Чтение 7–й страницы книги ~Семь бед

- Нет, вы точно охренели, братцы! - поразился окончательно сбитый с толку эльф. - Чтобы я ещё раз в такую даль к этим идиотам ментовским таскался? Да ни за что! Сегодня же заявление об увольнении Оберону кладу на стол, и пусть для такой нервотрепки другого дурака ищет. А вы у меня... Да пошли вы все к гномовой матери!..

С легким хлопком эльф растворился в воздухе точно так же, как и появился до этого. Ваня обиженно, как Ребенок, у которого отобрали игрушку, посмотрел на то место, где секунду назад висел эльф, и на всякий случaй махнул дубинкой. А вдруг повезет хоть раз в жизни? А Сеня с улыбкой повернулся к гномьему строю, таращившемуся на них в несколько десятков пар глаз.

- Мужики, где ваша мать живет? - громко поинтересовался он и, получив в ответ наполненное недоумением молчание, пояснил: - Тут нас к ней послали. Дорогу не подскажете?

Трое ментов одновременно захохотали, а гномы, совершенно ничего из последних событий в лагере противника не видевшие и не слышавшие, начали недоуменно переглядываться и перешептываться. Наконец после непродолжительного совещания один из арбалетчиков - видимо, замкомвзвода - громко выкрикнул:

- А вам чья именно мать нужна?

- Гномья! - все ещё давясь от смеха, ответил Рабинович и этим выкриком заставил хихикать даже непробиваемую Ингвину.

- Козлы вы! - выкрикнул в ответ арбалетчик и в сердцах сплюнул вниз.

Похоже, он попал кому-то на голову, поскольку следом за плевком откуда-то из-под щитов взлетела вверх рука и саданула арбалетчика в пузо. От неожиданности тот упал на пятую точку, свалив одного из своих приятелей. Тот тоже не удержался на ногах и, падая, стукнул арбалетом третьего в нос. А третий зачем-то пнул сидевшего внизу воина со щитом. Заварушка вспыхнула мгновенно.

Забыв о предполагаемом противнике, гномы начали тузить друг друга, и уже через несколько секунд некогда идеальный боевой строй представлял собой такую мешанину рук, ног, тел и всевозможной боевой амуниции, которую не смог бы устроить и разгоняющий демонстрантов Жомов в лучшие мгновения своей жизни.

- Вот это отрываются. Вот это я понимаю! - восхищенно проговорил Ваня, наблюдая за потасовкой. - Техника, конечно, слабовата, но зато машутся от души. - И повернулся к Сене: - Может, пойдем подключимся? Кости старые разомнем, да заодно и детишек драться научим?

- А оно нам надо? - ответил вопросом на вопрос Рабинович, и Жомову оставалось только пожать плечами.

Несколько минут всеобщая каша из тел около дверей никак не хотела разделяться на группы. Гномы колошматили друг друга, к вящей радости Жомова, с неиссякаемой энергией, а затем вдруг остановились. Возмущенный таким финалом, Ваня пронзительно засвистел, но карлики не обратили на него никакого внимания. Они разделились на две группы - судя по всему, арбалетчиков и щитоносцев - и приготовились к продолжению гулянки. Рабинович не был бы самим собой, если бы не воспользовался подходящим моментом.

- Ваня, спорим на килограмм алмазов, что победят дальние? - торопливо проговорил он.

- А почему именно дальние? - удивился Жомов и, увидев, как Сеня вновь начинает закатывать глаза, приготавливая очередную тираду о непроходимой тупости друга, сдался: - Ладно, спорим. А теперь-то можно узнать, почему?

- Да потому, что их больше, Ванечка, - самодовольно усмехнулся Рабинович.

- Нет, ну ты посмотри на этого еврея! - обратился возмущенный Жомов к Андрюше. - Ну дня не может прожить, чтобы кого-то не объегорить.

- А кто же тебе мешал дерущихся посчитать, дубина ты славянская? - фыркнул Рабинович. - Учишь вас, дураков, уму-разуму, учишь, а толку все равно нет! Как хлебали тысячелетие назад щи лаптем и алкоголика Ярослава мудрым считали, так до сих пор к цивилизации и не приобщились.

- Хрен тебе, а не килограмм алмазов, - возмутился такой наглости Жомов. - Между прочим, наш Ярослав на местности получше вашего Моисея ориентировался...

- Угу! Зато ваш Сусанин - просто гений спортивного ориентирования, - ехидно перебил его Рабинович. - За бабки повел поляков в обход, да с перепоя в лесу и заблудился. А вы из-за вечного славянского скудоумия, порожденного постоянным похмельем, все перепутали и тут же из него героя сделали.

- Ах, ты так? - возмутился Ваня. - Да у вас... Уж неизвестно, до чего дошла бы дискуссия Жомова с Рабиновичем, но тут в их спор, само того не ведая, вмешалось третье лицо. А точнее, только его часть. Поскольку друзья-споршики лица сначала не увидели, а только услышали какой-то дикий рык позади сцепившихся в этот раз стенка на стенку гномов. Поначалу далекий рык трудно было идентифицировать даже Андрюше Попову, человеку с исключительно музыкальным слухом. А затем, по мере приближения нового возмутителя тишины к месту потасовки, путешественники узнали в рычании зверя голос Брагги. Более того, даже разобрали слова!

- А ну, прекратить! Смирно, я говорю, етун вашу мать в коромысло! Строиться быстро, вы - отрыжка Аудумлы, пожиратели Имира!

Потасовка среди гномов прекратилась, словно по мановению волшебной палочки. Быстро похватав с пола потерянные части амуниции, воины гномьей погранстражи выстроились в две шеренги вдоль одной из стен. По сравнению с недавним лоском выглядели бойцы отряда Брагги крайне неважно. Мало того, что физиономии всех до единого воинов украшали многочисленные синяки и ссадины, так ещё и половина оказалась без шлемов, третья часть потеряла молотки, а у одной пятой латы были покорежены и смяты в нескольких местах, что было крайне неприятно их командиру, поскольку, судя по всему, с ним явилось "низкое начальство".

Брагги в сопровождении недавнего мастера в рукавицах, починявшего примусы, то есть дверь, и ещё какого-то типа в темно-синем балахоне и несуразной кепке такого же цвета подошли вплотную к драчунам и остановились перед строем. Несколько секунд синий карлик внимательно осматривал строй, а затем повернулся к Брагги.

