Чтение 7–й страницы книги ~Львы Аль-Рассана~

Она не заметила. Джеана никогда не придавала слишком большого значения подобным вещам.

Родриго Бельмонте резко сменил тему разговора:

- Вы упомянули о Батиаре? Вы там учились? У сэра Реццони в Соренике?

Она снова была сбита с толку.

- А потом полгода в университете в Падрино. Вы знаете там всех врачей?

- Большинство хороших врачей знаю, - сухо ответил он. - Это часть моей профессии. Подумайте, доктор. У нас на севере очень не хватает обученных лекарей. Мы умеем убивать, но мало знаем о лечении. В начале вечера я задал вам серьезный вопрос, а вовсе не праздный.

- Как только я приехала? Вы не могли знать, хороший я лекарь или нет.

- Дочь Исхака из Фезаны? Неужели я не столь образован, чтобы позволить себе высказать предположение?

- Уверена, что прославленный Капитан Вальедо может позволить себе все, что угодно, - колко ответила Джеана. Она чувствовала себя в невыгодном положении: этот человек слишком много знал. Он был чересчур умен; воины-джадиты должны быть совсем не такими.

- Не все, что угодно, - ответил он преувеличенно грустным тоном. - Моя дорогая жена - вы не знакомы с моей дорогой женой?

- Конечно, нет, - огрызнулась Джеана. "Он играет со мной".

- Моя дорогая жена наложила строгие ограничения на мое поведение вдали от дома. - Его тон делал значение этих слов слишком ясным, хотя подобное предположение - насколько она знала северян - было весьма маловероятным.

- Как это тяжело для солдата. Наверное, она очень грозная женщина.

- Так и есть, - с чувством подтвердил Родриго Бельмонте.

Но что-то, - какой-то нюанс, новый оттенок значения - возник в ночи, пусть даже окрашенный шуткой. Джеана внезапно осознала, что они сейчас одни в темноте, его люди и Велас остались далеко позади, а до лагеря еще далеко. Она сидит вплотную к нему, ее бедра прижаты к его бедрам, а ее руки крепко обнимают его за талию. Она с трудом подавила желание отпустить его и сменить позу.

- Извините, - после короткого молчания сказал он. - Сегодня ночью шутить не стоило, и теперь я вас смутил.

Джеана ничего не ответила. Кажется, независимо от того, говорит она или молчит, этот человек читает ее мысли, будто ярко освещенный свиток.

Ей пришла в голову одна мысль.

- Скажите, - твердо произнесла она, игнорируя его замечание, - если вы некоторое время жили здесь, почему вам тогда в лагере понадобилось спрашивать, что горит? Орвилья находится на одном и том же месте уже пятьдесят лет, даже больше.

Она не могла видеть его лица, конечно, но почему-то знала, что он улыбается.

- Хорошо, - в конце концов ответил он. - Очень хорошо, доктор. Я теперь буду еще больше огорчен, если вы откажетесь от моего предложения.

- Я уже отказалась, помните? - Она не позволит увести себя в сторону. - Почему вам понадобилось спрашивать, что горит?

- Мне не нужно было спрашивать. Но я захотел спросить. Чтобы посмотреть, кто ответит. Задав вопрос, можно узнать не только ответ, но и многое другое.

Она задумалась над его словами.

- И что же вы узнали?

- Что вы соображаете быстрее, чем ваш друг-купец.

- Не надо недооценивать ибн Мусу, - быстро возразила Джеана. - Он меня сегодня несколько раз удивил, а я знаю его уже очень давно.

- Что же мне с ним делать? - спросил Родриго Бельмонте.

Вопрос задан всерьез, поняла Джеана. Она некоторое время ехала молча, размышляя. Теперь обе луны поднялись высоко и отстояли друг от друга примерно на тридцать градусов. Угол путешествия, по карте ее рождения. Впереди она уже видела огонь костра в лагере, где ждал Хусари вместе с двумя солдатами, оставленными в дозоре.

- Вы поняли, что его должны были убить сегодня днем вместе с остальными в замке?

- Об этом я догадался. Почему он уцелел?

- Я его не пустила. У него выходил камень из почки.

Родриго рассмеялся.

