read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Жаль, я бы купил.
Чехардин, прищурившись, взглянул на картину:
- Народный примитив... Впрочем, не без чего-то.
- Вы это серьезно? - по-детски спросил Ваня Манин, перебегая глазами от
лица к лицу. - Ну, значит, я дурак.
- Я тогда тоже дурак, - сказал Скворцов. - Никакой художественной
ценности в этой картине я не вижу, хоть убейте.
- Правильно! - поддержал его Теткин. - Я тоже не вижу. Говорят, в
капиталистических странах ослу кисть к хвосту привязывают, он и рисует, а
потом эти картины продают за большие деньги...
- Молчите, Теткин, - отмахнулась Лида и повернула к Скворцову
страдающие глаза. - Вы ничего не видите в этой картине? Нет, ничего вы не
видите! Какие же вам картины нравятся?
- Какие? Ну, многие... - неопределенно отвечал Скворцов.
К этому вопросу он был не подготовлен. В живописи он был слаб. Он
вообще во многих вещах был слаб и отлично это сознавал, но до того был
восприимчив и чуток и к тому же так хорошо владел речью, что зачастую с
полуслова понимал что к чему и умел казаться неопытному глазу чуть ли не
знатоком. Сейчас он тянул время, чтобы поймать намек, хоть маленький...
Тут бы он развернулся.
- Какие же именно?
Фу-ты черт, как на грех, он не мог вспомнить ни одной картины: ни
названия, ни художника. Одна, впрочем, сейчас представилась ему очень
отчетливо: тюремная камера, вода, крысы на кровати, бледная женщина с
открытыми плечами, откинувшая голову в страшном отчаянии... Красивая
картина! Как же ее?
- "Не ждали", - подсказал Джапаридзе.
- Да, "Не ждали", конечно, неплохая картина, - мгновенно подхватил
Скворцов и только что собрался по поводу этой совершенно неизвестной ему
картины сказать что-нибудь этакое общее, ни к чему не обязывающее, как ему
стало стыдно халтурить при этих простых и печальных серых глазах.
Неожиданно для себя он признался: - По правде говоря, я ничего не понимаю
в живописи.
- Я так и думала.
Разговор об искусстве на этом кончился, потому что вошла официантка в
белом передничке - толстенькая, румяная, лакированная, до того похожая на
кустарную "матрешку", что хотелось разнять ее и вынуть другую.
- Симочка! - закричал Скворцов. - Здравствуйте, деточка, вы цветете,
как роза, рад вас видеть! Посмотрим, чем вы нас накормите, не знаю, как
другие, а лично я уже почти умер от голода.
Симочка лупнула на пего круглым синим глазом и сказала:
- Блюдов нет, супа не в чего дожить.
- Ай-яй-яй, как же так?
- Да ничего, мы зараз намоем, давайте заказы приму.
- А что у вас есть?
- Борщ, котлеты.
- Борщ "бэ эс"?
- Сметану всю покушали, осталось только для генеральского.
- А вы, Симочка, как-нибудь, а? - подмигнул ей Скворцов.
Симочка, не отвечая, записала: "Семь борщей, семь котлет" - и вышла.
- Делать нечего, - сказал Скворцов. - Придется ждать, пока будут намыты
эти блюда - так здесь называют глубокие тарелки.
- Черт, я здесь почему-то всегда жрать хочу, - пожаловался Теткин. -
Пока ожидать, можно и загнуться.
- Теткин, тебе необходимо усвоить лучшие черты русского народа: ясный
ум и терпение, - сказал Скворцов. - Вот, например, в нашей тяжелой
ситуации что может сделать терпеливый человек? Отвлечь себя от пошлой
мысли о еде чтением художественной литературы.
Он снял с углового столика серую тетрадь с карандашом на веревке.
- Перед вами, как следует из надписи на обложке, "Книга жалоб и
предложений". Предложения, как обычно, отсутствуют или интереса не
представляют, зато жалобы... Сам Чехов мог бы позавидовать. - Ему все еще
было неловко, что он осрамился с живописью, и он особенно напирал на
Чехова: - Проезжая мимо станции, у меня слетела шляпа.
- Читай-читай, - сказал Теткин. - Знаем, что грамотный.
- Внимание! - начал Скворцов. - Пример номер один. Скромная,
сдержанная, немногословная жалоба, полная, несмотря на это, подлинной
душевной боли: "Прошу обратить самое серьезное внимание на обслуживание
посетителей столовой, которое происходит крайне медленно и грубо.
Подполковник Ляхов". Погодите смеяться, главное здесь не жалоба, а ответ
на нее: "Товарищ подполковник, рассмотрев вашу жалобу, факты не
подтвердились, ибо ваша грубость отвечалась взаимностью. Зав. столовой
Щукина".
Засмеялись все, кроме Лиды Ромнич. Нет у нее чувства юмора, что ли?
- Зав. столовой Щукина - талант! - сказал генерал Сиверс.