- Выявить зачинщиков этого безобразия. Сержантов разжаловать в капралы, капралов - в рядовые, а рядовых отправить в рудники сроком на полгода! - скомандовал он и собрался отвернуться, но командир гномьих пограничников остановил его.

- Минуточку, босс, я не совсем понял. - Скорость его мыслительного процесса очень четко отразилась на лице. - То есть сначала сержантов разжаловать в капРалы, потом этих капралов сделать рядовыми и, накопи, рядовых сослать в рудники. Получается, что в рудники я должен сослать сержантов?

Синий гном на пару секунд застыл. Несколько раз он порывался что-то сказать, беззвучно шлепая губами, но, видимо, процесс идентификации умственных способностей Брагги давался ему с большим трудом. Наконец, Синий сдался.

- Зайдите к начальнику штаба полка, лейтенант, он вам все объяснит! - прорычал "большой босс" и, круто развернувшись, в сопровождении гнома в фартуке направился к не скрывавшим ухмылку ментам.

- Приветствую вас на границе Свартальхейма, чужестранцы, - проговорил он, останавливаясь в трех шагах от Рабиновича и Ингвины. - Мне передали вашу просьбу, и я готов её обсудить, но сначала должен кое-что увидеть собственными глазами. Позвольте посмотреть вашу косу, благородная воительница, - и карлик протянул руку к золотым волосам Ингвины. Тут же лук отлетел в сторону, а в свете ламп сверкнул обнаженный меч. Однако ударить по рукам гнома девица не успела. Рабинович встал между ней и синим карликом.

- Руки убери! - угрожающе прорычал он и краем глаза увидел, как рядом вырастает вездесущий Жомов с дубинкой наперевес.

- О, вы меня совершенно неверно поняли, - поднимая руки вверх, натянуто улыбнулся гном. - Просто мне рассказали о прекрасных волосах вашей спутницы, и я хотел собственными глазами взглянуть на это чудо. Благородная воительница! - завопил он, пытаясь заглянуть из-под локтя Рабиновича Ингвине в глаза. - Не лишайте меня своей милости. Я уже старый брисинг и, может быть, скоро умру. Мне много чудесных вещей довелось повидать на своем веку, но с красотой ваших волос не сравнится ни одна драгоценность мира. Позвольте мне хоть одним глазком посмотреть на их божественное сияние. И уж тогда я буду готов умереть хоть от вашего меча, хоть от странного оружия ваших спутников.

Услышав эту тираду, Сеня едва не подавился собственным языком. Похоже, этот недомерок решил поухаживать за его девушкой! От одной только мысли об этом Рабинович был готов разорвать говорливого гнома на части, однако Ингвина отодвинула его в сторону и с пылающими от смущения щеками вышла вперед. Сняв с головы шлем, она одним движением распустила косу и рассыпала действительно прекрасные волосы по плечам. Синий карлик и мастер внимательно посмотрели на них.

- Ну что, Эйтри, подойдет? - неожиданным после цветистой тирады деловым тоном поинтересовался "большой босс" у своего спутника.

- Ага, Стурл, то, что нужно, - довольно хмыкнул мастер.

- В общем, так, благородные чужеземцы, - обращаясь к ментам, проговорил Стурл Синий голосом председателя правления финансовой корпорации. - Мы готовы впустить вас и вашу спутницу в пределы Свартальхейма, но на одном условии, - карлик сделал многозначительную паузу. - Воительница должна остричь свои волосы и подарить их нам.

И тут его едва не размазала по стене звонкая пощечина Ингвины.

Стурл побледнел, если в его ситуации такое было вообще возможно. И без того серая кожа гнома приобрела какой-то синеватый оттенок, становясь похожей иа незрелый баклажан. Карлик после оплеухи нашей очаровательной воительницы с большим трудом отклеился от стены и с легким оттенком презрения, смешанного с удивлением, посмотрел на Ингвину снизу вверх. Люди ничего не заметили, но я ясно ощутил запах страха, волнами исходящий от гнома и перебивавший его обычные ароматы: запах металла, масла и каких-то неизвестных мне химикатов. В общем, не гном, а лаборатория Андрюши Попова после баллистической экспертизы. Вот только запаха пороха в его парфюме не хватало.

Солдаты Брагги, увидев такое надругательство над своим вождем, рванулись вперед. Но похлопывание дубинки Жомова о раскрытую ладонь и мой предостерегающий рык замедлили их бег, а высоко поднятая рука Стурла и вовсе остановила. Карлик был абсолютно спокоен, и со стороны могло показаться, что получать пощечины от жительниц Митгарда для него - привычное дело. А вот Ингвина на достигнутом останавливаться не собиралась. Она резко тряхнула головой, отбрасывая копну волос за спину, и вновь выхватила меч из ножен. Еще секунда, и она разрубила бы гнома пополам (кстати, первый раз вижу такую реакцию женщины на обычную просьбу постричься!), но Сеня обхватил её сзади двумя руками и не дал нанести удар.

- Тихо, Ингвиночка. Тихо, милая, - проговорил он, явно млея от прикосновения женского тела. Пеликан, сексуально озабоченный. - Сейчас мы со всем разберемся.

Как я заметил, человеческие самки, то бишь женщины (ну, никак правильное название не запомню!), довольно странные существа. То вдруг они проявляют чудеса дальновидности и предусмотрительности, а то не хотят подумать не только о возможных событиях завтрашнего дня, но и о нескольких следующих минутах. Ингвина была типичной представительницей своего подвида. Вчера её мысли целиком были заняты определением своего будущего на основе туманного предсказания базарной гадалки, и она из-за этого даже тронулась (и головой тоже!) в далекий путь, а сегодня, пообщавшись с местным парикмахером, решила плюнуть на конечную цель и в ответ на предложение Стурла решила сама удалить его волосы. Причем вместе с головой.

Сене, хоть и не без труда, удалось удержать девицу в состоянии относительного покоя. Я старался к этой парочке близко не подходить, поскольку на собственном опыте знаю, как бывает опасна разъяренная женщина. Оказаться рядом с дамой, решившей во что бы то ни стало добиться своей цели, куда опаснее, чем, например, написать на глазах у Вани Жомова на его же собственной двери: "Все менты - козлы!" А вы, я надеюсь, уже догадываетесь, что после этого может последовать?!

