Чтение 7–й страницы книги ~Дайте руку королю~

- Га-а! Ка-ак я с-ссыканул! Дальше Валадика! - с выражением счастья
вытирает ладонью слюнявый рот, высмаркивается на пол.

- Владика! Дубина... - поправил Владик.

Коклета не обиделся. Падает спиной на кровать. Больную ногу -
тоненькую, босую - подвернул к лицу, будто тряпочную, стал грызть отросшие
старчески-сморщенные желтые ногти.

Когда он в первый раз съел больничную котлету - гадкую котлету из
хлебного мякиша, лука и доли дрянного фарша - то восхищенно воскликнул:

- Вкуснота-а-а!

Узнав, как называется кушанье, сказал:

- Ага! Я не видал, однако слыхал: коклета!

Его фамилия Французов. Он из Можайского района, из деревни. Она сгорела
осенью сорок первого. Но и через тринадцать лет после войны

полдеревни все еще живет в землянках. И это - в шестидесяти километрах
от Москвы! Коклета Французов рассказал: его родители оплетают изнутри стены,
потолок землянки прутьями ивы и мажут речным илом.

В девять лет он не знал, что такое известка. Глядя на потолок палаты,
говорил с интересом:

- Эк-ка, ил-то белый, а?!

В институт попал благодаря какой-то случайности. Здесь все ему нравится
невыразимо.

13

А Киря приехал из Орла.

- Поэтому, - сказал Скрип, - у тебя брови... орлиные.

- Чего? - удивился Киря. - Даешь! Ты видал у орлов брови?

Нет, ответил Скрип, он видел орлов только издали, в зоопарке. Бровей не
заметил. Но он слышал слова "орлиный взгляд" - как здорово!Значит, и брови
бывают - орлиные!

В Орле Киря живет в большой квартире. Она отдельная, а не коммунальная.
Отец у него - дирижер военного оркестра. У Кири есть сестры Анюта и Танечка,
близнецы. Им пять лет.

- Мама говорит, - шепчет он, - что они лицом еще красивей меня. И ведь
обе здоровые! Они так быстро бегают!

Киря вернется домой - отец для него закажет специальную коляску на
велосипедных колесах. Анюте и Танечке купит велосипеды. И то одна, то другая
будут возить его на прицепе, куда он только ни попросит. Он их очень любит.
А как они любят его!

А сейчас, когда ему разрешают ненадолго вылезти из гипсовой кроватки,
он ездит на низенькой тележке. Это скрепленные перекладинами две дощечки на
шарикоподшипниках. Он опускается на тележку, садится на подогнутые

парализованные ноги. Берет деревянные утюжки, отталкивается ими от пола
- поехал! Шарикоподшипники по полу - др-р-р, др-р-р...

14

С таким же жестким звуком ездит "гусь". Он из металлических трубок,
винтов, шарниров. Его шея загибается вниз под самым потолком.

Как-то дома мать дала Скрипу мясо с подливкой:

- Попробуй! Это гусь.

Разве он мог тогда подумать, что настоящий-то гусь - вон какой?

Справа от Скрипа положили Прошу. Между их койками стоит "гусь". Роксана
Владимировна решила: обычного вытяжения Скрипу мало. Его опоясали парусиной,
протянули шнур к "клюву гуся". Гири тянут за ноги, "гусь" - вверх и вправо -
за середину туловища.

Он же тянет вверх ноги Проши, на его живот положили бандаж. Так думают
выправить искривленную поясницу.

Приехал Проша из города Гусь Хрустальный: бывает же! Он там с мамой жил
в общежитии, в одной комнате с тетей Ирой и ее маленькой дочерью Юлей. Мама
и тетя Ира работают на фабрике. К тете Ире приходят или дядя Юра, или дядя
Леня. Тогда мама берет Прошу, Юльку и идет с ними гулять.

А то к маме придут: или смешливый дядя Валя с громким голосом, или
высокий-превысокий дядя Витя, который почти не разговаривает. Или Иван
Поликарпович. Его мама зовет на "вы". Улыбаясь, качает головой:

- Опять вы выпимши, Иван Поликарпович. Ай-яй-яй!

А он:

- Насчет квартиры я улаживаю. Будет тебе квартира, будет! Но надо
подождать.

И теперь тетя Ира забирает гулять Прошу и Юльку.

Он рассказывал об этом Скрипу - мальчишки подслушали. Смеются. Сашка
называет Прошину мать матерными словами. Койка короля - под самым окном,
справа от Проши.

