через месяц не доберемся. Если доберемся вообще.
Андрей. - Я же не нарочно вас в пустыню закинул. Я как лучше
хотел. Вы же сами путешествовать решили. Откуда я знал, что такая
ошибка получится.
Рабинович. - Первый раз после твоего эликсира мы в снегах
оказались, а вот теперь в пустыне. Надо мне было понять, что
ничего хорошего из твоих опытов получиться не может. А чтобы в
следующий раз я этого не забывал, завтра же сделаю тебе
татуировку на лбу - "дебил"!
обиженно тявкнув (видимо, туалета не нашел), подбежал к
Рабиновичу и уселся около него, укоризненно глядя на Попова. От
этого взгляда Андрюша окончательно упал духом и едва нашел в себе
силы, чтобы продолжить процедуру извлечения Ивана из забытья.
Подойдя к омоновцу, он осторожно тронул его за плечо.
фыркнул.
посоветовал он.
рявкнул на него Андрей. В ответ Сеня плотоядно облизнул губы, и у
Попова вновь от голода скрутило живот.
тот, видимо, пригревшись в песке, никак не хотел просыпаться. Он
что-то бормотал, отбрыкивался и едва своим здоровым кулачищем не
своротил Попову нос, но отделаться от навязчивого криминалиста
омоновцу так и не удалось. Решив, что спокойно досмотреть
мультики ему так и не дадут, Жомов резко сел и лишь затем открыл
глаза. Попов, ожидая вполне заслуженной оплеухи, торопливо
отодвинулся на почтительное расстояние. Вот только ничего
страшного не произошло.
Ваня. - Получилось, блин! Поп, иди сюда, я твою лапу пожму.
поинтересовался Рабинович.
пожал плечами омоновец. - Всю жизнь мечтал в рабочее время на
пляже поваляться.
Сеня. - Ну так я тебе скажу, что если это пляж, то я муэдзин
бухарский!
муэдзинов всегда была жиденькая бородка. У Рабиновича ее не было,
значит, за вышеуказанного религиозного деятеля он не катил. Ваня
попытался понять, в чем тут подвох, а Сеня тем временем продолжал
орать.
кроме песка, рассмотрел! - истошно вопил он. - Этот жирный
недоумок, - Рабинович обвиняюще ткнул указательным пальцем в
сторону несчастного криминалиста, - собирался нас в Англию
отправить. Ты мне скажи, это Англия?
я откуда знаю, Англия это или Багдад? Я тебе не автограф
какой-нибудь, чтобы на такие вопросы отвечать!
Рабинович.
дураку-еврею Жомов. - Ты что, кроссворды не отгадываешь?
такого наглого покушения хозяина на собачьи права и обязанности
едва не проглотил собственный язык, до этого спокойно свисавший
из пасти. Остальные просто озабоченно молчали.
пустынь нет. А ты не автограф. Но не потому, что карты составлять
не умеешь. Автограф - это подпись на бумаге. И если бы ты ею был,
я бы сейчас тобой Мурзику под хвостом вытер, - обреченно заявил
Рабинович, когда наконец устал выть. - Зачем я только с вами
связался? Говорил же мне дядя Изя: "Больше всего бойся щедрых
русских. Стоит только их о чем-нибудь попросить, они тебе дадут
столько, что унести этого никогда не сможешь, а бросить будет
жалко". И что я его не послушал? Попросил я у вас приключений,
вот и получил на всю катушку. Теперь сдохнем в пустыне втроем,
думая, кого первым сожрать.
похлопал его по плечу. - Херня все это. Прорвемся, как наш комбат
говорил до того, как из окружения не вышел. Главное, что у Попова
все получилось. А то, что он промахнулся, так это не беда. Мерлин
вон и то сначала попал не туда, куда собирался.
постепенно приходя в себя, и вдруг застыл.
Друзья удивленно вытаращили глаза, не понимая перемены в
настроении кинолога. Он пояснил:
оказаться в Палестине. Там пустыни, камни и минимум
растительности. Здесь - то же самое. Значит, направляясь в Англию
по его рецепту, мы попали именно туда, куда он и собирался. То
есть в Палестину, - Сеня, сориентировавшись в пространстве,
уверенно направился на запад и, махнув рукой, позвал следом
друзей. - За мной. Теперь я знаю, куда идти.
руку Жомов.
пояснил Рабинович, - что Палестина находится на восточном берегу
Средиземного моря. Значит, для того, чтобы выйти на побережье,
где, естественно, люди живут, нам нужно идти на запад!..
Поскольку, как признался сам, в географии не разбирался. Попов
же, хоть и не был уверен в том, что Сеня правильно определил их
местоположение, спорить с кинологом не стал. Потому как себе
дороже. К тому же Андрюше было абсолютно все равно, в каком
направлении идти, лишь бы быстрее добраться до какой-нибудь
субстанции, которую согласится принять в себя его бунтующее
брюхо.
направления, оказался Мурзик. Некоторое время он сидел и смотрел
в спину уходивших людей, не двигаясь с места, а затем догнал их
и, уцепив Рабиновича за штаны, попытался его остановить. Сеня
удивленно посмотрел на своего пса, совершенно не понимая, отчего
он бунтует, словно висельник на галере, а затем, присев на
корточки, начал подробно объяснять Мурзику правила хорошего тона.
Пес несколько секунд внимательно слушал его, а затем, выплюнув
штанину из пасти, молча пошел в выбранном хозяином направлении.
будто пустыня должна быть идеально ровной поверхностью, та
конкретная, по которой они шли, оказалась просто усеянной
барханами. Причем настолько, что напоминала скорее застывшее
бурное море, чем отлогий пляж. Вдобавок ко всему подлые барханы,
выглядевшие такими твердыми и нерушимыми, начинали тут же
осыпаться под ногами, стоило лишь кому-нибудь из друзей подняться
до их середины.
заменяя в окружающем пейзаже караван верблюдов, сказать никто из
них не мог. Однако этот марш-бросок должен был когда-нибудь
закончиться. Даже неутомимые Жомов с Мурзиком начали сдавать. А
уж что тут говорить о Попове, с кителя которого буквально лился
на песок пот? Наконец, поднявшись на очередной бархан, Андрюша не
выдержал и упал на проклятущий песок лицом вниз.
прохрипел он. - Если хотите, делайте из меня шашлык, но с места я
больше никуда не двинусь!
тоном поинтересовался у него Рабинович, выглядевший едва ли лучше
толстяка.
- Готов отказаться от половины своей порции водки на трех подряд
пьянках, только вытащите меня из этой проклятой песочницы!
усмехнулся Рабинович, опускаясь на песок рядом с изможденным
экспертом. - Ну что, мужики, нагулялись уже по иным мирам или
продолжим путешествие?
кивнул головой Жомов. - Я бы голову тому уроду оторвал, кто так
бездарно планировки мест отдыха делает.
Сеня. - А Ивановы мозги хуже крошева шуги.
Прозоров Александр
Конан-Дойль Артур
Березин Федор
Гюго Виктор
Доценко Виктор
Лукин Евгений