Вот и я, во избежание нанесения мне Ингвиной непредумышленных тяжких телесных повреждений, приведших бы к летальным последствиям, отодвинулся от взбесившейся парочки подальше. Воительница в лапах развратного Сени извивалась, как кошка в зубах бульдога. Мой Рабинович покраснел от натуги, однако продолжал крепко удерживать даму в своих объятиях. Впрочем, недостаточно крепко, поскольку Ингвина все же умудрилась пнуть его в известное место ниже пояса. Сеня ойкнул и, зажав ладони между бедер, присел на корточки... Знаю, что больно. Но тебя никто лапать бабу не просил!.. Кстати, Ингвина разделяла мое мнение.

- Сам виноват, - буркнула она, почему-то сразу Упокоившись. Видимо, уже удовлетворила свои хищнические инстинкты. - Не стоило вмешиваться в мои личные дела.

- С вами все в порядке? - участливо поинтересовался Стурл, подходя поближе к Рабиновичу.

- Чувак, отвали. Не видишь, человеку плохо? - заступился за Сеню Жомов.

- Ничего-ничего, - сквозь зубы процедил Сеня, с трудом разгибаясь. - Все в порядке. У меня все хорошо. У меня все будет отлично. Я вижу сверкающую белую точку и стремлюсь к ней. Она поведет меня за собой туда, где я обрету блаженство и покой...

- Э-э! Очнись, Сеня, у тебя крыша поехала! - обеспокоенный Ваня потряс Рабиновича за плечи, а затем обернулся к Ингвине. - Ну ты даешь, подруга. Нашла себе футбольный мячик. Так же человека инвалидом сделать можно!

Не скажу, чтобы меня особо беспокоили детородные качества Рабиновича (разве что из чувства половой солидарности), однако вряд ли хоть один нормальный пес мечтает иметь хозяина-идиота. Я подошел к Сене поближе и сочувствующе посмотрел ему в глаза. При моем появлении в карих буркалах Рабиновича промелькнул первый проблеск разума. Он потряс головой и, натянуто улыбнувшись, ляпнул ни к селу ни к городу:

- Мурзик, фу!

Ты чего, Сеня, сбрендил? Это разве я у тебя что-нибудь откусить собирался? Ледышке своей "фу" говорить нужно было... А впрочем, что это я надрываюсь? Ведь знаю прекрасно, что все равно останусь непонятым. Поэтому я оборвал себя на половине фразы и отошел к противоположной стене, решив больше не вмешиваться в ход событий. Пусть без меня разбираются, если смогут.

А Рабинович к тому времени окончательно пришел в себя и осмотрелся по сторонам, словно проверяя, все ли на местах. Затем старательно разгладил форму, поправил фуражку и глубоко вздохнул. Стурл наблюдал за этими манипуляциями Рабиновича с выражением сочувственного понимания на лице. А когда Сеня наконец успокоился, карлик проговорил, обращаясь к нему:

- Я вижу, вы тут самый разумный из всех. Мне вполне понятно ваше желание посетить Свартальхейм, но мое предложение остается в силе. И сейчас есть только три решения существующей проблемы. Либо мы получаем золотые волосы вашей спутницы, либо вы возвращаетесь в Митгард и забываете об этом месте, либо пробуете прорваться в нашу страну силой. Но в последнем случае обязан вас предупредить, что брисинги давно готовы к встрече любого вторжения. Вы можете уничтожить этот маленький отряд погранстражи и войти в пределы государства, но даже до второй полосы укреплений вы не дойдете. Как бы ни было велико ваше могущество, у нас достаточно огневой мощи, чтобы противостоять любому вторжению...

- Хватит пургу гнать, - отмахнулся от него Рабинович. - Никто войну начинать не собирается. Дайте нам немного времени, и мы решим все проблемы.

- Хорошо. Брисинги умеют ждать, - надменно кивнул головой Синий Стурл и, круто развернувшись, отошел к медным воротам.

Остановившись около Брагги, гномий босс что-то Командовал вполголоса. Я, хоть и не страдаю глухотой, на таком расстоянии разобрать его слова не мог, но понял, что начальство гневается. Командир погран-стражи коротко кивнул головой и приказал своим воинам строиться в походную колонну. Через пару минут потрепанный междоусобицей отряд отбыл в неизвестном мне направлении, а на смену ему пришла более многочисленная группа.

Часть из них была вооружена все теми же арбалетами, а часть вновь прибывшего отряда несла в руках обнаженные секиры размером чуть больше обычных кухонных топориков для разделки мяса. Кроме того, вновь прибывшее подразделение на самой настоящей дрезине привезло к дверям катапульту и тут же привело её в состояние боевой готовности. Мне лично не хотелось получить каким-нибудь каменным кокосом по голове, поэтому я предпочел отодвинуться подальше.

А мои менты на передислокацию вражеских войск не обратили никакого внимания. Сгрудившись около обиженной воительницы, они попытались убедить девушку пожертвовать пышной прической в качестве платы за вход в новый кинотеатр под названием "Свартальхейм". По-моему, зря старались. Уж если женщина что захочет, то и господь бог её не отговорит. Впрочем, ничто не мешало Сене попробовать перещеголять Творца. Что он и сделал.

- Ингвиночка, я, конечно, понимаю, что жалко расставаться с такими пышными волосами, но разве тебе не хочется быть первой женщиной, увидевшей Свартальхейм? - вкрадчиво проговорил он. - К тому же, как мне кажется, короткая прическа тебе вполне подойдет. С ней ты даже моложе выглядеть будешь.

- Как, и ты туда же? Как ты можешь предлагать благочестивой даме постричься под корень? Уж лучше смерть в бою, чем такой позор! - завопила взбешенная фурия. - Видимо, Робинсен, в трусости ты растерял все свое благородство перед этими потомками червей. Не думала я, что ты так низко можешь пасть!..

- Это кто тут струсил? - возмутился Рабинович. - Ты хоть и девушка, к тому же красивая, но выбирай все-таки выражения.

- Сеня-а! - потянул его за рукав Попов. - У викингов, насколько мне известно, коротко стриженными ходили только опозоренные женщины. Ну, изнасилованные кем-то или там жрицы любви. Так что зря пытаешься. Она тебя скорее загрызет, чем позволит косу отстричь.

