Насте на кухню, и сказал бы, что тоже хочет чаю с ромом, на Настю это
произвело бы сейчас меньшее впечатление. Она стояла неподвижная,
ошарашенная, придавленная. Глазами, застывшими, как у лягушки, Настя
смотрела на Андрея. Тот подумал, что, вот, сейчас она уронит чашку. Так это
бывает в фильмах. Но - нет, не уронила. Тихо поставила на стол.
точно напоминала лягушку в пруду.
отнес"тся? Сразу тебя убь"т или нет?
тебе спустится.
говори ей!
интересно.
кровь побежала у Андрея по руке. Он закусил губу. Посмотрел, как несколько
капель упало на пол.
волосы. Другой - приложил ей лезвие к горлу. Настя смотрела на него большими
квадратными глазами. Андрей с силой сжал пальцы, в которых держал Настины
волосы. Потянул на себя. Настя скрипнула зубами. На губах е" выступила капля
крови.
Капелька крови сбежала вниз, на воротник сорочки. Андрей улыбнулся.
горла.
удовлетвор"нно хмыкая, поправил штаны.
Волосы разлохматились, лицо покраснело, кровь продолжала стекать из ранки на
шее, пачкая белоснежно-белую сорочку... Но не это поразило сейчас Андрея, не
это... В глазах у красивой, затравленной, уничтоженной самки, он прочитал
такую боль, такую обиду, что понял, вдруг: эту обиду мог нанести только тот
человек - единственный, ближе которого уже не бывает.
Насти к нему. Понял е" насмешки-изд"вки. Понял короткие взгляды мельком.
Понял вс". Понял и то, также, что теперь поздно что-нибудь поправлять. Настя
стала смертельным врагом. На всю жизнь.
веришь - можешь попробовать.
беззвучных рыданий. Андрею стало нестерпимо жаль Настю. Просить о прощении?
Упасть на колени? Рыдать вместе с ней? Тяж"лый комок подступил к горлу.
спускалась по лестнице вниз.
усталое. - Я же е" по русски просила...
другую комнату. Андрей вышел на воздух. Он уже знал, куда поедет сейчас - на
Пушкинскую улицу.
меняется. Меняются люди, вывески в магазинах, но дома остаются прежними.
Дома - это главное.
мысль: может, съездить в Краснодар на недельку? Надя отпустит. Наверное.
прохожих. Но то, что услышал от матери, вывело из равновесия полностью.
Оказалось, неделю назад пришли две повестки из военкомата, и мать забыла об
этом сказать по телефону, когда разговаривали в прошлый раз, а вчера были
посетители: участковый и двое в зел"ном - военкоматовские работники. У
Андрея потемнело в глазах. Он уже не очень внимательно слушал то, что мать
говорила дальше. Что-то там насч"т уголовного дела. Мать просила Андрея
вернуться, как можно быстрее - идти с повинной в милицию и в военкомат. Пока
не поздно. Андрей пробурчал, что - да, верн"тся. И положил трубку.
- попробовать привести в порядок мысли. Андрей вышел из здания. Огляделся.
Улица жила своей, только своей, ко всему безразличной жизнью. Андрей опять
испытал острую тугую ненависть к этим домам, людям, машинам. Ведь этой улице
наплевать, что его хотят посадить за реш"тку. Андрей находится сейчас между
казармой и нарами; и, положа руку на сердце, он не знал, что страшнее.
Однако некому было пожаловаться. Совсем некому.
улице. В конце концов решил: надо идти на вокзал и брать билет. Это сейчас -
самое умное. А что ещ"? Что другое? Оставаться в Москве?
нерешительности. Рассматривал женщин с потными лицами и большими тяж"лыми
сумками. Прислушивался к говору с ярко выраженным кавказским акцентом.
Разглядывал строгие буквы железнодорожного расписания. Потом-таки
примостился к очереди.
голове, уложить их до кучи... Захотелось выпить.
вокзале. Он взял сто грамм водки и залпом, с размаху, высушил. Сразу же
стало легче. Мысли успокоились, перестали роиться, построились, как солдаты
- в один ряд.
скрюченный дедушка ходил по кафе и собирал бутылки. Для верности
просматривал урны. Бутылки с остатками пива и лимонада хватал быстро: словно
боялся - отнимут. Попробовал унести бутыль, где было на донышке немного
уксуса, выставленного к шашлыку. Дедушка схватил е" одним движением и уже
почти погрузил в свою бездонную сумку, но на него успели прикрикнуть.
Дедушка вернул бутылку. Он несколько раз прош"л мимо Андрея, прикидывая -
оставит ли тот на столе бутылку из под своего пива или, может, унес"т с
собой. В былые годы безденежья Андрей так бы и поступил. Но - к хорошей
жизни привыкаешь скорее, чем к плохой.
стола. Решение пришло, наконец... Вс". Деньги, разложенные, рассортированные
кучками, деньги, которых день ото дня становилось больше и больше. Деньги.
просторную сумку проворного дедушки. Быстрыми шагами Андрей двигался по
направлению к станции метро.
противные мысли. Перед глазами маячили грязные нары и тяж"лые сумрачные
физиономии уголовников. Он налил сам себе водки, уже прийдя в Клуб. Выпил.
Стало лучше.
на него? А, вдруг, он перестарался? Вдруг, Настя уже была в милиции?.. И
здесь - нары. 117-ая статья. Насильников в тюрьме опускают. Андрей слышал об
этом. Зэки проделывают с ними вс" то же: лицом в нары и... Лагерная
справедливость. Сначала - ты. Теперь - тебя.
причесалась, припудрилась, покрыв толстым слоем пудры ранку на шее так, что
та сделалась почти совсем не видна. Настя смотрела на всех своим обычным
холодно-презрительным взглядом. И только, когда зрачки е" задержались
чуточку на Андрее... Настя смотрела на него, как если бы Андрей был
выбеленной стеной, пустым местом. Он невольно по"жился. Опять пожалел, что
вс" это так вышло. Правда, стало почему-то ясно, что в милицию Настя не
заявила. Но теперь Андрей уже не испытывал жалости. Он испытывал страх.
встала из-за стола. - Пошли, Андрей. Пошли. Они поднялись наверх. Анаконда
молчала, думала о ч"м-то сво"м. Наконец, когда дверь раскрылась, Андрей тихо
замер на месте. Посмотрел на Анаконду. Та улыбнулась. Заходи. Андрей
оглядывался. На стенах везде висели портреты Троцкого и Ленина. Большие
красные полотнища с белыми буквами: <Железной рукой загоним человечество к
счастью!>, <Пролетарии всех стран соединяйтесь!>, <Ты записался
добровольцем?>, <Вся власть Советам!>, <Грабь награбленное!>, <Красный
террор!>. Кроваво-алые знам"на были повсюду.
дедушке-чекисте. Та снова улыбнулась. Потом достала св"рток, что лежал под
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Доставалов Александр
Скальци Джон
Шилова Юлия