Чтение 7–й страницы книги ~Смеющийся труп~

Это тоже был зомби. Один из самых хорошо сохранившихся и живых на вид из всех, что мне доводилось видеть; но как бы великолепно она ни выглядела, все равно она была мертвой. Эта женщина, зомби, тоже смотрела на меня. В ее прекрасных карих глазах было нечто такое, что ни у одного зомби долго не сохраняется. Память о том, кем они были при жизни, меркнет в течение нескольких дней, а то и часов. Но этот зомби чего-то боялся. Страх в его взгляде был подобен яркому блеску боли в глазах. У зомби таких глаз не бывает.

Я опять повернулась к разлагающемуся зомби и обнаружила, что и он уставился на меня выпученными глазами. Этим полуистлевшим лицом трудно было что-то выразить, но все же она сумела. Сумела выразить страх. Вот черт.

Доминга кивнула, и Энцо жестом велел мне войти в круг. Я идти не хотела.

- Что, черт возьми, здесь происходит, Доминга?

Она улыбнулась, едва не засмеялась.

- Я не привыкла к такой грубости.

- Привыкнешь, - отрезала я. Хватит уже обращаться к ней на "вы". Энцо у меня за спиной шумно задышал. Я изо всех сил старалась не обращать на него внимания. Моя правая рука этак небрежно потянулась к пистолету - но так, чтобы не было похоже, что она тянется к пистолету. Это непросто сделать. Обычно когда кто-то тянется к пистолету, это похоже на то, что человек тянется к пистолету. Однако кажется, никто ничего не заметил. Какая я молодец.

- Что ты сделала с этими зомби?

- Осмотри их сама, chica. Если ты так сильна, как о тебе говорят, ты найдешь ответ на свой вопрос.

- А если я не найду? - спросила я.

Она улыбнулась, но ее глаза оставались плоскими и черными, как у акулы.

- Значит, ты не так сильна, как о тебе говорят.

- Это что, тест?

- Возможно.

Я тяжело вздохнула. Леди вуду желает узнать, насколько я крута. Зачем? Быть может, особой причины нет. Может, она просто властолюбивая садистка. Угу, вполне вероятно. С другой стороны, возможно, у этого спектакля была какая-то цель. Если так, то я до сих пор еще не знаю, в чем она заключается.

Я взглянула на Мэнни. Он лишь едва заметно пожал плечами. Он тоже не знает, что тут происходит. Чудесно.

Мне было не по душе играть в игры Доминги, тем более что я не знала правил. Зомби по-прежнему смотрели на меня. Было кое-что в их глазах. Страх и хуже того - надежда. Вот черт. У зомби нет надежды. У них вообще ничего нет. Они мертвые. А эти не были мертвыми. Надо все выяснить. Будем надеяться, что аниматоры от любопытства не дохнут.

Я аккуратно обошла Домингу, поглядывая на нее краешком глаза. Энцо остался стоять, закрывая собой дорожку между знаками. Он выглядел большим и крепким, но я знала, что смогу пройти мимо него, если прижмет. Прижмет настолько, что придется его убить. Я надеялась, что настолько меня не прижмет.

Разлагающийся зомби глядел мне в глаза. Он был высок, почти шесть футов. Из-под подола красного платья выглядывали ноги скелета. Эта высокая, стройная женщина, должно быть, некогда была красива. Выпученные глаза вращались в почти голых глазницах. Влажный, чмокающий звук сопровождал каждое их движение.

Меня вывернуло наизнанку, когда я в первый раз услышала этот звук. Звук, с которым глазные яблоки ворочаются в гниющих глазницах. Но это было четыре года назад, когда я была еще новичком в своем деле. При виде разлагающейся плоти я больше не вздрагиваю и не блюю. Как правило.

Глаза были светло-карие с довольно заметным зеленоватым отливом. Ее окутывал аромат каких-то дорогих духов. Тонкий и щекочущий, как будто в нос попала пудра, приятный цветочный запах. Под которым - вонь гнилого мяса. От нее у меня запершило в горле, я непроизвольно наморщила нос. Отныне запах этих тонких духов будет мне напоминать о разлагающейся плоти. Хотя, судя по запаху, они все равно слишком дорогие, чтобы я стала их покупать.