- Готов побиться об заклад, что ваш подопечный впервые благодарен за это камню. - И уже другим тоном прибавил: - Прекрасно. Значит, он приговорен Альмаликом к смерти. Что же я должен делать?

- Возьмите его с собой на север, - произнесла она наконец, пытаясь обдумать этот вариант. - Мне кажется, ему этого хочется. Если король Рамиро когда-нибудь собирается захватить Фезану...

- Погодите! Остановитесь, женщина! Что вы такое говорите?

- Очевидные вещи, по-моему, - нетерпеливо ответила она. - В один прекрасный день ваш король задумается, почему он всего лишь собирает дань, а не правит этим городом.

Родриго Бельмонте снова смеялся и тряс головой.

- Знаете, не все очевидные мысли нужно произносить вслух.

- Вы мне задали вопрос, - любезно возразила она. - Я приняла его всерьез. Если у Рамиро появятся подобные мысли - какими бы смутными и мимолетными они ни были, - то ему будет полезно иметь рядом с собой единственного человека, уцелевшего после сегодняшней резни.

- Особенно если король позаботится о том, чтобы все знали, что этот человек приехал к нему сразу же после подобной резни и попросил его вмешаться. - Голос Родриго звучал задумчиво, он не стал отвечать на ее сарказм.

Внезапно Джеана почувствовала, что устала от разговора. Этот день начался на рассвете, на базаре, самым обычным образом. А теперь она здесь, в темноте, после резни в городе и нападения на Орвилью, обсуждает политику полуострова с Родриго Бельмонте, Бичом Аль-Рассана. Это уже небольшой перебор. Утром она собиралась отправиться своей дорогой, а утро уже близко.

- Полагаю, вы правы. Я лекарь, а не дипломат, знаете ли, - уклончиво пробормотала она. Как хорошо сейчас было бы уснуть.

- Иногда между ними очень мало разницы, - ответил он. Его слова вызвали у нее раздражение, достаточно сильное, чтобы она снова забыла о сне, в основном потому, что сэр Реццони не раз говорил ей в точности то же самое.

- Куда вы поедете? - небрежно спросил он.

- В Рагозу, - ответила она, не успев вспомнить, что планировала никому об этом не говорить.

- Почему? - настаивал он.

Кажется, он считает, будто имеет право получить ответ. Наверное, это из-за укоренившейся привычки командовать людьми, решила Джеана.

- Потому что мне говорили, что тамошние придворные и воины удивительно искусны в любовных делах, - тихо ответила она, подпустив хрипотцы в голос. Для верности она разжала руки, спустила их с его талии на бедра и на мгновение оставила их там, а потом снова обхватила его за талию.

Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Но она сидела очень близко, и как он ни старался скрыть свою реакцию, она почувствовала, что у него быстрее забилось сердце. И в то же мгновение подумала о том, что она играет в самую безрассудную игру и дразнит очень опасного мужчину.

- Удручающе знакомый прием, - жалобно произнес Родриго Бельмонте. - Женщина ставит меня на место. Вы уверены, что никогда не встречались с моей женой?

Через несколько секунд, против своей воли и вопреки всем разумным ожиданиям, Джеана расхохоталась. А потом, возможно, именно потому, что она смеялась искренне, она снова вспомнила то, что видела в той маленькой лачуге в Орвилье, а потом она вспомнила, что ее отец сегодня произнес первые слова за четыре года, а она покинула его и мать, может быть, навсегда.

Джеана терпеть не могла плакать. "Смех и слезы, - говаривал Исхак, - ближайшие родственники". Это не было наблюдением лекаря. Об этом ему сказала его мать, а той сказала ее мать. Народ киндатов выживал на протяжении тысячи лет; они накопили эту народную мудрость и носили ее с собой, подобно дорожному багажу, сильно поношенному, но который всегда под рукой.

Поэтому Джеана боролась со слезами, сидя верхом на черном коне Родриго Бельмонте, пока они ехали на восток под лунами, предсказывающими ей путешествие, на фоне летних звезд. Человек, с которым она ехала, хранил молчание, и она была ему за это благодарна, пока они не достигли лагеря и не увидели, что там уже побывали мувардийцы.