Ага, вон оно что! А я и не предполагал, что все так серьезно. Значит, степень нравственности тут определяют по степени волосатости особы? Представляете, что у нас в стране было бы, если бы такой закон какой-нибудь умник ввел?.. Лично я - нет. Хотя, если бы действительно кто-нибудь из депутатов такую хохму предложил, та же Ирина Хакамада его, наверное, собственными руками на запчасти разобрала бы.

А мой Сеня тем временем не оставлял попыток убедить красавицу поменять прическу. Уж он и с одной стороны к ней подходил, и с другой пристраивался. И льстил, и уговаривал, и каких только радостей не сулил! В общем, кот у стола во время разделки рыбы. Однако Ингвина была неприступна. Говорила, что ей плевать на все (конечно, в более эпических выражениях) и что если единственный способ предотвратить предcказание гадалки - это постричься, то уж пусть она лучше потеряет единственную радость в жизни - упоение битвой, причем вместе с головой, чем пойдет на такое кощунство. В общем, уперлась, как болонка на полосе препятствий, и решила не уступать наглым требованиям. Более того, если бы мой Сеня вовремя не заткнулся, дамочка опять могла бы схватиться за меч!

Наконец Рабинович сдался. Горестно вздохнув, он посмотрел на Ингвину и тяжелым шагом направился в сторону гномьего войска, где его поджидал Стурл Синий. Поскольку в этот раз он отправился на переговоры без телохранителя, я счел своим долгом последовать за ним. И не думайте, что из любопытства! Он же мне хозяин все-таки.

- Слушай, благородный Стурл, может быть, другую плату за транзит возьмете? - поинтересовался он. - Может быть, драгоценности там или провизию? А то отказывается Ингвина стричься. Хоть режь ее!

- Ну зачем же резать? - усмехнулся карлик. - Скрутите и постригите силой. Или три великих воина не в силах справиться с одной взбалмошной девчонкой?

- А чего вам её волосы так понадобились? - вспылил Сеня. - Своих, что ли, не хватает?!

- Своих хватает. Но не для этого дела, - горестно вздохнул Стурл. - Не имею я права разглашать государственные тайны, но лично вы, эрл Робинсен, крайне мне симпатичны. Поэтому я готов ввести вас в курс дела, а вы уж постарайтесь с ним разобраться...

Я ушам своим не поверил, когда услышал, что старый гном говорит. Оказывается, волосы Ингвины понадобились им для самого обычного парика! Дело в том, что известный нам уже Локи снова набедокурил. На этот раз в Асгарде. Несколько столетий он ухлестывал за некоей Сив, женой одного из самых крутых богов - Тора. Не знаю уж, стоила она такой суеты или нет, но Локи долгое время домоганий не прекращал. А когда Сив все это окончательно надоело, она сказала, что пожалуется на ловеласа мужу.

Локи оказался не только самовлюбленным и хитрым, но к тому же крайне обидчивым и неуравновешенным типом. В отместку за отказ Сив принять его ухлестывания рыжий ас не придумал ничего лучше, чем постричь её ночью налысо. Как вы уже поняли, согласно местным обычаям это было самым страшным оскорблением для женщины. Сив, естественно, пожаловалась мужу, тот поймал Локи и, намяв ему бока, приказал вставить все волосы на место в течение трех дней, или Тор ему включит счетчик. А Дядюшка Лис, спасая свою шкуру, тут же наехал на гномов и потребовал решить эту проблему... Ну я же говорю - чисто гоблинские порядки!

- Ну а вы-то тут при чем? - удивился мой Сеня.

- Понимаете ли, эрл Робинсен, тут все решает крайне запутанная внешнеполитическая ситуация, - тяжело вздохнул гном. - Мы получили достаточно достоверные сведения о том, что приближается час Рогнарек. - При этих словах Сеня побледнел, но Стурл этого не заметил. - Правительство Свартальхейма долгое время во всех конфликтах придерживалось нейтральной стороны, но в предстоящей войне этого сделать не удастся. Так или иначе, но брисинги окажутся втянутыми в мировую бойню. Наши вожди долго думали, чью сторону придется принять в предстоящем конфликте, и приняли единственно правильное решение поддержать в войне асов.

- А почему именно их? - заинтересованно поин-ресовался Сеня. - Больше шансов на победу?

- Как раз наоборот, - горестно хмыкнул гном. - По результатам самых тщательных анализов асы обречены на поражение.

- И в чем тогда выгода? - удивился Рабинович.

- Видите ли, эрл Робинсен, в случае победы отсталых в умственном развитии етунов, возглавляемых отпрысками аса Локи и великанши Ангрободы, мировым змеем Ермунгардом, пожирателем солнца Фенриром и владычицей грешников Хелью, мир будет разрушен до основания. И, как следствие, погибнет Свартальхейм, - пояснил чужестранцу престарелый брисинг. - Ну а если же мы присоединимся к асам в этой войне, то существует некая вероятность, о величине которой мне даже не хочется говорить, что жители Асгарда в союзе с нами, Митгардом и Вальгаллой хотя бы отбросят на прежние позиции объединенные нидльхеймско-утгардско-етунхеймские войска.

- Как все запущено, - вздохнул мой Сеня. - И все же я не пойму, при чем тут Локи.

- Бог Огня вообще противоречивая фигура, - проговорил Стурл, и я чуть не поперхнулся. Чего уж тут противоречивого? Бандит, он и в Асгарде бандит. - По своей родословной он ничуть не менее знатен, чем Один. Его отец, как и маманя Одноглазого, прямой потомок первовеликана Имира. А мать, так же как и отец Одина, происходит от Бури, великана, сотворенного Адумлой. Вот и неизвестно, какую сторону он поддержит в Рогнареке.

- Слушай, кончай пудрить мне мозги! - не выдержал этой скандинавской мыльной оперы Рабинович. - Объясни проще, почему вы решили помочь Локи.

- Во-первых, Локи - единственный из асов, кто наведывается в Свартальхейм и не считает нас только рабами, предназначенными для добычи полезных ископаемых, - сухо проговорил гном. - Во-вторых, только с его помощью мы сможем попасть в Асгард и передать богам разработанное нами оружие. Иначе они с нами и разговаривать не захотят. Ну и в-третьих, мы надеемся, что, узнав о нашей поддержке асов, Локи не станет на сторону их врагов. Именно поэтому мы должны угодить Дядюшке Лису. И именно поэтому вы попадете в Свартальхейм, только отдав нам волосы вашей воительницы. Теперь понятно?