Она смотрела на меня. Она - не оно и не он. В ее глазах была сила личности. Как правило, я говорю о зомби как о чем-то неодушевленном - так им больше подходит. Они могут вставать из могилы вполне живыми на вид, но это долго не продолжается. Они портятся. Первыми исчезают личность и интеллект, а потом уже - тело. Всегда в такой последовательности. Бог не настолько жесток, чтобы заставлять кого-то осознавать, что его тело разлагается. Но с этой женщиной было все по-другому.

Я отошла подальше от Доминги Сальвадор. Сама не знаю почему, но я старалась держаться от нее на расстоянии. У нее не было оружия, в этом я почти не сомневалась. Опасность, которую она представляла, никак не была связана с ножами и пистолетами. Я просто не хотела, чтобы она коснулась меня, пусть даже случайно.

Женщина-зомби слева была совершенна. Ни малейших признаков разложения. Взгляд осознанный, живой. Господи, помилуй. Она могла пойти куда угодно и везде сошла бы за человека. Как же я догадалась, что она неживая? Трудно сказать. Никаких обычных признаков не было, но когда я вижу мертвеца, я это чувствую. И все же... Я пригляделась к ней повнимательнее. Ее красивое лицо откликнулось на мой взгляд. В ее глазах кричал страх.

Та самая сила, которая позволяет мне оживлять мертвых, говорила мне, что это - зомби; но ее глаза утверждали другое. Поразительно. Если Доминга умеет создавать таких зомби, мне остается только опустить руки.

Я должна выждать три дня, прежде чем смогу оживить труп. За это время душа покидает свое пристанище. Какое-то время душа обычно кружит вокруг тела. В среднем три дня. Я не могу поднять эту дрянь из могилы, если душа еще рядом. Теоретически, если бы аниматор сумел удержать душу во время оживления тела, мы получили бы воскрешение. Ну вы знаете - настоящее воскрешение, как было с Иисусом и Лазарем. Я никогда в это не верила. А может, просто знала границы своих возможностей.

Я смотрела на этих зомби и видела, в чем отличие. В обоих телах по-прежнему были души. Каким образом? Как, во имя Христа, ей это удалось?

- Души. В этих телах все еще заключены души. - Мой голос сполна передал отвращение, которое я испытывала. Зачем стараться его скрывать?

- Очень хорошо, chica.

Я подошла и встала слева от нее, не выпуская из поля зрения Энцо.

- Как ты это сделала?

- Душа была поймана в тот момент, когда покидала тело.

Я покачала головой:

- Это не объяснение.

- Разве ты не знаешь, как ловить душу в бутылку?

Душу в бутылку? Что это, шутка? Нет, она не шутила.

- Нет, не знаю. - Я постаралась, чтобы это не прозвучало самодовольно.

- Я могла бы столькому тебя научить, Анита.

- Нет уж, спасибо, - сказала я. - Ты поймала их души, а потом оживила тела и вложила души обратно.

Конечно, я могла только догадываться, но звучало это правдоподобно.

- Очень, очень хорошо. Именно так. - Она смотрела на меня так пристально, что мне стало неловко. Ее пустые черные глаза фотографировали меня.

- А почему вторая зомби разлагается? По теории, зомби, в котором сохранилась душа, разлагаться не должен?

- Это уже не теория. Я ее доказала, - сказала Доминга.

Я посмотрела на разлагающийся труп, и он ответил мне пронзительным взглядом.

- Тогда почему одна гниет, а другая - нет? - Обычная болтовня двух некромантов в очереди в магазине. - Скажи, а ты своих зомби оживляешь только в новолуние?

- Я могу помещать душу в тело и удалять ее столько раз, сколько захочу.

Я, не отрываясь, смотрела на Домингу. Смотрела и старалась, чтобы у меня не отвисла челюсть, и лицо не исказилось от ужаса. Она наслаждалась бы этим зрелищем. А я не хотела, чтобы она развлекалась за мой счет.

- Позволь мне проверить свою сообразительность, - сказала я голосам исполнительного стажера. - Ты помещаешь душу в тело, и оно не разлагается. Потом ты вынимаешь душу из тела, делая из него обычного зомби, и оно начинает гнить.

- Именно, - сказала Доминга.

- Потом ты снова суешь душу в гниющий труп, и зомби становится живым и осознающим. Когда душа возвращается в тело, разложение останавливается?

- Да.

Вот черт.

- Таким образом, ты можешь сделать так, что зомби навечно останется на этой стадии разложения?

- Да.

Черт и еще раз черт.