Для Альвара большая часть огромного напряжения этой ночи проистекала от ощущения, что он безнадежно отстает от событий. Он всегда считал себя умным. Собственно говоря, он знал, что умен. Проблема заключалась в том, что события, происходящие сегодня ночью в Аль-Рассане, так далеко выходили за рамки его опыта, что его ума оказалось недостаточно для понимания того, как справиться с происходящим.

Он достаточно знал и понял, что, получив свою долю выкупа, обещанного за Гарсию де Рада и его уцелевших людей, он станет богаче, чем мог вообразить на первом году службы у короля Эстерена. Уже сейчас, до начала дальнейших переговоров о выкупе, Лайн Нунес выделил ему нового коня и доспехи. И то, и другое было лучше его собственных.

Вот так солдаты продвигаются наверх в этом мире, если продвигаются, при помощи разбоя и военных выкупов. Только он никак не ожидал обогатиться за счет своих же вальедцев.

- Это случается сплошь и рядом, - ворчливо сказал Лайн Нунес, когда они делили добычу в деревне. - Напомни мне рассказать тебе о том времени, когда мы с Родриго служили наемниками у ашаритов из Салоса, в низовьях реки. Мы не раз совершали для них набеги на Руэнду.

- Но не на Вальедо, - возразил Альвар, все еще обеспокоенный.

- Тогда это было одно целое, помнишь? Король Санчо еще сидел на троне объединенной Эспераньи. Три провинции одной страны, парень. Не разделенные, как сейчас.

Альвар думал об этом на обратном пути в лагерь. Он вел внутреннюю борьбу со столькими трудностями, в том числе со своим первым убийством, что у него даже не было возможности порадоваться военной добыче. Но все же заметил, что Лайн Нунес выделил существенную долю отобранного оружия и коней уцелевшим крестьянам. Этого он не ожидал.

Вернувшись в лагерь, где их уже поджидали Капитан и женщина-лекарь, Альвар увидел сундуки, мешки и бочки и понял, что это налоги из Фезаны, доставленные ночью сюда, на равнину, мувардийцами - воинами с закутанными лицами.

- Где купец? - резко спросил Лайн Нунес, спрыгнув в коня. - Они приходили за ним? - И Альвар внезапно вспомнил, что пухлый ашарит в тот день должен был умереть в фезанском замке.

Капитан медленно покачал головой.

- Купца больше нет, - сказал он.

- Да сгниют их души! - яростно выругался Лайн Нунес. - Клянусь пальцами Джада, я ненавижу мувардийцев!

- Вместо купца, - миролюбиво продолжал Капитан, - мы, кажется, получили нового бойца, товарища Мартина и Лудуса. Только нам придется заставить его немного сбросить вес, прежде чем от него будет какая-то польза, имей в виду.

Лайн Нунес коротко хохотнул, когда поодаль от костра поднялась внушительная фигура, втиснутая - не без труда - в одежду всадника-джадита. Невероятно, но Хусари ибн Муса выглядел совершенно спокойным.

- Я сегодня уже побывал ваджи, - хладнокровно произнес он на сносном эсперанском. - Это всего лишь небольшая натяжка, я полагаю.

- Не согласен, - пробормотал Капитан. - Глядя на одежду Рамона, надетую на вас, я бы назвал это большой натяжкой. - Послышался смех. Купец улыбнулся и весело похлопал себя по животу.

Альвар неуверенно присоединился к веселью и тут увидел лекаря, Джеану, которая сидела на попоне у костра, обхватив руками согнутые колени. Она смотрела в огонь.

- Сколько собак пустыни побывало здесь? - спросил Лайн Нунес.

- Мартин говорит, всего десять. Вот поэтому они не отправились в Орвилью.

- Он им сказал, что мы взяли это на себя?

- Да. Им явно приказали отдать нам золото, в надежде, что мы быстро уедем.

Лайн Нунес снял шляпу и провел ладонью по редеющим седым волосам.

- И что, мы так и сделаем?

- Я думаю, да, - ответил Капитан. - Не могу себе представить, что нам здесь делать. Сейчас в Фезане нечего искать, кроме неприятностей.

- И неприятности направляются домой.

- Они идут пешком.

- Но, в конце концов, они туда попадут.

Родриго поморщился.

- Чего бы ты хотел от меня?

Его заместитель пожал плечами, потом осторожно сплюнул в траву.

