read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Кыш! - закричала Аглая слабым голосом. - Кыш, вы, проклятые!
Но проклятые на ее крик реагировали самым пренебрежительным образом.
Более жирный, очевидно, самец, наклонил голову, скосил один глаз на Аглаю и,
повернувшись к голубке, что-то проворковал ей, а она в ответ ему тоже что-то
забулькала. У Аглаи было такое ощущение, что они просто над нею смеются. Она
посмотрела вокруг, нет ли под ногами какого-нибудь камня, нашла серую гальку
размером с яйцо и размахнулась. Камень ударился о левое голенище, упал перед
постаментом, и, проследив за его падением, Аглая только сейчас увидела на
снегу рядом со своей геранью жалкую, бедную, одинокую веточку желтой мимозы.
Забилось радостно сердце. Значит, не одна она в этом городе помнит и чтит
дорогого, любимого, единственно незаменимого.
- Да, - услышала она сзади тонкий вкрадчивый голосок, - есе не все все
забыли. Люди любят зелезо, птицы любят зелезо, но когда зелезо будет падать,
птицы взлетят, а люди летать не умеют. Они тязелые, клыльев нет и тязелые,
они летать не умеют, и зелезо упадет на зелезо.
Аглая обернулась. Шурочка-дурочка в плюшевой куртке, сверху закутанная
в мешковину, смотрела на Аглаю безумным загадочно мерцающим глазом.
- Что ты мелешь! - возмутилась Аглая. - Какое железо? Куда будет
падать?
- Люди летать не умеют, - убежденно повторила Шурочка. - А зелезо
падает свелху вниз.
- Отзынь! - сказала Аглая и пошла прочь быстрым невихляющим шагом.


Глава 10
Детский дом помещался в старинном особняке с шестью колоннами,
принадлежавшем когда-то предводителю местного дворянства. Судя по общей
обветшалости фасада и облупленности колонн, дом с тех пор ни разу не
ремонтировался. Но зато был одним из немногих ценных строений, не
поврежденных войной.
Преодолев две тяжелые двери, Аглая вошла в вестибюль, и первое, что
бросилось ей в глаза, была стенгазета "Счастливое детство". Света Журкина,
ученица седьмого "Б" класса, стояла возле газеты и, высунув язык в сторону
левого уха, переписывала что-то себе в тетрадку. Увидев Аглаю,
поздоровалась, смутилась, закрыла тетрадку и отошла.
Поведение ученицы показалось Аглае подозрительным. Она приблизилась к
газете и обомлела. Стихотворный текст, который не успела переписать Журкина,
был в третьем столбце, после передовой, посвященной вопросам трудового
воспитания молодежи.
Стихотворение, никем не подписанное, называлось "А мы так верили в
тебя". В нем содержались упреки некоему полководцу, фамилия которого не
указывалась, но всем было ясно - какому. Говорилось, что полководец вел нас
от победы к победе, но при этом, пользуясь нашим безграничным доверием,
творил очень нехорошие дела. Заключительная строфа выражала глубокое
разочарование автора в своей былой приверженности полководцу, но тут же
выражалась оптимистическая надежда, что в будущем все будет не так. Строфа
завершалась полемическим вопросом: "Бывает гладко все не разом при штурме
новой высоты. Я верю в коллективный разум, я верю в партию. А ты?"
Полоса со стихами была приклеена плохо, - очевидно, картошкой. Или
клейстером. Или просто слюной. Аглая схватила бумагу за отвалившийся угол,
сорвала ее и, сжав, как змею, быстро пошла к себе в кабинет. Секретарша
Рита, щурясь в маленькое зеркальце, выщипывала пинцетом брови. Увидев
вошедшую, вскочила.
- Здравствуйте, Аглая Степановна. Выздоровели?
- Выздоровела, - пробурчала Аглая. - Шубкин где?
- Только что тут крутился. Кажется, пошел в общежитие проверять у
девочек заправку постелей.
- Пусть зайдет ко мне, - приказала она и скрылась в кабинете.
Швырнула бумагу на пол. Подняла. Положила на стол. Опять швырнула и
опять подняла. Сняла пальто и стала быстро из угла в угол расхаживать по
кабинету. Но тут же притомилась, запыхалась и вспотела. Все-таки была еще
слаба. Услышав голоса в приемной, села за стол и изобразила на своем лице
каменное выражение.
Марк Семенович Шубкин был человек лет пятидесяти, крупный, полнеющий и
лысеющий, со свежим цветом лица, какой бывает у сельских жителей и
заключенных. Похожий, между прочим, на Ленина. Ростом намного выше, но, как
и Ленин, с преогромнейшей головой шестьдесят, как он сам уверял, шестого
размера.
Работал он воспитателем в группе дошкольников и в порядке общественной
нагрузки редактировал стенную газету. Ему эта работа была доверена
неосмотрительно. Добровольно вести газету никто не хотел, а он, дорвавшись,
без конца печатал в ней свои стихи и заметки. Что могло бы считаться для
газеты немалой честью. В Долгове были свои поэты Бутылко, Распадов и прочие,
но выше областной печати им подниматься не доводилось, а Шубкин в 30-х годах
печатался (ого где!) в "Известиях", в "Комсомольской правде" и в "Огоньке".
- Подойдите к столу, - велела Аглая, не отвечая на приветствие
Шубкина.- Кто написал эту пакость? - Ее губы искривились в брезгливой
гримасе, а глазами она показала на свернувшуюся спиралью полоску бумаги.
Шубкин протянул руку, но бумагу не взял, передумал.
- Я вас не понял,- сказал он и смиренно посмотрел на Аглаю.
- Я вас спрашиваю, - постукивая по столу пальцами, повторила она, - кто
написал эту пакость?
- Вы имеете в виду эти стихи? - спросил он, поощряя ее к исправлению
терминологии.
- Я имею в виду эту пакость, - стояла на своем Аглая Степановна.
- Эти сти-ти-тихи, - Шубкин от волнения заикался, - написал я.
- И кто же вам позволил написать эту пакость? - повторила она с
непреклонной враждебностью.
- Эту па-акость мне па-азволила написать па-артия, - сказал Шубкин,
бледнея, и выпятил грудь.
- Ах, па-па-а-артия, - передразнила Аглая. - Партия позволила. Нет,
дорогой друг, партия тебе еще пока не позволяет всякую дрянь писать и
спекулировать на теме. Я с этой дрянью вот что сделаю, вот. - И полетели на
пол клочья бумаги. - Если ты думаешь, что на двадцатом съезде была отменена
генеральная линия, то ты неправильно понимаешь. Партия вынуждена была пойти
на некоторые поправки, но сомневаться в главном мы никому не позволим.
Сталин как был, так и есть - ум, честь и совесть нашей эпохи. Был и есть. И
все, и ничего более. И если о нем там кто-то что-то может сказать, это не
значит, что каждому будет позволено. Надо же! - она постепенно
успокаивалась. - Каждый пишет чего ни попадя. "Верю в коллективный разум".
Верующий какой нашелся! Ты вот, если такой сатирик, написал бы про мусорные
бачки. Стоят, понимаешь, без крышек, а от них вонь, антисанитария, мухи.
Сколько можно говорить, чтобы сделали крышки? Я завхозу два выговора
влепила, скоро третий вломаю, строгий с предупреждением, а он хоть бы хны.
Вот, если ты талант, сатирик, возьми и ударь сатирой по мусорным бачкам.
Шубкин побледнел еще больше, напыжился:
- А я не хочу ударять сатирой по ба-бачкам. Я хо-хочу сатирой ударить
по Ста-та-та...
- Все понятно, - поставила точку Аглая.- Вы уволены. Завтра расчет в
бухгалтерии.