- А это? - На сей раз, я показала пальцем, словно на лекции.

- Многие мужчины заплатили бы за нее хорошие деньги.

- Погоди минутку - ты собираешься продать ее в качестве рабыни-наложницы?

- Возможно.

- Но... - Это было ужасно. Она была зомби - а это значит, что ей не нужно есть, спать; ей вообще ничего не нужно. Ее можно держать в шкафу и вынимать оттуда, словно игрушку. Идеально покорная рабыня. - Они так же послушны, как обычные зомби, или душа дает им свободу воли?

- Похоже, они очень послушные.

- А может быть, они просто тебя боятся? - сказала я.

Доминга улыбнулась:

- Может быть.

- Нельзя же вечно держать душу в тюрьме.

- Нельзя, - подтвердила Доминга.

- Душа должна отлететь.

- В ваш христианский рай или ад?

- Да, - сказала я.

- Это были дурные женщины, chica. Их собственные родственники отдали их мне. И заплатили за то, чтобы я их наказала.

- Ты взяла за это деньги?

- Использовать трупы без разрешения родственников усопшего - незаконно, - сказала Доминга.

Не знаю, хотела ли она меня напугать. Возможно, что и нет. Но этой фразой Доминга дала мне понять, что вся ее деятельность абсолютно законна. У мертвых нет никаких прав. Поэтому нам и нужны законы, защищающие зомби. Вот черт.

- Никто не заслужил вечного заключения в собственном трупе, - сказала я.

- Этим можно заменить смертную казнь, chica. Преступники могли бы после смерти трудиться на благо общества.

Я покачала головой:

- Нет, это неправильно.

- Я создала зомби, который не разлагается, chica. Аниматоры - вы ведь так себя называете - искали этот секрет годами. Я его нашла, и люди будут платить за него.

- Это неправильно. Может, я мало знаю о вуду, но даже в вашей религии это считается недопустимым. Нельзя же держать душу в заключении и не давать ей слиться с лао?

Доминга пожала плечами и вздохнула. Неожиданно она показалась мне очень усталой.

- Я надеялась, chica, что ты мне поможешь. Вдвоем мы могли бы работать намного быстрее. Мы бы стали такими богатыми, что тебе и не снилось.

- Ты обратилась не к той девушке.

- Теперь я это вижу. Я надеялась, что, раз ты не вуду, ты не сочтешь, что это неправильно.

- Христианин, буддист, мусульманин - кого ни возьми. Доминга, никто не сочтет это правильным.

- Может быть, да, может быть, нет. Спросить-то можно.

Я поглядела на разлагающуюся зомби.

- Хотя бы избавь свои экспериментальные образцы от мучений.

Доминга тоже взглянула на зомби.

- Впечатляющая демонстрация, не так ли?

- Ты создала вечного зомби, чудесно. Не будь же садисткой.

- Ты считаешь, что я жестока?

- Да, - сказала я.

- Мануэль, я жестока?

Отвечая, Мэнни смотрел, и его глаза пытались мне что-то сказать. Но я не могла понять, что именно.

- Да, Сеньора, ты жестока.

Она поглядела на него, и не только лицо, но и все ее тело выразили изумление.

- Ты и впрямь считаешь меня жестокой, Мануэль? Свою дорогую amante (возлюбленную)?

Он медленно кивнул:

- Да.

- Несколько лет назад, Мануэль, ты не был так скор в суждениях. Ты ведь не раз резал для меня белых козлят.

Я повернулась к Мэнни. Это было похоже на сцену из фильма, где главный герой внезапно открывает о ком-то страшную истину. Когда ты узнаешь, что один из твоих лучших друзей участвовал в человеческих жертвоприношениях, должна зазвучать музыка, а камера - показать крупный план. Не раз, сказала она. Не раз.

- Мэнни? - Мой голос упал до хриплого шепота. Для меня это было хуже, чем зомби. Черт с ними, с чужими. А это был Мэнни - и я не хотела верить. - Мэнни? - прошептала я снова. Он не смотрел на меня. Плохой признак.

- А ты не знала, chica? Разве твой Мэнни не рассказывал тебе о своем прошлом?

- Заткнись, - попросила я.

- Он был моим самым ценным помощником. Он сделал бы для меня все, что угодно.

- Заткнись! - крикнула я. Она замолчала; лицо ее вытянулось. Энцо сделал шаг в сторону алтаря. - Не надо. - Я сама не знала, к кому обращена эта просьба. - Я должна услышать это от него, а не от тебя.

