Чтение 7–й страницы книги ~Фокус-покус от Василисы Ужасной~

Хорошо, что в этот момент Лариса была дома, потому что девочка сначала впала в истерику, а затем села на стул, сложила на коленях руки и перестала реагировать на окружающих.

Перепуганная Лариса вызвала врача. Доктор сделал Майе укол, велел уложить ее в кровать и пообещал: "Скоро она в себя придет".

Майя и впрямь уснула, а Лариса, слегка успокоившись, поехала в парикмахерскую. Не надо считать ее черствым человеком и плохой матерью.

Лара обожает Майю, но она просто не понимала, кем был Волков для дочери. Лариса совершенно искренне думала: ну, попробовала дочь поиграть в певицу, да, видать, не судьба. Сейчас поспит, успокоится и забудет про глупые идеи.

Но подросткам свойственны категоричные решения и депрессивные настроения. У Майи создалось впечатление, что ее жизнь рухнула, все надежды убиты вместе с Романом, а раз так, то и жить ей незачем.

От непоправимого несчастья спасла неприятная неожиданность. Лариса спокойно села в кресло к мастеру, тот нанес ей на волосы краску, потом смыл. Лара уставилась в зеркало и принялась возмущаться. Вместо оттенка "золотая пшеница" ее волосы приобрели интенсивно рыжий колер, цвет "сумасшедшего лиса, объевшегося морковки". Ларка распсиховалась и уехала из салона, отказавшись перекрашиваться. Всю дорогу до дома она то рыдала, то строила планы, каким образом наказать незадачливого цирюльника, а войдя домой, увидела Майю, которая именно в этот самый момент, надев на шею петлю, собиралась шагнуть с табуретки.

- Умоляю, - истерически выкрикивала сейчас Лара, - поговори с ней, она тебя любит и уважает. Заперлась в комнате! Давно! Молчит! Господи, как бы она из окна не выбросилась!

- У вас первый этаж, - напомнила я.

Но Лариска продолжала рыдать.

- Успокойся, - велела я, - выпей воды, умойся и постарайся замолчать. Девочке плохо, и от твоих визгов ей делается лишь хуже.

Лара, зажав руками рот, побрела в ванную.

Я пошла по коридору в обратную сторону, постучала в высокую двухстворчатую дверь и сказала:

- Майка, впусти.

Следующий час я слушала истерику девочки.

Никаких разумных доводов типа "давай обратимся к другому продюсеру" она не понимала. В конце концов я воскликнула:

- Хорошо! Вы с мамой можете сколько угодно рассказывать всем, что папа с вами больше не живет, но мне понятно - это не правда.

Майя хмуро кивнула:

- Он боится сесть в тюрьму за неуплату налогов и еще того, что у нас все конфискуют.

- Хорошо, значит, звоним сейчас отцу, объясняем ситуацию, просим денег и ищем нового продюсера, их много. Или пытаемся раскручиваться под эгидой известного певца. Вот, допустим, Олег Газманов, похоже, он порядочный человек. Давай к нему обратимся. Не реви, утри сопли и немедленно набирай номер папы.

Майя мрачно уставилась в окно.

- Уже!

- Что?

- Уже беседовали! Мама в салон подалась, а я папке звонить кинулась. Пересказать, что я услышала?

- Да.

- Ну, если опустить все неприличные слова, получится так: "Я воспитывал дочь не для карьеры проститутки. Сам бы Волкова убил, узнай раньше о его планах. Денег не дам ни гроша и всем знакомым запрещу тебе хоть копейку ссудить. Я не намерен наблюдать, как моя родная девочка превращается в наркоманку, кривляку и подстилку для всех..."

Майя замолчала, я тоже притихла. Юра очень упрямый человек, переубедить его совершенно невозможно. Если Юра говорит "да", то можете быть уверены, он не подведет, но, коли вымолвил "нет", больше не тратьте времени зря. С таким же успехом можно пытаться сдвинуть с пьедестала памятник Петру I работы Зураба Церетели. Кричи, вопи, ругайся, колоти его ногами - он будет стоять всем назло.