- Да куда уж ясней! - фыркнул Сеня. - Ладно. Жди. Сейчас попробуем еще.

Рабинович поспешил вернуться к поджидавшим его друзьям, и мне ничего другого не оставалось, как идти за ним. Хотя, сказать по-честному, я был на сто процентов уверен, что Ингвина своего решения не изменит и не видать гномам её волос, как Рабиновичу путевки на Таити. Плавали, знаем! Уж если женщина что решила, то ни за что от задуманного не отступится.

Кстати, мужики, не печальтесь. Не одни вы такие несчастные. У нас, у кобелей, та же история. Попробуй-ка подступись к сучке с благими намерениями, если у неё лишь одни новые ошейники на уме! Я вам даже сейчас историю одну расскажу - типичный пример женской солидарности и упрямства.

Мы с Сеней давно уже в ППС не работаем. В основном по спортивным да концертным мероприятиям мотаемся. Деятелей всяких от благодарной публики защищаем. Еще, бывает, в рейдах участвуем. "Малины" воровские и притоны наркоманские шерстим. Но и на лятнадцатилетнюю сучку бульдога бывает проруха, и загнали нас однажды с Сеней в патруль к интуристской гостинице. Путан там всяких вылавливать да торговцев осколками советской эпохи разгонять.

А скажите, нам делать больше нечего? Всю эту шушеру от одного угла прогонишь, они к другому бегут. Их в дверь, они - через окно. Их в окно - они на тебя жалобу в суд. В общем, разгонять этот сброд не только бесполезное, но и опасное для нервной системы занятие. Вот и решили мы с Сеней разочек пред светлыми очами администратора появиться, чтобы он потом не жаловался на отсутствие возле "культурного" заведения милицейского наряда, а потом пошли в ближайший кабак. После дежурства Сеня в отдел ехать не собирался, поэтому себе пиво с воблой заказал, а мне от щедрот барских целый гамбургер пожертвовал.

Просидели мы в этом кабаке примерно час, а потом приспичило Рабиновичу ещё раз перед гостиницей прогуляться. Ладно бы, он сам пошел, так нет! Еще и меня с собой потащил. А на улице мороз, градусов двадцать пять. Дело как раз под Новый год было. Дней за пять.

Собирались мы недолго. Сеня только шапку на уши натянул, поводок в руки сграбастал и потащил меня к выходу из бара, несмотря на усиленное мое сопротивление. Пришлось подчиниться и идти к гостинице собственным ходом. Что ухмыляетесь? А вы сами бы согласились на пузе по снегу за ментом ехать?.. Вот и я предпочел топать ножками.

Приближаемся мы к гостинице, смотрю - у угла два женских силуэта вырисовываются. Спиной к нам дамочки стоят и о чем-то спорят. Ну, думаю, наши клиентки, путаны местечковые. Я даже скорость увеличил. Рассчитывал хоть поразвлечься немного, напугав их даем. Но с этим ничего не вышло. Стоило нам ближе подойти, так я сразу понял, что они такие же путаны, как и я чемпион Олимпийских игр по стрельбе из лука. На одной из дамочек старенькая кроличья шуба была надета, а на другой вообще бог весть что за кацавейка. К тому же если первая хоть по возрасту на жрицу любви тянула, то второй и вовсе около пятидесяти лет на вид было. Ну скажите на милость, видели вы где-нибудь таких путан?

В общем, думаю, развлечение мне обломилось. Это я могу вероломно только на каких-нибудь нарушителей правопорядка гавкнуть или зарычать (от чего, кстати, аморальные личности пугаются ещё сильнее!), а с законопослушными гражданами я вежливо обращаюсь. Ну, укушу если только слегка. Да и то лишь когда в общественном транспорте на лапы всякие уроды наступают.

Проходим мы мимо, и Сеня мой, как у него водится, молоденькой заинтересовался. Он вообще мимо юбок с трудом проходит. Ну и я обернулся посмотреть, что он в этой крольчихе нашел. А как обернулся, так и застыл, глазам своим не поверив. Представляете, на рукавах у обоих красовались красные повязки! Я даже чуть не взвыл от восторга - шанс увидеть такое чудо, можно сказать, раз в жизни выпадает. Да и то не каждому!

Я когда ещё щенком был, мне старый кобель восточноевропейской овчарки рассказывал, что в былинные времена были такие великие богатыри, которые без табельного оружия, дубинок и бронежилетов с правонарушителями боролись. ДНД называлось их войско. Про них даже поэт какой-то писал: "Не то, что нынешнее племя. Богатыри не вы!" Или что-то в этом роде.

Так вот, эти былинные витязи одевали на руку одну лишь красную повязку, знак отличия, вроде ленточки на лбу у японских камикадзе, и выходили на битву с наркодилерами, мафией, маньяками и подзаборными синяками (эти - вообще монстры!). Но минули великие времена, и у нас сейчас вся милиция следует одному девизу: "Предохраняйся!" Некоторые даже в ППС броники надевают.

Ну, понятное дело, решил я на сказочных героев поближе посмотреть и потянул за собой Сеню. Он поначалу сопротивлялся, поскольку ничего, кроме миловидной мордашки молоденькой крольчихи в человечьем образе, замечать не хотел. Но потом, когда я его пару раз хорошенько дернул, он зенки-то свои бесстыжие опустил да повязки на рукавах у дам и заметил. Аж подпрыгнул от удивления! Хорошо хоть не выругался с перепуга. А то перед героинями легенд неудобно бы получилось: мент, а ругается, как сапожник! Они же, как мне говорили, мата на дух не переносили и изъяснялись только высоким слогом.

В общем, Сеня мой завернул лыжи в сторону дамочек, чему я был очень рад. А они так увлеклись обсуждением грядущих подвигов, что нашего появления даже и не заметили. Зато я заметил кое-что неприятное и глазам своим не поверил. Я-то думал, что в помощниках у былинных богатырей были немецкие овчарки. Ну, или доги на крайний случай. А тут смотрю, старшая из дам на поводке облезлую дворнягу держит. Да ещё и пенсионного возраста. Хотел было я на эту шавку наорать, чтобы она от прославленных героинь из сказок подальше держалась, но вовремя удержался. Ведь если её такие великие борцы с преступностью на поводке держат, значит, не так проста шавка, как с виду кажется. Может, это какой-нибудь бультерьер после пластической операции. А я ещё из ума не выжил, чтобы с этими придурками без веской причины связываться!

