Чтение 7–й страницы книги ~Дженни~

Вдруг кто-то чихнул.

Сердце у Питера остановилось. Сам он не чихал, мистер Стрэкен чихнул бы
гораздо громче. С новой силой ударил он языком по беленькой манишке -- и
ощутил слабое биение. Потом он услышал два тихих "ап-чхи" в слабый голосок:

-- Питер, где ты? Жива я или нет?..

Тогда он закричал так громко, что мистер Стрэкен поднял голову:

-- Жива!

Первый помощник включил свет, Дженни заморгала, чихнула еще раза два,
освобождаясь от последних капель воды, и попыталась сама себя лизнуть. А
Питер все не отходил от нее, умывал ее, служил ей.

Мистер Стрэкен издал странный звук, наклонился и погладил кошку.

-- Вот это всем чудесам чудо!..-- сказал он.

Потом схватил Дженни на руки и выбежал из каюты.

-- Капитан!-- кричал он, словно ничего и не было между ними, несясь по
кораблю с кошкой на руках.-- Капитан! Глядите-ка!..-- Капитан вылез из
каюты, и мистер Стрэкен торжественно предъявил ему Дженни. Она мяукала и
старалась обернуться, чтобы увидеть, здесь ли Питер.

Капитан прекрасно знал, что и живая кошка ничего не доказывает, но
припомнил, как она висела вниз головой, посмотрел на ее живые глаза,
блестящий нос, пушистые баки -- и в первый раз за долгое время ему стало
хорошо.

По судну немедленно побежал слух, что Дженни ожила, и когда мистер
Стрэкен, обернувшись, показал ее команде, все радостно загалдели и стали
хлопать друг друга по спине, приговаривая: "Вот это да!..", "Ну и ну!".
Отшельник предложил трижды прокричать "ура", его поддержали, и, пока гремели
крики, Питер чуть не лопнул от счастья и гордости.

И капитан простил помощника, и помощник приказал коку открыть банку
молока, и налил полное блюдечко, и уложил Дженни у себя, а сам стал на
вахту, и Питер был с ними всю ночь. Так и застал их лоцман порта Карлайл,
когда взошел на борт, чтобы вести корабль в гавань.

Глава 14.

В ГЛАЗГО

К тому времени, когда "Графиня" причалила в Глазго, Дженни оправилась и
похорошела. Ребра у нее уже не торчали, мордочка округлилась, отчего стали
меньше ушки, а шкурка сверкала и пушилась на славу. Если бы Питера спросили
сейчас, он бы честно ответил, что Дженни прекрасна. Более того, она была
изысканна, и все в ней -- слегка раскосые глаза, гордая маленькая головка,
ушки, удлиненность линий -- свидетельствовало об истинной породе.

Однако после того, как они юркнули на берег, Питер стал замечать и
другие перемены. Собственно, еще на корабле Дженни все чаще молчала и
сидела, глядя вдаль. На берегу она поначалу оживилась, хотя самому Питеру
здешние доки показались такими же, как в Лондоне. Но Дженни нашла в них
какие-то отличия, а главное, сразу начала учить его. Занялись они мусорными
ящиками. Вся штука в том, объясняла Дженни, чтобы ходить вокруг ящика, снова
и снова вставая на задние лапы, пока крышка не откроется. Питер освоил
быстро это искусство. К тому же он научился опознавать бродячих собратьев по
едва заметной вмятине на переносице -- именно носом они приподнимают крышки.

Открыв крышку, они по запаху определяли состояние отбросов и прыгали
внутрь. Вскоре Дженни придумала усовершенствование: они повисали рядом на
ящике, тот кренился вбок и с грохотом падал наземь, вываливая содержимое.

Научился Питер и подстерегать у ресторанов, когда начнут сгружать
отбросы в особый контейнер. На землю падали куски мяса или рыбы, очистки от
овощей, кожура фруктов, огрызки хлеба и пирожных, а кошки все это ели.
Привередливый прежде, когда был мальчиком, кот Питер полюбил морковку и лук,
дынные корки, цветную капусту, репу, кочерыжки, загадочные остатки коктейлей
и, соревнуясь с чайками, выуживал из воды пароходные объедки.

Все это было нелегко, но Дженни представлялось вполне естественным, и
она не жаловалась, хотя и грустила. Родственники ее все не попадались, да
Дженни и не искала их. И вот однажды, сидя под мостом в серый пасмурный
день, Питер сказал:

-- Дженни, мне бы так хотелось, чтобы мы стали чьими-нибудь кошками...

Слова вырвалась сами, он знал, как ненавидит Дженни людей; но она
почему-то не рассердилась, только долго смотрела на него, потом открыла рот,
закрыла снова. Питер чуть было не начал развивать свою мысль, но тут
раздался дикий лай, в три огромные собаки вылетели из темноты.