- Кому мать больше дает? - спрашивает Сашка. - При ком вы дольше
гуляете?

x x x

- Погуляем! - услышал Скрип от Бах-Бах. Она повезла его из палаты на
коляске для лежачих. Так бывает, когда срочно понадобишься врачу - станут
тебе врачи ждать, пока сам доплетешься? Скрип слышит сиплое дыхание Бах-Бах
и запах чеснока. Почему-то кажется: она вот-вот зверски рявкнет! - он тут же
обкакается от ужаса. Он это знает.

Коляска вкатилась в кабинет Роксаны Владимировны. На кушетке лежит
раздетая девочка. Он видит - у нее такой же горб и такие же искалеченные
ноги, как у него. Но девочке уже лет тринадцать.

- Одевайся! - сказала ей Роксана Владимировна, она окончила осмотр.
-Через месяц станешь стройная, как тополь.

Девочка плачет. Она и не верит, и так хочется верить!

- Вы... успокаиваете... - не отрывает глаз от лица докторши: красивого,
молодого, строгого.

Та занята своими мыслями, еще раз ощупывает перекошенные плечи
девочки... Вот кушетка освободилась. Бах-Бах укладывает Скрипа, нижние веки
у нее распухшие, морщинистые, с красной каемкой.

Нахлынул запах духов - Роксана Владимировна наклонилась, поворачивает
Скрипа так и эдак... до чего у нее жесткие пальцы! Он боится ее взгляда -
отвернул голову вбок. У противоположной стены - отопительная батарея, на ней
лежит кот Махмуд, серый с черным боком, толстый. Скрип слышал, что Махмуд
очень старый. Шерстка вокруг кончика носа и на ушках серебристо-седая.

Врач вертит руки-ноги Скрипа - а он весь превратился в страх...

А кот спит на теплой батарее. Будто чем-то туго набили валенок и
положили.

Вошла еще одна докторша. Скрип услышал ее голос:

- И этого оперировать? - она спрашивала о нем.

Роксана Владимировна недовольно ответила:

- Возможно... Будем думать.

- Но - возраст?

- Возраст... - рассеянно повторила Роксана Владимировна, занятая
осмотром.

Стала больно нажимать пальцами на его позвонки - у нее испортилось
настроение. Докторша ушла, а Роксана Владимировна со злостью ходит по
кабинету. Что же так занимает ее?

Группа советских хирургов была удостоена государственной премии за
исправление сколиоза. Вот какой они создали метод. Больному удаляют
искривленные ребра и в ходе этой же операции выпрямляют позвоночник. Из ноги
берут малую берцовую кость и прикрепляют к позвоночнику. Это как со
сломанным деревцом: выпрямить и привязать к нему палку для поддержки.

После операции у больного нет горба. Был скрюченный горбун - стал
прямой человек! Чиновники, которым это показали, поняли, какое достижение
советской хирургии можно преподнести миру!

Меж тем позвоночник человека - не ствол деревца. Когда позвоночник
парализован, малая берцовая кость - не та подпорка, чтобы удержать его в
выпрямленном положении. Кость "рассасывается" менее чем в полгода - и
больной снова искривлен, скрючен! Скрючен больше, чем до операции!

Но у него имеется и вторая малая берцовая кость... Операцию повторяют.

А потом? Потом - все тот же корсет с головодержателем. Гипсовый
панцирь. А спина теперь не только искривлена - она и вся искромсана. Ноги, и
без того пораженные полиомиелитом, лишены и малых берцовых костей.

В 1958 метод был нов. Роксана Владимировна - одна из первых молодых
хирургов, что взялись его осваивать. К тому дню, когда Бах-Бах привезла к
ней Скрипа, ей недостает трех операций, чтобы защитить кандидатскую. Скрип
неподходящ - всего шесть лет! А после операции останавливается рост.
Недоброжелатели, завистники (конечно, они есть у Роксаны Владимировны) могут
уцепиться за это...

Потому она колеблется. Но и тянуть с диссертацией нельзя. Вдруг метод
(его результаты она, разумеется, хорошо знает) - "не получит дальнейшего
распространения"?

Скрип лежит ничком на кушетке, скосил глаза вбок. Мелькнули полы
халата, стройные сильные ноги. Роксана Владимировна все ходит. Ноги
мелькнули опять - но уже в другую сторону. И вдруг что-то с шумом упало. Кот