- Здравствуйте, - вежливо так поздоровался с ними Рабинович. - Предъявите документы, пожалуйста!

Вот те на! Я даже опешил. Ты что, говорю, Сеня, былинных героев дээндэшников не узнаешь? А он на меня ноль внимания и давай по паспортам дамочек носом чертить. Тут я и обмер! Смотрю, мои кумиры не возражают. Более того, и вид у них какой-то потерянный, и монстр их в дворняжьей шкуре, увидев меня, за хозяйкину ногу спрятался. Я просто глазам своим не поверил. Чудеса, да и только!

А ларчик просто открывался. Дамочки оказались работниками социальной сферы, и у них там, как блоха под хвостом, босс особо умный завелся. Высочайшим повелением, видимо, сказок, как и я, наслушался, издал указ о том, что надлежит его сотрудникам патрулировать общественные места, дабы препятствовать скоплению всевозможных аморальных элементов (читай, проституток, прости меня, господи, и нищих, под хвост их кошке во время течки).

Ну и остался бы этот указ указом, если бы непосредственная начальница у наших дамочек была им матерью родной, как замполит у нас в участке. А она, как сорока драная, решила своих детей раскидать куда ни попадя в угоду ба-альшому боссу. Выдала им повязки и отправила дежурить в добровольно-принудительном порядке. Видать, у неё на чердаке ещё больший беспорядок, чем у высокого начальства, царил! Естественно, мы такого беспредела допустить не могли и вежливо попросили дамочек (Сеня - женщин, а я - сучку) идти домой отдыхать. Однако тут произошло невероятное! Та дружинница, что была постарше, вдруг уперлась.

- Никуда мы не пойдем, - безапелляционно заявила она. - Нам, между прочим, за эти дежурства отгулы дают. За каждый вечер работы сутки отгула. А они мне пригодятся!

Сеня поначалу дар речи потерял. Если бы ему предложили после работы ещё и вечер в ППС проторчать за отгулы, он бы таких лестных слов начальнику наговорил, что тот бы потом трое суток обсыхал, как божьей росой обмоченный. А тут дамочки самостоятельно инициативу проявляют. Даже сучка эта дворняжья и то всеми четырьмя лапами в землю уперлась. Дескать, не пойду никуда. Мы с хозяйкой общественную мораль охраняем и не даем городу перед иностранцами опозориться.

Тоже мне блюстители!

Уж что мы только с Сеней не делали. Он и расписку женщинам обещал написать, дескать, они весь вечер отдежурили, только бы смылись подальше и милицию не позорили. Предлагал даже на патрульной машине домой отвезти. Впрочем, это не без собственной выгоды. Приглянулась ему молоденькая активистка! А я облезлой дворняге даже обещал показать, где смачная мозговая косточка зарыта, и все без толку. Хотят они тут дежурить, и все. Отгулы нужны, а совесть не позволяет начальство обманывать!

Но в тот раз нам все же повезло. Молоденькая дээн-дэшница на удивление вполне разумной девушкой оказалась и спутницу свою от гостиницы увела. Хотя и с огромным трудом. А вот как теперь-то Сене удастся Ингвину уговорить расстаться с волосами, я понятия не имел, поскольку той молоденькой девушки в кроличьей шубе поблизости не было, а от Попова с Жомовым толку, как от бронежилета под танковыми гусеницами. Однако, к моему вящему удивлению, Рабинович с поставленной задачей справился легко. Нашел все-таки, изверг, слабое место в девичьем сердце!

- Ингвина, скажи, много ли для тебя значат асы, и чем ты готова пожертвовать, если бы узнала, что кому-нибудь из них угрожает опасность?

Я сначала не понял, куда это Сеня клонит. Проблемами Локи, что ли, решил воительницу разжалобить? Видно, крыша совсем поехала!

- Благородный Робинсен, только потому, что ты чужеземец, прощаются тебе такие глупые вопросы, - надменно произнесла Ингвина. - Асы дали людям жизнь и всячески опекают нас до самой смерти. Да и после неё не дают душам праведников пропасть. Именно поэтому за любого из обитателей Асгарда я готова отдать жизнь.

Даже за Локи?!

- Заткнись, Мурзик, - нагло оборвал меня Рабинович, быдло неотесанное, и повернулся к своей ледышке. - Отдавать жизнь не нужно. От тебя требуются всего лишь волосы, - проговорил он и, увидев, что Ингвина вновь собралась хамить, жестом остановил се. - Гномы никогда не стали бы просить тебя о такой жертве, но случилась беда. Локи прошедшей ночью подло остриг спящую Сив. И твои волосы нужны ей, чтобы не понесли позора перед остальными асами Сив и Тор.

- Что-о-о-о?! - завопила воительница и едва не схватилась за сердце. - Почему, благородный Робинсен, Победитель етунов, ты не поведал об этой беде раньше? Знай я, что Сив опозорена, не колебалась бы ни секунды и отдала бы ей волосы вместе с головой...

- А вот этого не нужно, - поспешно остановил её Сеня. - Голова тебе ещё самой пригодится. Ты просто позволь гномам остричь твою косу.

- Хорошо, я согласна, - решительно произнесла воительница. - Но знай же, эрл Робинсен, ежели это обман бесчестный, то жестоко поплатится тот, кто лживой ложью лишил меня чести!..

Вот таким образом проблема с волосами была решена. Не знаю уж, на что рассчитывал этот недомерок Стурл, видимо, гадость какую-нибудь готовил, но он, пожалуй, даже больше моего удивился, когда Сеня попросил его мастера, Эйтри, принести какие-нибудь ножницы. Видимо, несмотря на свой технический прогресс, гномы до такого нехитрого приспособления ещё не додумались. А чем, интересно знать, они ногти стригли? Обгрызали, что ли?

И Эйтри, и сам Стурл Синий удивились, услышав незнакомое слово. Сеня тут же загорелся желанием продать им патент на изготовление ножниц, но Горыныч так зашипел на него, что Рабиновичу пришлось отказаться от этой прибыльной мысли. Этот трехствольный огнемет, видите ли, считает, что, передавая аборигенам продукты технического прогресса более развитой цивилизации, мы в корне подрываем устройство вселенной. Совсем ошалела рептилия! Вон, американские колонисты индейцам ружья продали, и ничего катастрофического для них, колонистов этих, не случилось.

