ошибках. Никто не утверждал, что Конвей нарушил конфиденциальность и
что-то нашептал О'Маре, но в то же время, если бы даже это соответствовало
истине, никто бы ничего вслух все равно не сказал. Конвей чувствовал себя
усталым, обескураженным и тупым, но в основном усталым. Однако время
приближалось к завтраку и смысла ложиться спать уже не было.
затем направился вместе с последним в кабинет О'Мары, в то время как эмпат
поспешил в операционную для худлариан, чтобы проследить за эмоциональным
излучением персонала во время подготовки к работе. Главный психолог
выглядел слегка усталым, что было необычно, и был достаточно сварлив, что,
как правило, служило хорошим признаком.
операции, доктор?
операционной. Если начнется что-нибудь интересное, а я буду ассистировать,
худларианская мнемограмма может сбить меня с толку, я же хочу быть начеку
и...
вы выглядите так, будто спите прямо на ходу. - Он обратился к Маннону: -
Вы почувствуете облегчение, если узнаете, что я тоже начинаю подозревать
наличие кое-чего интересного. Но на этот раз я буду следить за ходом
операции из наблюдательного купола. А теперь, Маннон, если вы ляжете на
кушетку, я лично проведу мнемозапись худларианской пленки...
уровне с подбородком, руки скрещены на груди - вся его поза напоминала
человеческий эмбрион. Когда он заговорил, в голосе его звучали отчаяние и
мольба.
воспринимают, но не передают эмоции, а телепаты могут общаться лишь только
с себе подобными - как-то раз они попытались вступить в телепатический
контакт со мной, но, кроме легкого почесывания мозгов, я ничего не ощутил.
Но в тот день в операционной я владел полным контролем над собственной
умственной деятельностью - в этом я абсолютно уверен! Однако все
продолжают пытаться доказать мне, что кто-то нематериальный и невидимый,
кого нельзя обнаружить, повлиял на мои оценки окружающего. Было бы гораздо
проще, если бы вы признали, что тот, кого вы ищете, еще и не существует,
но вы все чертовски...
тяжелый шлем. Он потратил несколько минут, закрепляя электроды, и включил
установку. Глаза Маннона затуманились, и в его мозг потекли мысли и
воспоминания одного из величайших физиологов Худлара.
верите только хорошему...
тяжелый операционный скафандр, а Конвей одел более легкий, обеспеченный
только гравитационными нейтрализаторами. Гравиплиты под полом создали
притяжение в пять "же" - худларианская норма, в то время как давление было
лишь немногим выше земного. Низкое давление почти не обеспокоило
худлариан, и по сути дела они могли работать без защиты в космическом
вакууме. Но если бы что-нибудь пошло катастрофически неверно и пациенту
потребовалось полное давление атмосферы родной планеты, Конвею пришлось бы
поспешно ретироваться. У него была прямая связь с Приликлой и О'Марой,
которые находились в обсервационном куполе, и независимый канал связи с
Манноном и операционной бригадой.
указывающее на допущенные мелкие ошибки, - легкая степень беспокойства и
замешательства.
путаясь:
доказательств того, что что-либо происходит, по-прежнему нет. Мои
тогдашние замечания были предназначены помочь как доктору, так и пациенту.
Я хотел поддержать у Маннона тающую уверенность в себе самом. Поэтому и
для вас, и для Маннона было бы лучше, чтобы ваш человечек объявился и
представился.
Руки Маннона, торчащие из рукавов тяжелого скафандра, были покрыты лишь
тонким прозрачным пластиком, но если бы понадобилось полное худларианское
давление, он смог бы одеть защитные перчатки в течение нескольких секунд.
Но вскрыть пациента в данных условиях означало вызвать декомпрессию внутри
тела, поэтому последующие процедуры должны были проходить очень быстро.
плоскими существами невероятной силы и напоминали черепах с гибким
панцирем. Худлариане были жесткими и снаружи, и внутри, причем настолько,
что их медицина практически не знала, что такое хирургия. Если пациента
нельзя было излечить с помощью медикаментов, очень часто случалось, что
его нельзя излечить вообще, потому как на этой планете хирургия была
трудноосуществимой, а то и вообще невозможной. Но в Госпитале, где
необходимая комбинация давления и силы тяжести могла быть воспроизведена
за несколько минут, Маннон и его коллеги творили чудеса на грани
возможного.
пациента и удалил кусок панциря. Моментально над операционным полем повис
ярко-желтый туманный конус с перевернутой вершиной - мельчайшая кровяная
взвесь, выбрасываемая под давлением из нескольких поврежденных капилляров.
Одна из медсестер быстро поместила пластиковый экран между местом надреза
и гермошлемом Маннона, другая установила зеркало, чтобы хирург видел
операционное поле. Через четыре с половиной минуты Маннон контролировал
кровотечение. Он должен был это сделать за две.
вы знаете как это бывает. Но я обнаружил, что начал делать те надрезы,
очередь которых была через несколько секунд. Даже если бы это произошло
единожды, все равно это достаточно плохо, но пять раз подряд!.. Я вынужден
был прекратить операцию, пока не искромсал пациента.
быть аккуратным, но результат остается прежним.
поверхности и не представляет особого труда для хирургии даже у худлариан.
Просто отрезать нарост и вставить три поврежденных кровеносных сосуда в
пластиковые трубки, а кровяное давление пациента и наши специальные зажимы
создадут надежные перемычки, пока через несколько месяцев вены не
регенерируют. Но такое!.. Вы когда-нибудь видели перештопанное лоскутное
одеяло!..
растение, оставалось на месте. Пять главных артерий в районе операционного
поля были повреждены - две по необходимости, остальные "случайно" - и
соединялись трубками. Но то ли потому, что куски искусственных кровеносных
сосудов были короткими, то ли плохо закреплены, а возможно, из-за
артериального давления, одна из трубок частично соскочила. Единственное,
что спасло пациента, то что Маннон настоял на том, чтобы пациент продолжал
находиться под наркозом. Малейшее физическое усилие могло вырвать капилляр
из трубки, что вызвало бы обширное внутреннее кровоизлияние и, учитывая
огромные частоту пульса и давление худлариан, смерть в пределах нескольких
минут.
телесный там или бестелесный, он должен обладать определенными качествами:
любознательностью, умением пользоваться инструментами и так далее. Наш
Госпиталь - большое и очень интересное место, без всяких известных нам
барьеров, которые ограничивали бы перемещения разыскиваемой особи. Тогда
почему она осталась на месте? Почему она не разгуливала по "Декарту"? Что
заставляет ее оставаться в этом районе? Может быть она напугана, глупа, а
может быть действительно лишена тела?
продолжал Конвей, - но вот то, что у них хорошо развиты философские науки,
вполне вероятно. Если на борт "Декарта" проникло что-то физическое, то
есть вполне определенные пределы для минимальных размеров разумного
существа и...
сказал О'Мара. - Я немного на них надавлю, если что. Но времени осталось
мало.
Суворов Виктор
Контровский Владимир
Гюго Виктор
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Апраксина Татьяна