- Я покончу с собой, - решительно заявила Майя, - можете запихнуть меня в психушку, посадить на цепь! Перехитрю всех, извернусь и найду способ уйти из жизни, в конце концов просто перестану дышать.

Мне стало страшно, в произнесенных словах не было истерики, в них звучала холодная решимость. А я хорошо знаю: если человек на самом деле, а не в порыве минутной слабости задумал покончить с собой, он обязательно это сделает. Уследить за таким субъектом практически невозможно.

Надо действовать немедленно.

Я схватила Майю:

- Ну и хрен со всеми! Я сама стану твоим продюсером.

Девочка уставилась на меня:

- Ты?

- Да!!!

Неожиданно Майя рассмеялась:

- Ничего более идиотского никогда не слышала.

Я обрадовалась ее улыбке и затараторила:

- Зря ехидничаешь. Я стала писательницей, известной, имею связи среди журналистов, и вообще... Я отлично знакома с такими людьми.., такими... Ты слышала про Сергея Крыжовникова?

Майя моргнула.

- Думаешь, его хоть кто-нибудь среди певцов не знает? Это же "Русское радио".

- У тебя песня записана?

- Да.

- Давай сюда диск!

Майя вскочила, бросилась было к книжным полкам, но потом притормозила и с подозрением спросила:

- Зачем?

- Отнесу Крыжовникову прямо сейчас, он поставит его в ротацию!

- Врешь!

- Не сойти мне с этого места.

Через минуту в моих руках оказалась тоненькая пластиковая упаковка. Майя повисла у меня на шее.

- Вилка, помоги!

- Без проблем, только во всем слушайся меня.

- Ага.

- Сейчас выходишь из комнаты...

- Хорошо.

- Умываешься, причесываешься, извиняешься перед мамой за то, что довела ее почти до инфаркта.

- Согласна.

- Я же начинаю работу. Раскручу тебя.

- Ага.., а деньги откуда?!

- Я сделаю все бесплатно.

- Ага.., обещаешь, точно?

Чтобы вытряхнуть Майю из депрессии и заставить ее забыть про веревки, бритвы, воду, высокие этажи и таблетки, я была готова сейчас пообещать ей что угодно.

- Конечно! О тебе напишут журналисты, тебя будут снимать в кино, твои песни станут литься из каждого плеера и радиоприемника, фанаты армиями примутся штурмовать ваш подъезд... Да всю страну от тебя пере колбас ит!

Майя хихикнула, потом снова стала серьезной.

- И когда от меня Россию плющить начнет?

- Уже через месяц пожнешь первый успех! - сгоряча выкрикнула я и прикусила язык.

Надо бы назвать другой срок, но уже поздно.

Майя вцепилась мне в плечо.

- Ладно, я буду выполнять все, что ты прикажешь, голой по Тверской побегу, с белым медведем прилюдно в зоопарке потрахаюсь, но если к середине лета не услышу себя по радио, то.., то... то.., все! Ничто меня не остановит.

Глаза девочки начали наливаться слезами, губы сжались в нитку, я снова испугалась, но нашла в себе силы спокойно сказать:

- Прекрати идиотничать. Когда за дело берется человек с моими возможностями и связями, то облома не будет. Прямо сейчас еду на "Русское радио".

Внезапно Майя упала на колени и обняла мои ноги.

- Вилка! Я все ради тебя сделаю, все! Только помоги. Ты будешь старенькая, парализованная, сумасшедшая, а я стану из-под тебя горшки таскать и инвалидное кресло возить, я благодарная!

Я подняла Майю.

- Знаешь, милая, - усмехнулась я, - если увидишь, что Виола Тараканова превратилась в безумную развалину, неспособную самостоятельно дотащиться до туалета, сделай одолжение, пристрели меня. Хотя, надеюсь, события все же будут развиваться не столь трагично. Ладно, я поехала, а ты приведи себя в порядок и успокой маму.

К Крыжовникову я попала без всяких проблем.

Приехала на улицу Казакова, позвонила по местному телефону Юле и, услышав ее слегка задыхающееся "да", сказала:

- Это Арина Виолова.