- А вот, - читал дальше Скворцов, - жалоба номер два: крик души,
оставшийся без ответа. Слушайте, это почти стихи: "Возмущен приготовлением
гуся. Сырой совершенно, да к тому же, вероятно, старый гусь. Снимает ли
кто-нибудь пробу с подобного деликатеса, как гусь? Подержал в зубах и
положил обратно в тарелку. Уплатил три пятнадцать. За что?"
Засмеялись все, даже Лида. Она смеялась словно с неохотой, нагнув
голову и отвернувшись, по-детски вытирая слезы ладошкой, и Скворцов рад
был, что она смеется, ужасно рад! Хорошо смеялся и Чехардин. Он все
повторял: "Гусь! Гусь! Гусь!" - и опять начинал хохотать. Смеясь, он
казался куда добрее и проще.
- А вот еще... - начал Скворцов, но не закончил.
Появилась Симочка с подносом, на котором в два этажа громоздились
тарелки. Борщ был коричневый, пожилой, очевидно не раз разогретый, но зато
в каждой тарелке плавал кружочек сметаны.
- Ай да Симочка! - завопил Скворцов. - За сметану вас расцеловать надо!
- Я - мужняя жена, - рассудительно ответила Симочка.
Принялись за борщ. Тут отворилась дверь и, неся перед собой живот,
вошел огромного роста, толстоплечий, львино-седой генерал. Бодро
подрагивая плечами и грудью, он направился прямо к столу, за которым сидел
Сиверс.
- Здравия желаю, товарищ генерал. Меня зовут Гиндин, Семен Миронович.
Вы меня еще не знаете, зато я вас знаю. Ничего, теперь вы меня узнаете;
раз уже приехали в мое хозяйство, вам придется меня узнать. Прошу свободно
обращаться по любому вопросу. А сейчас - я за вами. Мне только что
донесли, что вы собираетесь обедать здесь, во втором зале. Зачем же? Для
таких гостей, как вы, у нас есть другой зал, специальный. Напрасно вас
сюда даже пустили, надо было направить прямо туда! Но, знаете, пока
дисциплинируешь этих людей... Пройдемте со мной, товарищ генерал!
- Вольно, - сказал генерал Сиверс. - Садитесь.
Это Гиндину не понравилось, но он придвинул стул и сел.
- Так как же, пойдем?
- Да нет уж, лучше я здесь останусь, со споим народом. - Сиверс обвел
рукой присутствующих. - Я, знаете, из тех руководителей, которые
неразлучны с народом.
- Вольному воля, - сказал генерал Гиндин, начиная сердиться, но
сохраняя светский тон. - Все-таки я еще раз советую пойти. Угощу жареной
уткой.
- Уткой, говорите? - Сиверс как бы задумался. - Нет, покорнейше
благодарю, не надо. Огорчен, но вынужден отказаться. Кстати, пользуюсь
случаем выразить вам свое восхищение.
- По какому поводу?
- Изумлен тонкостью обращения, достигнутой во вверенной вам части.
- В каком смысле? - щекотливо спросил Гиндин.
- В гоголевском. Помните: "У нас на Руси если не угнались еще кой в чем
другом за иностранцами (прошу прощения, не я, не я, Гоголь!), то далеко
перегнали их в умении обращаться... У нас есть такие мудрецы, которые с
помещиком, имеющим двести душ, будут говорить совсем иначе, как с тем, у
кого их триста..."
- Поражен вашей прекрасной памятью, - прервал его генерал Гиндин. - В
других условиях я душевно рад был бы вас выслушать, но теперь меня
призывают дела. Служба, знаете ли, долг службы...
- Скажите! А вот у меня времени как раз сколько угодно. Тем более что
во вверенной вам столовой не очень-то торопятся со сменой блюд. Прошу вас,
прослушайте еще один - только один! - поучительный отрывок...
- Мне, право же, некогда. - Генерал Гиндин стал вставать.
- Одну минуточку, - засуетился генерал Сиверс, удерживая его за руку. -
В качестве личного одолжения. "Чичиков заглянул в городской сад, который
состоял из тоненьких дерев, дурно принявшихся..."
- Не понимаю, какое это имеет...
- Сейчас поймете. Помните, как о них было сказано в газетке: "Город наш
украсился, благодаря попечению гражданского правителя, садом, состоящим из
тенистых дерев..."
- Мне, право...
- "...и было умилительно глядеть, как сердца граждан трепетали и
струили потоки слез в знак признательности к господину градоначальнику..."
У Гиндина покраснел лоб. Он встал.
- Я вас понял, товарищ генерал. К вашему счастью, я долго служил на
Кавказе и усвоил заповедь: гость - лицо священное. Выше всего - долг
гостеприимства. Несмотря на это, я все же сообщу вам свое мнение по
затронутому вопросу: легче выучить наизусть Гоголя, чем вырастить хотя бы
одно дерево. Будьте здоровы.
Он поклонился и вышел. Дверь с ветром захлопнулась.
- Забавное кино! - захохотал Теткин.
Генерал Сиверс невозмутимо принялся за свой остывший борщ.
Лида Ромнич спросила:



Страницы: 1 2 3 4 5 6 [ 7 ] 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.