Потом сладко вздохнула и укрылась простыней до самой шеи. - Как чудесно,
что всегда получаешь то, о чем молишься, правда?
4
вдоль бульвара через каждые несколько метров к нему по привычке, сам не
веря в успех, приставал какой-нибудь сутенер: "Разрешите услужить вам,
сэр?" - "Я знаю всех хорошеньких девочек". - "Хотите красивую женщину?" -
"Открытки?" - "Угодно посмотреть возбуждающий фильм?" Они были еще совсем
детьми, когда он приехал в Гавану; он, бывало, оставлял их постеречь
машину и давал за это пять сентаво, и хотя они старели вместе с ним,
привыкнуть к нему они так и не могли. Для них он все равно не был местным
жителем, так и остался вечным туристом. Вот они и привязывались к нему:
рано или поздно он, как и все остальные, захочет посмотреть
"сверхчеловека", дающего сеанс в публичном доме "Сан-Франциско". Ну что ж,
они по крайней мере тоже не желали учиться у жизни.
слово "виски", было ясно, что у него время нашлось, и не на одну, а на
много рюмок.
для вас припасен подарок.
дело?
из кармана две маленькие бутылочки виски: одна была "Лорд Кальверт",
другая - "Старый портняжка". - У вас есть? - спросил он с беспокойством.
моей коллекции, Гассельбахер.
даже тогда, когда его нет перед глазами.
Играл ими в шашки. Бьешь шашку - выпиваешь бутылочку.
Лучший игрок вынужден больше пить. Подумайте, как здорово. Налейте себе
еще рюмку.
переехал курицу.
Спуститесь на землю. Нам надо немедленно найти лотерейный билет, успеть до
розыгрыша. Оса - это двадцать семь. Курица - тридцать семь.
билеты.
человек верующий. Им руководили числа, как Милли - святые.
красной краской. Те номера, которые считались "несчастливыми", прятали под
прилавок: их оставляли для всякой мелкой сошки и на продажу уличным
торговцам. Эти номера не имели никакой ценности, в них не было цифры со
значением числа, обозначавшего монашку или кота, осу или курицу.
сутенеры: лотерея была серьезным промыслом, не изгаженным туристами. Раз в
неделю правительственное учреждение раздавало номера, и каждый
политический деятель получал билеты в соответствии с тем влиянием, каким
он пользовался. За билеты он платил по 18 долларов и перепродавал их
оптовикам по двадцати одному. Если его доля составляла двадцать билетов,
он мог рассчитывать на постоянный еженедельный доход в шестьдесят
долларов. "Счастливый" номер, в котором были заведомо хорошие приметы, шел
по цене до тридцати долларов. О таких доходах, конечно, не смел и мечтать
мелкий уличный торговец. Имея на руках только "несчастливые" номера, за
которые было заплачено не меньше, чем по двадцать три доллара, он должен
был здорово попотеть, чтобы заработать себе на жизнь. Он делил билеты на
сто долей, по двадцать пять центов каждая; он обходил автомобильные
стоянки, разыскивая машину с номером, совпадающим с одним из его билетов
(какой владелец машины мог устоять перед таким соблазном?); он отыскивал
свои номера в телефонной книге, рискуя десятью сентаво на автомат:
"Сеньора, я продаю лотерейный билет с таким же номером, как номер вашего
телефона".
достаточно счастливыми, чтобы их выставлять. Кто знает - на вкус, на цвет
товарищей нет, - могли найтись и такие люди, для кого оса ничего не
значила. В темноте завыла полицейская сирена, машина обогнула рынок и
пронеслась мимо. На обочине сидел человек с цифрой на рубашке, словно у
каторжника. Он сказал:
Замкнутую жизнь вы ведете, ничего не скажешь.
попробуем поискать в Обиспо.
кровь, мистер Уормолд. Судьба своим перстом указывает вам путь - осу и
курицу, вам надо пойти по нему, не мешкая. Человек должен заслужить свое
счастье.
Гассельбахера, а так как лавка, в которой билет был выставлен, уже
закрылась, им оставалось только выпить еще по рюмочке.
Гассельбахер.
сменить привычный бар на другой, значит, вы постарели.
были смутно видны другие посетители, которые молча согнулись над своими
бокалами, словно парашютисты, угрюмо ожидающие сигнала к прыжку. Только
буйная жизнерадостность доктора Гассельбахера могла устоять против этого
мрака.
утихомирить, но даже на шепот к ним с укором повернулась во тьме чья-то
голова.
Завтра я могу проиграть, но сегодня никто не лишит меня моей победы. Сто
сорок тысяч долларов, мистер Уормолд! Какая жалость, что я слишком стар
для любви. Я мог бы осчастливить красивую женщину, подарив ей рубиновое
ожерелье. Но я не знаю, что делать. На что мне истратить эти деньги,
мистер Уормолд? Пожертвовать на больницу?
самом деле выиграл сто сорок тысяч зелененьких?
прежде чем Уормолд успел вмешаться. - Я их выиграл, и это так же верно,
Русанов Владислав
Самойлова Елена
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений
Курылев Олег