словами, кричавшими на всю
улочку:
эмблема организации. Переплетенные между собой золотые буквы ЧПВ опирались
на символическое изображение огромного лезвия безопасной бритвы.
же лозунговой манере - в выполненной от руки корявой надписи:
указывало на причастность лавчонки к некоему виду бизнеса:
Фунатти. - Хотелось бы видеть, что осталось бы от первака, если бы его
прихватила шайка вот таких чепэвистов-гуманистов, а поблизости не
оказалось бы кого-нибудь из ОСК! Одно только упоминание на страницах
газет! Не думаю, что вам доставляет удовольствие любоваться подобными
художествами.
струнке часовых в зеленых мундирах.
какое-либо отношение, - произнес он. - А если бы таковых было немало, то
все равно бойкот со стороны какой-то убогой лавчонки "гуманиста" не