- Ой, здрассти, здрассти, - затараторила Юля.

- Мне необходимо прямо сейчас попасть к Крыжовникову.

- Ну... - замямлила было Юля.

- Я стою у вас в холле, возле охраны.

- Сейчас спущусь, - пообещала девушка.

Очутившись в приемной, я отказалась от растворимого кофе и велела Юле:

- Веди меня к Крыжовникову!

- Я всего лишь помощница его секретаря, - объясняла Юля, - ваще никто.

- Хорошо, скажи его секретарю: Виола Тараканова, она же Арина Виолова, привезла из изолятора временного содержания крайне важную информацию от Сергеева.

Юля ойкнула и мгновенно испарилась, не было ее минут десять, потом вдруг распахнулась дверь, и строгий девичий голос сказал:

- Госпожа Тараканова? Крыжовников ждет вас.

Один из самых могущественных людей российского радиоэфира оказался неожиданно совершенно лысым. Отсутствие волос на голове компенсировалось бородой и очаровательной улыбкой.

Увидев меня, он встал и тут же велел секретарше:

- Полина, кофе.

- Если он у вас, как везде, растворимый, то лучше чай, - быстро предостерегла его я.

Сергей улыбнулся еще шире:

- Вот тут вы не правы. Плохой кофе еще худо-бедно можно выпить, а низкосортный чай нельзя даже понюхать.

Что ж, он "чайник", я "кофейник", и нам не понять друг друга. Человечество вообще распадается на категории: алкоголики и трезвенники, собачники и ярые противники животных, бабники и монахи, любители поспать и вечно бодрствующие...

А еще удивляются, отчего людям так трудно достичь взаимопонимания. Но сейчас я не намерена обсуждать с Сергеем сорта чая.

- - У меня два дела, - ринулась я в атаку.

- Слушаю, - продолжал улыбаться Крыжовников.

- Сергеев арестован.

- Знаю.

- За убийство Волкова.

- Я в курсе.

- Он просил передать вам: "Подключай зеленую мартышку".

В глазах Сергея мелькнуло удивление, но потом на лице вновь засияла улыбка.

- А где вы с ним встретились?

- В милиции, - пояснила я и стала излагать историю про сумочку и драку.

Во время моего разговора дверь кабинета осторожно приотворилась, появилась секретарша, девушка в туго обтягивающих бедра джинсах. Абсолютно молча она поставила на стол чашки, сахарницу, вазочки с печеньем и конфетами, а потом так же беззвучно удалилась. Я машинально посмотрела в симпатичную фарфоровую чашечку, в ней темнел растворимый кофе. Крыжовников при всей своей улыбчивости и очаровательности предпочел, не тратя лишних слов, настоять на своем.

Сергей вздрогнул.

- Мы все уверены: Архип не виноват и скоро вновь будет с нами. Уже наняты лучшие адвокаты.

- Насколько я понимаю, улики очень серьезные. Нож с отпечатками пальцев, найденный в портфеле Архипа, его драка с Волковым, рассказы людей об их вражде, показания певицы Минны.

Крыжовников стер с лица улыбку.

- Мы справимся. Здесь, в здании на Казакова, нет ни одного человека, думающего, что Архип - убийца.

Не успел он завершить фразу, как в кабинет без всякого стука ввалился очень высокий, почти совершенно лысый парень и, бесцеремонно плюхнувшись на стул, заявил:

- Ну и че теперь? Объясни мне, за каким фигом Архип этого недоумка пришиб?

Сильный запах алкоголя поплыл по кабинету.

Крыжовников моргнул, раз, другой, третий. Потом очень четко и ясно произнес:

- Майкл, я занят, зайди позже.

- Не, - Майкл отказался покинуть кабинет, - ты мне лучше объясни, че его самого потянуло на Романа? Денег на киллера не наскреб?

- Потом поговорим, - рявкнул Крыжовников.