- Значит, мы отправимся в путь на рассвете? - спросил он, не отвечая на вопрос.

Капитан пристально смотрел на него еще несколько секунд, открыл рот, словно хотел что-то сказать, но лишь покачал головой.

- Мувардийцы будут следить за нами. Мы уедем, но без особой спешки. Можем потратить какое-то время на свертывание лагеря. Ты можешь взять дюжину людей и утром съездить в Орвилью. Проведешь там день за работой и догонишь нас позднее. Среди прочих дел, там ждут погребения мужчины и женщины.

Альвар спешился и подошел к костру, около которого сидела лекарь.

- Я... я могу вам чем-то помочь?

Она казалась очень усталой, но одарила его быстрой улыбкой.

- Нет, спасибо. - Она заколебалась. - Ты впервые в Аль-Рассане?

Альвар кивнул. И присел рядом с ней на корточки.

- Я надеялся завтра увидеть Фезану, - сказал он. Он жалел, что плохо владеет языком ашаритов, но старался. - Мне говорили, что этот город полон чудес.

- Не совсем так, - небрежно проговорила она. - Рагоза, Картада... Силвенес, конечно. То, что от него осталось. Это крупные города. Серия очень красива. А в Фезане нет ничего чудесного. Она всегда была слишком близко от земель тагры и не могла позволить себе показной роскоши. Ты не увидишь ее завтра?

- Мы уезжаем утром. - Альвара снова охватило неприятное ощущение, будто он изо всех сил пытается удержаться на плаву, а вода смыкается над его головой. - Капитан только что сообщил нам об этом. Не знаю, почему. Думаю, это из-за того, что приходили мувардийцы.

- Конечно. Оглянись вокруг. Здесь золото дани. Они не хотят открывать завтра ворота и очень не хотят присутствия солдат-джадитов в городе. После того, что произошло сегодня.

- Значит, мы просто развернемся и...

- Боюсь, именно так, парень. - Это произнес Капитан. - На этот раз тебе не удастся вкусить удовольствий развратного Аль-Рассана. - Альвар почувствовал, что краснеет.

- Ну, в этом году большинство женщин находится вне стен города, - заметила серьезным тоном Джеана. Она смотрела на сэра Родриго, а не на Альвара.

Капитан выругался.

- Не говорите об этом моим парням! Альвар, ты обязан хранить тайну. Я не хочу, чтобы кто-нибудь переправился через реку. Любой солдат, который уйдет из лагеря, отправится домой пешком.

- Слушаюсь, - поспешно ответил Альвар.

- Кстати, я вспомнил, - обратился к нему Капитан, искоса взглянув на доктора, - можешь теперь опустить стремена. На обратном пути.

При этих словах Альвар, впервые за долгое время, почувствовал себя почти прежним. Он ждал этого момента с тех пор, как отряд выехал из Вальедо.

- Это обязательно, Капитан? - спросил он с невинным выражением лица. - Я только начал к ним привыкать. И думал даже попробовать подтянуть их еще выше, если вы позволите.

Капитан снова посмотрел на доктора. И прочистил горло.

- Ну нет, Альвар. Это не... я не думаю...

- Я подумал, что если подниму колени достаточно высоко, действительно высоко, то смогу класть на них подбородок во время езды, и это поможет мне сохранить силы в долгом походе. Это кажется вам разумным, Капитан?

Альвар де Пеллино был вознагражден за не свойственное ему молчание и выжидательную политику. Он увидел, как лекарь медленно улыбнулась ему, потом вопросительно подняла брови и посмотрела на Капитана.

Однако Родриго Бельмонте был не из тех, кого можно надолго смутить подобными вещами. Он несколько секунд смотрел на Альвара, потом тоже расплылся в улыбке.

- Твой отец? - спросил он.

Альвар кивнул.

- Он действительно предупредил меня кое о чем, с чем я могу столкнуться в солдатской жизни.

- И ты предпочел все равно выполнить это указание насчет стремян? И ничего не сказал?

- Ведь это был ваш совет, Капитан. А я хотел остаться в вашем отряде.

Доктор явно забавлялась. Сэр Родриго нахмурил брови.

- Ради Джада, парень, ты что же - хотел мне угодить?

- Да, командир, - радостно ответил Альвар.