Лицо ее стало гневным. Энцо навис надо мной подобно лавине, которая вот-вот обрушится. Доминга коротко кивнула:

- Тогда спроси его, chica.

- Мэнни, она говорит правду? Ты приносил в жертву людей? - Мой голос звучал слишком ровно. Так не должно было быть: от напряжения у меня внутри все болело. Но я уже не боялась - или, по крайней мере, не боялась Доминги. Правда - вот что меня пугало.

Он поднял взгляд. Волосы упали ему на глаза - на глаза, полные боли.

- Это правда, да? - Меня охватил озноб. - Отвечай же мне, черт побери! - Но мой голос по-прежнему звучал ровно, как будто ничего не случилось.

- Да, - сказал он.

- Ты приносил в жертву людей?

Он впился в меня взглядом; злость придала ему сил.

- Да, да!

Теперь была моя очередь отвести глаза.

- О Боже, Мэнни, как ты мог? - Теперь мой голос прозвучал весьма непривычно. Если бы я не знала, что это не так, я могла бы сказать, что вот-вот расплачусь.

- Это было почти двадцать лет назад, Анита. Я был одновременно и вуду, и некромантом. Я верил. Я был влюблен в Сеньору. Во всяком случае, мне так казалось.

Я уставилась на него. От его взгляда у меня перехватило дыхание.

- Черт возьми, Мэнни!

Он ничего не сказал. Просто с несчастным видом стоял и смотрел на меня. И я не могла совместить эти два образа. Мэнни Родригес и кто-то другой, совершающий ритуальное убийство. Он научил меня отличать хорошее от плохого в нашей работе. Он отказывался делать вещи и вполовину не такие отвратительные, как это. Бессмыслица какая-то.

Я покачала головой.

- Я не могу думать об этом сейчас. - Я услышала, что сказала эти слова вслух, хотя на самом деле не собиралась. - Отлично, вы бросили вашу маленькую бомбу, сеньора Сальвадор. Вы сказали, что поможете нам, если я пройду ваш тест. Я прошла его? - Когда есть из чего выбирать, сосредоточься на каком-нибудь одном несчастье.

- Я собиралась предложить тебе стать партнером в моем новом предприятии.

- Мы обе знаем, что я на это не соглашусь, - сказала я.

- Очень жаль, Анита. После соответствующего обучения ты могла бы превзойти даже меня.

Будь похожа на меня, когда вырастешь. Нет уж, спасибо.

- Благодарю, но мне и так хорошо.

Ее взгляд метнулся к Мэнни, потом снова ко мне.

- Хорошо?

- Мы с Мэнни решим все сами, Сеньора. Так ты мне поможешь?

- Если сейчас я тебе помогу бесплатно, ты будешь моей должницей.

Я не хотела быть ее должницей.

- Я предпочла бы обмен информацией.

- Что ты можешь знать такого, что будет стоить тех усилий, которые я приложу, охотясь на твоего зомби-убийцу?

Я задумалась на мгновение.

- Я знаю, что очень скоро будет принят закон о зомби. Скоро у зомби появятся права, которые будут защищены законом. - Я надеялась, что это действительно случится скоро. Не нужно ей говорить, на какой стадии сейчас этот законопроект.

- Значит, я должна побыстрее продать несколько негниющих зомби, пока это не стало незаконным бизнесом.

- Я не думаю, что незаконность тебя сильно смутит. Человеческое жертвоприношение тоже незаконно.

Она тонко улыбнулась:

- Я этим больше не занимаюсь, Анита. Я сошла со скользкой дорожки.

Я в это не верила, и она знала, что я не поверю. Ее улыбка стала шире.

- Когда Мануэль ушел, я перестала совершать злодеяния. Без него я стала респектабельной колдуньей.

Она врала, но я не могла это доказать. И она это знала.

- Я дала тебе ценную информацию. Теперь ты мне поможешь?

Она любезно кивнула:

- Я поспрашиваю своих сторонников, не знает ли кто-нибудь о твоем зомби-убийце. - У меня было такое чувство, что она надо мной смеется.

- Мэнни, она поможет нам?

- Если Сеньора говорит, что сделает, значит, она сделает. В этом смысле ей можно доверять.

- Я найду твоего убийцу, если только он как-либо связан с вуду, - сказала она.