- Народ гудит, - не обращая внимания на Сергея, продолжал Майкл, - в принципе, Архипа одобряют, но есть и другие мнения. Ох, плохо будет, плохо! Такой удар по имиджу. Теперь только скажи: "Русское радио" - все шарахаться начнут! Вот Пугачева...

- Майкл, - Крыжовников встал, - ты Аллу Борисовну не трогай, она друзей, в какое бы те дерьмо ни вляпались, никогда не бросит. Никогда! Уж это я точно знаю. Характер у нее ой-ой-ой, но своих в беде не оставит. Я с ней в разведку пойду спокойно, потому как знаю, если меня подстрелят, Аллочка зубами до своих дотащит. А ты ступай работать.

- Вот думаю, может, лучше в отпуск пойти, - задумчиво протянул Майкл, - устал я очень. Недельки на три.

В воздухе повисло зловещее молчание. Потом вдруг дверь снова приотворилась, на сцене возникло новое действующее лицо, опять мужчина и снова лысый. Я немного удивилась: они что, тут сотрудников подбирают исключительно без волос?

Майкл тем временем, не заметив ни сгустившегося после его слов об отпуске недовольства, ни вновь вошедшего, спокойно продолжал:

- Съезжу, отдохну, авось все и устаканится, разъяснится. Хотя лично я Архипа не одобряю. За фигом за нож хвататься? Вспыльчивый он слишком, ну согласись, это его большой минус, все о нем знают. А еще в коридорах болтают, что ты и Анатолий Богдан обратились к Гарри Певзнеру.

А адвокат вам отказал, мотивируя свое поведение нехваткой времени. Только и ежу ясно, что Гарри учуял полный провал, небось скумекал: дрянное дело, тут ему не выиграть. Придется париться Архипу на нарах. Нет, надо отпуск брать.

- Ты, Майкл, сучий потрох, - спокойно заявил вошедший парень.

Майкл обернулся.

- Карлов! Поосторожней.

- Заткни кричало.

- Сам захлопнись.

Я вытаращила глаза. Кто такой Майкл, я понятия не имею, а вот фамилию Карлов великолепно знаю. Это один из диджеев "Русского радио", его имя Александр, только он мне представлялся могучим бородатым мужиком этак шестьдесят четвертого размера, а на самом деле оказалось, что ведущий - стройный паренек.

Не успела я оценить ситуацию, как Карлов подскочил к Майклу, легко сдернул того со стула, потом, словно нашкодившего котенка, дотолкал до двери и вышвырнул в коридор. Из приемной послышались звон, визгливые крики и топот ног.

Карлов спокойно взял со стола салфетку, брезгливо вытер пальцы и бросил скомканную бумажку в пепельницу. Я ощутила укол в сердце. Салфетки, которые вместе с кофе, печеньем и конфетами принесла секретарша, были ярко-розовые с золотыми буквами, из которых складывалось слово "Монте-Карло".

- Пожалуй, я попозже зайду, - меланхолично сказал Карлов и вышел.

Мы с Крыжовниковым уставились друг на друга, на лице Сергея более не было улыбки.

- Мы справимся, - вдруг сказал он, - Майкл просто мерзавец.

- У меня к вам просьба, - я осторожно приступила к основной теме беседы, - сделайте одолжение, помогите.

- И в чем проблема?

Я вытащила из кармана диск и стала рассказывать про Майю.

- Ею начал заниматься Волков? - резко спросил Сергей.

- Да, - ответила я, тут же поняв, что совершила невероятную глупость и проиграла переговоры.

Глаза Крыжовникова были теперь похожи на объектив фотоаппарата. В них что-то моргнуло, будто шторки задвинулись, взгляд стал равнодушным, наигранно-приветливым.

- Хорошо, оставьте запись, мы послушаем, - обронил он.

Но я уже знала, что стоит мне выйти из кабинета, как пластиковая коробочка вылетит в окно, а фамилия и имя Майя Капкина будут навечно занесены в черный список. Желая изо всех сил помочь девочке, я практически лишила ее всяких шансов.

- Майя ни в чем не виновата.

Кивок.

- Она вообще не из мира шоу-бизнеса.

Кивок.

- К Волкову попала случайно.