Глава 11
Между прочим, она этого типа раскусила давно. Еще когда он пришел
наниматься на работу. У нее тогда не было учителя литературы, а этот
подкатился. С красным дипломом ИФЛИ, института философии и литературы, того
самого, где учились еще до войны многие наши выдающиеся личности, включая
поэта Твардовского и секретаря ЦК комсомола Шелепина.
- Надо же! - удивилась Аглая, разглядывая диплом. - Какие люди
осчастливили наше захолустье!
В Долгове по причинам, изложенным выше, встречались люди с высшим
образованием, но с таким все же встречались нечасто.
- А где же вы после института работали?
- На лесоповале, - сказал Шубкин просто.
- Почему? - спросила она и тут же поняла, что глупость сморозила, чего
уж тут спрашивать.
И пока он молол ей что-то невнятное о необоснованных репрессиях и
перегибах, она все решила.
- Понятно, - перебила она. - А почему вы, собственно, к нам?
- Ну, во-первых, потому, что увидел объявление, во-вторых, у меня
подходящее образование, и, в-третьих... - он выдержал паузу и закатил
немного глаза... - я очень люблю детей.
- Детей все любят, - заметила Аглая. - Тем более, - подчеркнула, -
наших, советских детей, - имея в виду, что наших, но не ваших. - А у вас,
кстати сказать, собственные детишки есть?
- Нет, - сказал Шубкин, словно бы извиняясь. - Не обзавелся. Потому
что... сами понимаете.
- Ну да, - простила она. - Это понятно. Но, - развела руками, - к
сожалению, у нас для вас нет места.
И давая понять, что разговор окончен, полезла в пачку за очередной
"беломориной".
Но он уходить не торопился.
- Но вы только что сказали, что у вас есть место.
- Я сказала, но вижу, что у вас нет достаточного педагогического опыта.
Образование у вас, конечно, очень высокое. Для нас, может быть, даже и
слишком. Но у нас же специфика. У нас дети трудные, без родителей. Вам лучше
для начала попробовать в обыкновенной школе.
Ясно, что слова о недостатке опыта были лишь отговоркой. На самом деле



Страницы: 1 2 3 4 5 6 [ 7 ] 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.