А мой Сеня, засунув подальше в карман жажду наживы, вынужден был довольствоваться ножом Ингвины. Гордая девица, состроив самую надменную физиономию, заявила, что раз уж "благородный Робинсен" (благородный! Это у меня, между прочим, родословная до седьмого колена, а меня все просто Мурзиком называют!) больше всех настаивал на стрижке, то ему и карты в руки. Дескать, вверяя ему свою честь (в странном месте у них девичья честь находится, вам не кажется?), Ингвина передает и всю ответственность за этот поступок в его руки. То есть если Стурл нас с волосами прокатил, то воительница Сеню первого резать будет.

Я представил, как это будет выглядеть, но тактично промолчал. Чтобы Рабиновича порешить, этой соплячке сначала через меня нужно пройти будет, а это ещё никому не удавалось. Но я пес скромный, поэтому объяснять Ингвине безнадежность её затеи не стал. Просто отошел в сторону и стал смотреть на Рабиновича в роли парикмахера.

Как водится в таких случаях, у Сени тут же нашлось множество советчиков. Каждый, кто оказался поблизости, считал своим священным долгом указать Рабиновичу на недостатки его работы и упрекнуть в отсутствии профессионализма. К тому же и по поводу модели новой прически Ингвины разгорелись самые жаркие споры. Гномы требовали, чтобы Сеня оставил воительнице волосы покороче, Попов предлагал сделать ей каре, а Жомов настаивал на непременной челке. Лично я с первых же советов ожидал от Сени эмоционального взрыва, однако рванула другая секс-бомба: взбесилась Ингвина.

- Благородные господа, - едва сдерживая бешенcтво, произнесла она. - Если вы все сейчас же не отойдете отсюда и не повернетесь ко мне спиной, то я вас просто кастрирую!!!

Вот тебе и дворцовое воспитание! Естественно, после такого заявления неуравновешенной девицы с садистским уклоном в психике все особи мужского пола, за исключением парикмахера, удалились на максимально далекое расстояние от места стрижки. Даже мне стало не по себе, хотя я, пожалуй, был единственным из всех присутствующих, кто не лез к Рабиновичу с советами. А ещё больше я забеспокоился, когда подумал, что сделает с Сеней воительница, если ей вдруг не понравится новая прическа. Впрочем, бояться было нечего. Если Рабинович смог уговорить гордячку постричься, то уж убедить в том, что она даже лысой будет смотреться, как топ-звезда, Сеня как-нибудь сможет.

Наконец предварительный этап операции по пересадке волос с Ингвины на Сив был закончен, и девушка достала отполированный кружок стали, заменявший ей зеркало, чтобы полюбоваться своим внешним видом. Несколько минут она так внимательно рассматривала свое изображение, что едва не заговорила с ним. А затем швырнула зеркальце в дорожный мешок и молниеносно натянула на голову шлем.

Уж не знаю, чего её там не устроило, но по мне, она что с волосами, что без волос, все равно, как была, так и осталась воинствующей феминисткой. Правда, если снять с неё доисторический бронежилет с гермошлемом, отобрать щит и большую зубочистку, называемую мечом, то Ингвину будет невозможно отличить от обычной студентки в институтской пьесе о Средневековье. В общем, женщина она и есть женщина. Для меня они все на один цвет, вкус и запах. И я до сих пор так и не смог понять, почему мужчины на одних пялятся вплоть до открытых переломов глазных нервов, а на других если и посмотрят, то только для того, чтобы спросить, кто же все-таки пойдет за "Клинским".

- Все, можете поворачиваться! - скомандовала Ингвина застенчивым мужчинам.

Это сборище директоров парикмахерских и стилистов-визажистов мгновенно обернулось, надеясь узреть новую прическу воительницы. Однако их взгляды уткнулись в неизменный шлем и холодные глаза Ингвины. По рядам зрителей пронесся вздох разочарования, но попросить воительницу снять гермак почему-то никто не решился. А Сеня с чувством безграничной скорби и тяжелейшей утраты на лице взвесил на руках роскошные косы Ингвины и протянул их Стурлу.

- Держи. Мы свою часть договора выполнили, - с пафосом проговорил он, будто сам лично совершил беспримерный подвиг. - Теперь выполните свою!

- Естественно! Какие могут быть сомнения у двух цивилизованных деловых партнеров? - всплеснул руками гном и повернулся к своему воинству. - Капитан, прикажите своим брисингам освободить проход нашим гостям. И подайте мою персональную дрезину! - А затем посмотрел на Эйтри: - Что скажешь, мастер?

- То, что надо, - пророкотал гном. - Прямо сейчас займусь подготовкой. Конечно, мы такую работу ещё не делали, и с инструментом в мастерской туго, но братец Брокки быстренько подгонит то, что есть.

- - Но ведь Локи требовал волосы из золота, - как-то неуверенно проговорил Стурл.

- А это чем не золото? - ухмыльнулся Эйтри. - Из асов в драгметаллах разбираются от силы два-три бога. Остальные даже не знают, где пробу на изделии искать. Но вы не волнуйтесь! Мы с Брокком вплетем куда надо несколько золотых нитей, да встроим прямо в парик золотую диадему с брюликами. А больше этим волосам ничего и не нужно. Сив и так одуреет от счастья, когда сможет такую красоту на свою плешивую голову нацепить.

- Ну что же, вверяю все в твои руки, Эйтри. Только смотри, потом на брата не коси. Завалишь работу, будешь сам за все отвечать, - пригрозил Стурл и повернулся к нам с улыбкой на своей мерзкой роже. - Прошу, гости дорогие. Нас ждет почетный прием и небольшой ужин на сотню персон...

Дальше мы передвигались с ветерком. Стурлу подали персональную дрезину, и он жестом радушного хозяина пригласил всех занять места в эксклюзивной железнодорожной колымаге. Скамейки в дрезине располагались буквой "п". Судя по её размерам, механическая телега могла бы легко вместить штук десять карликов, однако люди расселись в ней с трудом.