Женщина, которую, как Альвар уже решил, он будет любить вечно, запрокинула назад голову и громко расхохоталась. Через мгновение Капитан, которому он хотел бы служить всю жизнь, присоединился к ней.

Альвар решил, что эта ночь была не такой уж кошмарной.

- Видите, какие у меня умные солдаты? - сказал Родриго доктору, когда они перестали смеяться. - Вы совершенно уверены, что не передумаете и не присоединитесь к нам?

- Вы меня искушаете, - ответила та, по-прежнему с улыбкой. - Мне и в самом деле нравятся умные люди. - Выражение ее лица изменилось. - Но Эсперанья - не место для киндатов, сэр Родриго. Вы знаете это не хуже меня.

- Для нас нет никакой разницы, - сказал Капитан. - Если вы умеете зашить рубленую рану и вылечить рези в мочевом пузыре, вас с радостью примут в моем отряде.

- Я умею и то, и другое, но ваш отряд, какие бы умные солдаты в нем ни служили, еще не весь мир. - Теперь в ее глазах больше не было веселья. - Помните, что сказала о нас ваша королева Васка, когда Эсперанья занимала весь полуостров, до того как пришли ашариты и оттеснили вас на север?

- Это было больше трехсот лет назад, доктор.

- Я знаю. Помните?

- Помню, конечно, но...

- А ты помнишь? - она повернулась к Альвару. Теперь она уже сердилась. Он молча покачал головой.

- Она сказала, что киндаты - это животные, на которых надо охотиться и сжигать их, чтобы стереть с лица земли.

Альвар не мог придумать, что ответить.

- Джеана, - сказал Капитан, - я могу лишь повторить: это было триста лет назад. Она уже давно умерла, исчезла.

- Не исчезла! И вы смеете это утверждать? Где она? - Джеана сердито смотрела на Альвара, будто это он был каким-то образом во всем виноват. - Где находится место упокоения королевы Васки?

Альвар с трудом глотнул.

- На острове, - прошептал он. - На острове Васки.

- Который стал усыпальницей! Местом паломничества, куда приезжают джадиты из всех трех ваших королевств и стран по ту сторону гор, ползут на коленях, чтобы вымолить чудо у духа той женщины, которая произнесла эти слова. Готова биться об заклад, что у половины вашего столь умного отряда найдутся родственники, которые совершили такое путешествие, чтобы умолять благословенную Васку о заступничестве.

Альвар не ответил ни слова. И Капитан на этот раз тоже.

- И вы меня убеждаете, - с горечью продолжала Джеана из народа киндатов, - что, пока я хорошо справляюсь со своими обязанностями, не имеет значения, какую веру я исповедую на земле Эспераньи?

Сэр Родриго долго не отвечал. Альвар увидел, что купец, ибн Муса, подошел к ним. Он стоял по другую сторону от костра и слушал. Альвар слышал шум лагеря и видел людей, готовящихся ко сну. Было уже очень поздно.

В конце концов Капитан пробормотал:

- Мы живем в падшем и несовершенном мире, Джеана бет Исхак. Я - человек, который часто убивает, зарабатывая себе на жизнь. Не возьму на себя смелость дать вам ответ. Но у меня есть вопрос. Как вы думаете, что произойдет с киндатами в Аль-Рассане, если придут мувардийцы?

- Мувардийцы уже здесь. Они были сегодня в Фезане. И в этом лагере ночью.

- Наемники, Джеана. Возможно, их тысяч пять на весь полуостров.

Теперь настала ее очередь промолчать. Торговец шелком подошел ближе. Альвар видел, как Джеана взглянула на него, потом снова на Капитана.

- Что вы хотите этим сказать? - спросила она.

Теперь Родриго присел на корточки рядом с Альваром и сорвал несколько стебельков травы, прежде чем ответить.

- Некоторое время назад вы очень откровенно говорили о том, что когда-нибудь мы придем на юг, чтобы захватить Фезану. Как вы думаете, что сделает Альмалик Картадский и другие правители, если увидят, что мы наступаем через земли тагры и осаждаем города ашаритов?

И опять доктор ничего не ответила. Она задумчиво хмурила брови.

- Первыми будут ваджи, - тихо произнес Хусари ибн Муса. - Начнут они, не правители.

Родриго кивнул в знак согласия.