Лязгнули зубы, Дженни крикнула: "Питер, беги..."- и стремглав ринулась
куда-то. За ней промелькнул страшный пес, а другой навис над ним самим.
Позже он помнил только широкую грудь в маленькую змеиную головку. Пасть у
пса была открыта, когти страшно скребли по камням. Питер рванулся вверх и
полез куда-то.

Он карабкался все выше и выше с невероятной быстротой, сквозь дождь и
туман, пока лай и хрипение не затихли далеко внизу. Когда до него уже
доносился лишь неясный шум машин, он посмел приостановиться, дрожа с головы
до пят, и понял, что висит на переплетении стальных полос. Не видя ни неба,
ни земли, он отчаянно вцепился в эти полосы всеми четырьмя лапами.

Глава 15.

В ОБЛАКАХ

Где-то внизу пробило шесть, но Питер не знал, утро это или еще вечер.
От страха и от усталости он совсем отупел и понимал одно: надо висеть,
сколько можешь.

Наконец он услышал сквозь мглу слабый голосок, который охал и мяукал
чуть снизу.

-- Дженни, Дженни! -- закричал Питер.-- Где ты? Что с тобой?

-- Питер! -- откликнулась она с облегчением.-- Какое счастье! Я так
боялась, что они тебя поймали. Ты не ранен?

-- Нет,-- отвечал ов.-- Да где же ты? И где я сам? Как мне к тебе
пролезть?

Дженни ответила не сразу.

-- Не шевелись,-- сказала она.-- Мы на башне подвесного моста.

-- На башне...-- повторил Питер.-- Да, я вроде летел вверх... Как
интересно!

-- Питер,-- теперь ее голос стал жалобным.-- Прости меня, если
можешь!.. Ах, боже мой, боже мой, я принесла тебе столько бед...

Питер не понял толком, что она имеет в виду, а она замолчала, и он не
посмел спросить. Когда туман рассеялся, он увидел светлое небо и разобрался,
где он, где Дженни. Действительно, оба они были на самом верху, Дженни
чуть-чуть пониже, чем он, и на соседней, параллельной башне. Под ним, словно
карта, лежал город, перерезанный лентой реки, и Питер подумал, что именно
так видят Глазго птицы. К востоку зеленел большой парк, а на западе река
становилась шире, и в доках виднелся нелепый и милый силуэт "Графини
Гринок".

-- Дженни,-- крикнул Питер,-- собак давно нет. Лезь первая, я пойду за
тобой.

Она ответила не сразу, и теперь он видел, с каким отчаянием она смотрит
на него.

-- Питер,-- сказала она наконец.-- Прости меня, я не смогу. Так бывает
с кошками. Вверх мы влезем, а слезть не можем, боимся. Ты не беспокойся обо
мне. Лезь один.

-- Если бы я и мог,-- сказал Питер,-- я бы тебя не бросил. Но я не
могу. Что с нами будет?

-- Повисим, пока не умрем,-- проговорила Дженни.-- Или не упадем...

Питер понял, что теперь должен утешать он.

-- Ничего,-- сказал он.-- Сейчас мы живы, и мы с тобой вместе, а что
нам еще нужно?..

Наградой ему было слабое мурлыканье.

-- Спасибо, Питер,-- сказала Дженни.

-- И вообще,-- продолжал он,-- раньше или позже нас заметят и спасут.

-- Кто, люди? -- горько спросила Дженни.-- Если бы ты их знал, как я...

-- Я их знаю,-- сказал он.-- Давай-ка я покричу, чтобы нас скорее
заметили.

Он истошно замяукал и мяукал долго. По улицам бежали машины, по мосту
шли пешеходы; шли они и по набережным и по ближним улицам, но никто не
взглянул вверх, на башни, до самой ночи.

К утру, заметно ослабев, Питер погрузился в забытье. Быть может, он
спал, не разжимая лап, потому что в крики, и звон, и шум каких-то машин
услышал внезапно. Открыв глаза, ов увидел множество людей у самого въезда на
мост. Люди эта кишели, как муравьи, и среди них сверкали медью и сталью
автомобили, грузовики и пожарные машины.

-- Дженни! Дженни! -- закричал Питер.-- Погляди вниз! Смотри, что
творится!

-- Наверное, машины столкнулись...-- проговорила она.

Однако темную толпу усеивали белые пятна лиц: люди глядели вверх.
Полицейские расчищали место и ставили лестницы. Что-то зашумело совсем
рядом, прямо на кошек вылетел самолетик и покружил около них, а какой-то
человек, высунувшись из окошка, чуть не тыкал в них странной коробочкой.
Джении слабо вскрикнула:

-- Ой, что это?

-- Фотографируют для газет,-- ответил Питер.

-- Боже мой, -- сказала Дженни,-- а я так плохо выгляжу!..-- И, с
трудом удерживаясь на весу, она попыталась умыться.

Тем временем оказалось, что башни аварийных машин до Питера и Джении не
достанут. Пожарные машины выдвинули самую высокую лестницу, и на нее полезли