На корме, естественно, уселись предводители дворянства - Сеня с Ингвиной. Кстати, девушка взирала на эту примитивную повозку с некой долей испуга и благоговения в остававшихся ледяными глазах. Попов с Жомовым сели по бокам от молодых. Причем, поскольку Андрюша оказался рядом с Рабиновичем и пристроил у себя в ногах ходячую газовую скважину, ещё не выпустившую все пары после сытного обеда, мне пришлось выбрать из двух зол меньшее и перебраться поближе к Ване, получив удовольствие нюхать перегар.

Стурл и Эйтри поместились на оставшихся частях скамеек. Причем если начальник ещё пытался поддерживать светскую беседу, выступая в качестве экскурсовода, то мастер просто не мог отвести от Горыныча глаза. Ох, скажу я вам, как мне не понравился этот взгляд! Было в нем что-то хищническое. Точь-в-точь как у моего Сени на ипподроме, когда один из подпольных букмекеров оказался вынужденным сказать ему кличку лошади, которая выиграет очередной забег.

Впрочем, мастера париков очень скоро с дрезины ссадили, видимо, отправив в мастерскую, и у меня отлегло от сердца. Больше ничего не мешало мне наблюдать открывающиеся вокруг пейзажи, и только тогда я понял, отчего спелеологов так сильно тянет в подземелья. В Свартальхейме было по-настоящему красиво. Мало того, что сама природа из хитросплетений сталактитов и сталагмитов создавала истинные архитектурные шедевры, так ещё и карлики оказались прекрасными мастерами.

Похоже, они на самом деле страшно любили горы и все, что с ними связано. Брисинги, как могли, украсили свою страну. Причем действовали столь мастерски, что во многих местах было очень трудно разобраться, что творила природа, а что создавали они. Честное слово, пока мы ехали до пещер, отведенных под жилье Стурлу, я даже и думать забыл о том, что мы находимся невообразимо далеко от дома и какая страшная участь Уготована этой красоте, если мы вовремя не успеем вернуться.

После дороги моим ментам выделили отдельные комнаты с самыми настоящими бассейнами, в которые невесть каким способом, видимо, прямо из гейзеров, подавалась горячая вода. Именно поэтому я ничуть не стал возражать, когда Сеня позвал меня купаться. А после принятия водных процедур мы все вместе собрались в банкетном зале.

Пир у гномов проходил чинно и размеренно, мало напоминая собой удалое разгулье Митгарда. Каждый из присутствующих сидел в строго отведенном месте, говорил вполголоса и старался не пялиться на необычных гостей. К тому же, к моей вящей радости, сначала подали закуску и лишь потом - выпивку. Однако тут моему наслаждению, получаемому от поглощения отменного жаркого, и конец пришел. Стурл, подняв серебряный бокал, предложил первый тост за успех во всех начинаниях своих гостей, то бишь нас. Не поддержать такой спич было бы грешно, и менты, встав вместе со всеми со скамеек, пригубили бокалы...

- Я не понял, - тут же завопил Ваня, выплевывая изо рта жидкость обратно. - Это что за херня такая?

- Березовый сок, - удивленно пожал плечами Стурл. - Полезный напиток. Но, если не нравится, могу предложить кленовый или минеральную воду.

- Ты что, охренел, бык? - совершенно искренне возмутился Жомов. - А где водка? Или ваша брага на крайний случай?

- Извините, уважаемые странники, но у нас с воскресенья по пятницу сухой закон, - усмехнулся гном. - Рабочая неделя все-таки. Всем, даже мне, следует воздерживаться от алкоголя.

- Вот это шуточки! - Ваня удивленными глазами обвел "пирующих". - Сочувствую я вам, ребята. - А затем посмотрел на друзей. - Как хотите, мужики, но я здесь не останусь. Кощунство это - успех соком обмывать! Короче, берем закуску и идем ко мне. У меня там ещё два полных бурдюка с медовухой стоят.

- Я не понял! - теперь пришла Сенина очередь возмущаться. - А где третий?..

И, похватав со стола закуску, причем Андрюша - сразу в обе руки, трое ментов, а следом за ними и Ингвина, демонстративно покинули окончательно притихшее собрание, тем самым лишив меня возможности доесть аппетитный кусок, кота им всем троим на поповскую лысину!..

- Не, мужики, не нравится мне у гномов, - заявил Ваня Жомов, ковыряя заусенцы на корявых пальцах. - Мутно тут все как-то. Как в казарме первые полгода. Валить отсюда надо, да побыстрей.

- Да, порядочки у них тут ещё те, - с тяжелым вздохом согласился с ним Попов. - По звонку просыпайся, по звонку ложись. Жрать, опять же, строго в определенное время дают. И ведь не учитывают, гады, что организм у людей по-разному устроен.

- Ой, да перестаньте вы плакаться! - махнул рукой на обоих жалобщиков Сеня Рабинович. - Один день в Свартальхейме всего-то и побыли. Сегодня уже и уйдем отсюда. Так что, потерпите. Тем более что тебе, Ваня, Давно пора к какому-нибудь порядку приучиться. Да и кабану этому небольшая диета только на пользу пойдет.

- Да пошел ты!.. - одновременно указали Рабиновичу маршрут Попов с Жомовым и, переглянувшись, Ржали, как лошади перед забегом.

Четверо пилигримов сидели в комнате Рабиновича, заняв седалищами все доступные возвышенности. Сеня с Ингвиной расположились на кровати, Попов занял единственный в помещении табурет, а Ваня взгромоздился прямо на стол. Горыныч сверкал шестью глазами из полутемного угла, заваленного дорожными мешками, а мне только и оставалось, что бесцельно шляться по комнате, удивляясь, почему в подземельях не водятся блохи, и мечтая по возвращении домой заставить Сеню переселиться куда-нибудь поближе к слою магмы.

На лицах присутствующих на незапланированном совещании не наблюдалось ни малейшего следа вчерашней попойки. Да, собственно говоря, то, что происходило вечером, попойкой язык не поворачивался назвать. Два бypдюкa с медовухой оказались слишком маленькой дозой для трех бездонных глоток. Для трех потому, что Ингвина была в трауре по волосам и пить отказалась! Да к тому же и настроения для нормального отдыха подходящего не было, поскольку проклятые гномы своим сухим законом обломали друзьям весь кайф. В общем, выпить-то вчера менты выпили все, но впервые за много лет не пошли разыскивать, чем "догнаться", а понуро разошлись спать. О каком уж тут похмелье говорить!