классе сидели. Это просто у нас директор детдома добрый. Не хочет нас в дом
престарелых отвозить. Там за нами ухаживать будет некому, и мы умрем.
я хотел подползти к выходу.
закрывали, и я любил подползать к самому выходу, смотреть на дождь. Редкие
капли дождя попадали внутрь, падали на меня. Было хорошо и грустно.
стояла та самая студентка и жадно, взатяг, курила. И плакала. Я не помню, во
что она была одета. Помню только туфли на каблуках. Она была очень красивая.
Мне показалось, что такой красивой девушки я никогда больше не увижу. Она
курила и плакала. Потом докурила и пошла под дождь. Без плаща и зонтика.
x x x
отвезли в дом престарелых. Их воспитательница пришла в наш класс: "Теперь я
буду у вас работать до самого выпуска". Я пошел в пятый класс, начальная
группа закончилась, и теперь нам полагался "свой" классный руководитель и
"своя" воспитательница.
поехала навестить "своих" подопечных. Приехала и рассказала все нам.
отдельных помещений барачного типа. Престарелые и инвалиды были
рассортированы по степени инвалидности. "Наши" лежали в отдельном бараке с
доходягами. Вдоль стен тянулись ряды кроватей, с которых стекала моча. К ним
никто не подходил. Воспитательница привезла им компот ассорти в больших
банках. Про Генку она сказала: "Злой какой-то". "А компот заберите, все
равно ходячие съедят".
дом престарелых, и я умру?
все зря? Зачем же тогда учиться?
вообще, ты уроки выучил?
слезы, и я плакал. Не помогали ни уговоры, ни угрозы. Я кричал в голос.
улыбнулся и что-то спросил. Я улыбнулся ему в ответ. Я не хотел с ним
разговаривать. Но пришлось.
время плачешь. Это ненормально. Почему ты не хочешь со мной говорить?
забирают в больницу. А в больнице колют уколы и дают такие таблетки, чтобы
ты стал как Василек.
Василек?
давал мне свои книжки читать. А теперь их нет, а Василек живой. Его в другой
интернат отвезли, хороший, потому что он ползать может и сам в туалет ходит.
мне будет пятнадцать. А сейчас мне десять.
и что? Что тут такого? Я это всему классу рассказывала". Врач закурил. Я
впервые видел, как взрослый человек курит прямо в палате. Он мне почему-то
нравился.
Америка
следовало все капиталистические страны, но Америку особенно. В Америке жили
враги, буржуи, пьющие кровь рабочего класса. Американский империализм
готовил для нас атомную бомбу. Рабочие в Америке постоянно голодали и
умирали, перед посольством Советского Союза в США нескончаемым потоком
лилась очередь желающих сменить гражданство. Так нас учили, мы верили.
рассказали, что в Америке инвалидов нет. Их убивают. Всех. Если в семье
рождается инвалид, врач делает ребенку смертельный укол.
В Советском Союзе детей-инвалидов не убивают. Вас учат, лечат и кормят
бесплатно. Вы должны хорошо учиться, получить нужную профессию.
нужную профессию. Я хочу укол, смертельный укол. Я хочу в Америку.
Дебил
моего интеллекта недостаточно высок для самостоятельного существования,
элементарного выживания. С детства знаю, что дебильность бывает
компенсированная и некомпенсированная. Компенсированная дебильность --
умственная недостаточность, при которой человек способен жить в обществе без
посторонней помощи. В качестве стандартного примера компенсированной
дебильности обычно приводят людей с ментальными проблемами, которых усилиями
педагогов и медиков удалось обучить профессии маляра или дворника. Педагоги
научили меня решать сложные уравнения, медики старательно пичкали
лекарствами, заботливо накладывали жесткие гипсовые повязки -- их усилия
оказались напрасными. Малярную кисть я до сих пор поднять не в состоянии.
x x x
говорили как о возможности или невозможности производить механические
действия: ходить, есть, пить, пользоваться туалетом. Но самое главное
оставалось всегда самым главным: я не мог ходить. Остальное взрослых почти
никогда не интересовало. Не можешь ходить -- ты дебил.
перевезли из клиники, где два года безуспешно пытались поставить на ноги.
Лечение было простым. Мои согнутые в коленях ноги загипсовали, затем
периодически разрезали гипс в нужных местах, давили на суставы и фиксировали
ноги в новом положении. Через полтора года ноги стали прямыми. Меня
попытались поставить на костыли, поняли, что это бесполезно, и выписали. В
процессе лечения ноги постоянно болели, я плохо соображал. По закону каждый
школьник Советского Союза имел право на образование; те, кто мог, посещали
школьные классы при клинике, к остальным учитель приходил прямо в палату. Ко
мне тоже пару раз приходила учительница, но, убедившись в моей непроходимой
тупости, оставила меня в покое. Учителя жалели бедное дитЈ и ставили мне по
всем предметам оценку "посредственно". Так я и переходил из класса в класс.
четвертый. Все нормально, все по закону. Принесли в класс, положили на пол.
контрольную работу. Контрольная работа по математике -- вещь ответственная,
под такое серьезное мероприятие педагогический совет школы выделил два урока
подряд, по сорок пять минут каждый.
перевести во второй класс, и успокоилась. Позвала нянечку, распорядилась
отнести меня в спальный корпус.
тоже права есть. Тоже мне, грамотные. Они не разобрались, а мне надрываться?
Я, может быть, если бы не война, тоже учительницей стала.
наконец смирилась. Очень вежливо она попросила нянечку выйти, извинилась
перед ней за причиненное беспокойство. Нянечка ушла, можно было начинать
контрольную работу.
стояли буквы. Что такое плюс и минус, я знал хорошо -- до клиники я учился
лучше всех, -- но знаки умножения казались простыми описками.
написали буквы вместе с цифрами? Нельзя же складывать буквы.