мозг этого ребенка.
слово, а иногда она молилась молча; в тех редких случаях, когда до меня все
же долетали отдельные фразы, в них слышались одни и те же слова: "Папа,
милый папа!"
Признаюсь, я всегда считала склонность к мономании самой мучительной из всех
присущих роду людскому.
переживания, но ход событий внезапно изменился.
ее обычное место в углу, усадила на диван у окна и, чтобы занять ее
внимание, велела наблюдать за прохожими и считать, сколько женщин проходит
по улице за некий промежуток времени. Полли сидела с равнодушным видом,
изредка поглядывая в окно, и прохожих не считала, как вдруг я, внимательно
наблюдая за ней, увидела, что взгляд ее совершенно преобразился. Эти так
называемые чувствительные натуры, способные на непредсказуемые и рискованные
поступки, нередко кажутся странными тем, кого более спокойный темперамент
удерживает от участия в их несуразных выходках. Ее неподвижный мрачный взор
мгновенно оживился, глаза загорелись, наморщенный лобик разгладился,
безучастное и печальное лицо осветилось и повеселело, грусть сменилась
нетерпением и страстной надеждой.
знаю, как ей удалось отворить парадную дверь, возможно, она была открыта или
там оказался Уоррен и исполнил ее, по всей вероятности, достаточно
запальчивое приказание. Спокойно глядя в окно, я увидела, как она в своем
черном платье и отделанном тесьмой фартучке (она питала отвращение к детским
передникам) мчится по улице. Я было отвернулась от окна, чтобы сообщить
миссис Бреттон, что Полли в безумном состоянии выскочила на улицу и что ее
необходимо тотчас же догнать, как заметила, что кто-то подхватил на руки и
понес девочку, скрыв ее от моего спокойного взора и от удивленных взглядов
прохожих. Этот добрый поступок совершил какой-то джентльмен, и теперь,
накрыв ее своим плащом, он шел к дому, откуда, как он приметил, она
выбежала.
немного помедлив внизу, поднялся по лестнице.
знакомы: она узнала его и пошла ему навстречу, причем было заметно, что она
польщена, удивлена и застигнута врасплох. В глазах у нее даже мелькнула
укоризна, и отвечая скорее на этот взгляд, чем на произнесенные ею слова, он
сказал:
устроилась здесь.
ее на пол перед собой.
глядя ему в лицо.
благодарность; но чувства были слишком сдержанны - не бурлили и не
выплескивались через край - и потому действовали особенно угнетающе. Обычно
ощущение нелепости происходящего или презрение к нему приносят облегчение
уставшему от слишком пылких и необузданных излияний свидетелю; мне же всегда
тяжело наблюдать, как движение души сдается без борьбы - раб-исполин под
игом рассудка.
чертами: бугристый лоб, резко очерченные высокие скулы. Но сейчас это
типично шотландское лицо было взволнованно, а взгляд тревожен и печален.
Северный акцент, отличавший его речь, удивительно гармонировал с его
внешностью. У него был одновременно гордый и непритязательный вид.
бы тогда испытала облегчение и успокоение. Но она вела себя удивительно
тихо; казалось, она получила все, решительно все, что ей было нужно, и
достигла теперь полного блаженства. Ни выражением, ни чертами лица она не
была похожа на отца, но принадлежала она к той же породе: он вдохнул в нее
свою душу и свой разум.
в некоторых обстоятельствах и его душа тайно преисполнялась волнением.
переднюю, там на стуле лежит мое пальто, достань из кармана носовой платок и
принеси мне.
ее отец разговаривал с миссис Бреттон, и Полли с платком в руке остановилась
в ожидании. Ее стройная, изящная фигурка у колен отца являла собой
трогательное зрелище. Увидев, что он не заметил ее возвращения и продолжает
разговаривать, она взяла его за руку, отогнула пальцы, чему он не
сопротивлялся, положила ему на ладонь платок и по одному сомкнула вновь его
пальцы. Хотя казалось, что отец все еще не замечает ее присутствия, он почти
сразу посадил ее к себе на колени. Она прижалась к нему, и несмотря на то,
что они в течение целого часа не перемолвились и словом и не посмотрели друг
на друга, я думаю, им было хорошо.
общее внимание.
Бреттон.
сказала:
хорошо не получалось.
отце, как ни смешно это выглядело. Щипцы для сахара оказались слишком
широкими, и ей приходилось держать их обеими ручками; ей не хватало сил и
ловкости, чтобы справляться с тяжелым серебряным сливочником, тарелками с
бутербродами и даже чашкой с блюдцем, но она все это поднимала, передавала,
и при этом ей удалось ничего не разбить. Откровенно говоря, мне она казалась
суматошной хлопотуньей, но отец ее, слепой, как все родители, очевидно, с
большим удовольствием предоставлял ей возможность ухаживать за ним и, судя
по всему, даже испытывал наслаждение, принимая ее услуги.
миссис Бреттон. Поскольку у этой леди тоже была своя "отрада" - сын,
казавшийся ей истинным совершенством, который ныне находился в отсутствии,
такое проявление слабости со стороны мистера Хоума было ей понятно.
миссис Бреттон должен вернуться в тот день, и видела, что она с самого утра
находится в состоянии напряженного ожидания. Когда мы, после чая, сидели у
камина, прибыл Грэм. Он не просто прибыл, а, скорее, ворвался в наш мирный
кружок, потому что его приезд, естественно, вызвал суматоху, а так как
мистер Грэм был смертельно голоден, его нужно было немедленно накормить. С
мистером Хоумом они встретились, как давние знакомые, а на Полли он сначала
не обратил никакого внимания.
стола к камину. Он сел так, что напротив него оказался мистер Хоум, а у
локтя отца пристроился ребенок. Называя Полли ребенком, я употребляю слово
неуместное, даже непригодное для этого сдержанного миниатюрного создания в
отделанном белой манишкой траурном платье, впору большой кукле. Девочка
сидела на высоком стульчике около полки, на которой стояла игрушечная
рабочая шкатулка из белого лакированного дерева, и держала в руке лоскуток,
стараясь его подрубить, чтобы сделать носовой платок; она настойчиво, но с
трудом протыкала материю иголкой, казавшейся чуть ли не спицей у нее в
пальчиках, то и дело укалывала их и оставляла на батисте цепочку мелких
следов крови; когда непослушная игла глубже вонзалась ей в руку, она
вздрагивала, но не издавала ни звука и продолжала работать прилежно,
сосредоточенно, совсем как взрослая.
доверия лицом. Я характеризую его лицо как не внушающее доверия не потому,
что он действительно обладал вероломной натурой, а потому, что, как мне
кажется, такой эпитет весьма уместен для описания чисто кельтского (а не
англо-сакского) типа красоты: волнистые светло-каштановые волосы, подвижное
и симметричное лицо, неизменная улыбка, не лишенная обаяния и вкрадчивости
(не в плохом смысле этого слова). В общем, тогда это был избалованный
капризный юноша.
воспользовавшись тем, что мистер Хоум вышел из комнаты и дал таким образом
ему возможность освободиться от той полунасмешливой застенчивости, которая
заменяла ему истинную скромность.
весьма непочтительное выражение: о столь благородной особе я бы посмел
сказать только "мисс Хоум", а не "дочка".
допущу, чтобы ты сделал девочку мишенью своих насмешек.