Чтение 7–й страницы книги ~Две невесты на одно место~

Девушка ловко вывернулась из моих рук, села в кресло и абсолютно спокойно произнесла:

- Пока ты спал, я брюки повесить решила, взяла их, а из кармана паспорт выпал, ну я и не выдержала, полюбопытствовала, полистала документ.

- Не ври, - потерял я все остатки воспитания, - я всегда ношу удостоверение личности в барсетке, и одежда моя, когда я очнулся, на полу валялась.

Николетта молчала, лихорадочно моргая глазами, Тася ойкнула, а Вера захихикала.

- Запамятовала, значит, я, откуда паспортина вывалилась. Ваня, я беременна, у нас скоро родится малыш, и ты, как честный человек, обязан на мне жениться.

Все волосы на моем теле встали дыбом. Ребенок?

С одного раза? Хотя, глупый вопрос, беременность может наступить и после первого соития. О боги! Я совершенно не хочу становиться отцом, не испытываю ни малейшего желания возиться с крикуном, да и Вера категорически не годится на роль госпожи Подушкиной.

Сердце заколотилось в груди, в висках застучало, глаза неожиданно заболели, и резко стало не хватать воздуха. Словно поняв мое состояние, Вера встала и взяла меня за руку.

- Ты ведь рад, милый?

Я не нашелся, что ответить.

- Матерь Божья, - заголосила Тася, - что же у нас творится! Ваняша! Где ж ты отрыл красу ненаглядную? Уж лучше б на той страхолюдине женился, что Николетта во вторник приглашала. Жуткая, конечно, с лица, но с морды воду не пить, зато богатая, а эта! Ни рожи, ни кожи, ни денег!

- Немедленно убирайтесь отсюда, - прошипела Николетта, - вон! Оба!

Голос маменьки набрал мощь, окреп и заметался воплем под потолком. Я схватил Веру в охапку, вытолкнул на лестницу, дотянул девицу до второго этажа, припер к подоконнику и велел:

- Изволь объясниться, что за дурь ты сейчас несла?

Вера порылась в сумочке, вытащила узенький клочок бумаги и, ткнув ее мне под нос, осведомилась:

- Видишь три красные полоски?

- Да.

- Это положительный тест на беременность.

Меня сначала отшатнуло в сторону, потом, взяв себя в руки, я решительно сказал:

- Хорошо, ступай на аборт. Естественно, я оплачу все расходы.

- Мне нельзя искусственно прерывать беременность, - зарыдала Вера.

- Почему? - удивился я.

- У меня аллергия на любой наркоз, - прохлюпала девица, - а по-живому я не выдержу!

Меня передернуло.

- И что теперь делать?

Вера заплакала еще пуще.

- Ты мне ребеночка сделал, ты и думай. Меня тетка из дома выгнала, как про беременность услышала, жить негде, денег нет... Куда с малышом податься?

- Почему же ты не пользуешься контрацептивами? - только и сумел выдавить я из себя.

Вера вытерла кулаком нос.

- Кто ж знал, что ты на меня так набросишься, просто как ополоумевший! И потом...

Слезы снова хлынули из глаз Веры потоком, у меня защемило сердце. В конце концов, девушка права, я мужчина, и ответственность за случившееся лежит на мне, представитель сильного пола не имеет права терять голову.

Я вынул из кармана носовой платок, вытер лицо Веры и нарочито спокойным голосом сказал:

- Пожалуйста, попытайся взять себя в руки, сейчас я решу проблему.

Вера вцепилась пальцами в подоконник.

- Ваня, я люблю тебя! С первого взгляда! Как только Славка нас познакомил, я сразу поняла: ты мой единственный. Женись на мне, ей-богу, я стану отличной хозяйкой, никогда ничем не попрекну тебя, солнышко, котик, заинька...

У меня снова зашевелились волосы на теле, мужчины сейчас поймут Ивана Павловича. Беременность случайной партнерши - неприятный казус, больше всего, узнав о пердимонокле, хочется мгновенно сделать ноги. И кое-кто из парней так и поступает, дескать, моя хата с краю, какие претензии, штампа в паспорте нет, разбирайся, киса, сама. Но все же подавляющее большинство мужчин люди честные, поэтому попросту расстегивают кошельки и дают девицам деньги. Это самый простой и удобный выход. Случаются, правда, и третьи варианты, когда дама вынуждает кавалера жениться на ней, шантажируя еще не появившимся на свет младенцем.

- Думаю, об узаконивании отношений пока говорить рано, - быстро сказал я.

- Хорошо, - согласно кивнула Вера, - как прикажешь, на все ради тебя готовая. Только где теперь мне жить? Твоя мать, карга старая, выперла вон. Ко мне не сунуться, тетка дурниной визжит, да и места нет!

- Пошли, - решительно велел я.

- Куда? - поинтересовалась Вера.

- Отвезу тебя на квартиру.

- Какую? - продолжала расспросы "невеста".

Ничего не объяснив девице, я сунул ее в "Жигули" и покатил в сторону Фестивальной улицы.

- Хорошо иметь свою машину, - вздохнула Вера, - только тебе придется другую покупать.

- Меня устраивает та, что есть.

- Так на заднее сиденье короб не влезет.

- Короб? - повторил я.

- Ага, от коляски, - радостно повторила Вера. - И багажник, похоже, маловат. На рынке продуктами не затариться. Я, Ванечка, люблю запас иметь, консервы там, крупа, мука, соль, сахар. В нашей стране всякое случиться может, как жахнет революция, а в кладовочке всего полно. Так ты не с грымзой живешь?

У самого-то площадь хорошая? Сколько комнат? Если одна, то не страшно, я не капризная, в тесноте, да не в обиде, может, моя тетка помрет, она уже старая, сорок пять исполнилось, пора и упокоиться. Мы с тобой тогда квартирки объединим, и ладно выйдет. А то еще и твоя грымзятина на тот свет отъедет, совсем шоколадно будет, дачку приобретем. Я страсть как землю люблю, огурчики, помидорчики, цветочки. Эх, заживем!

Прикинь, Вань, в пятницу после работы на фазенду порулим, в баньку сходим, я не вредная, всегда сто грамм опрокинуть разрешу, потом телик поглядим и на боковую. В субботу можно подружек с мужиками позвать, шашлычок забабахать, если захочешь на участке гараж ставить, то милое дело. Я, Вань, не конфликтная, понимаю, парню хобби нужно, возись с железками сколько душа просит, только и на семью время оставь. Я не как другие, плешь не проедаю. Работать пойду, в дом копеечку понесу, все путем, как у людей будет, телевизор, холодильник, видак, кассеты, сидюшник. И готовлю хорошо, макароны, щи... Или ты больше борщ уважаешь? Эй, Вань, чего притих?

Сцепив зубы, я припарковался возле большой светло-желтой башни и приказал:

- Выходи.

- Куда мы приехали? К тебе? - засуетилась Вера.

- Нет. Я живу на квартире у хозяйки.

- Да?

- Да! И тебе туда нельзя.

- Почему?

Представив себе гримасу Норы, которую та скорчит при виде Веры, я, наверное, слишком резко отрезал:

- Потому что меня выгонят со службы.

- Ага, поняла, - живо пошла на попятный Вера, - нам без зарплаты никак! На одни памперсы сколько уйдет! Так куда ж ты меня приволок?

Я открыл ключом дверь, втолкнул "невесту" в коридор и сказал:

- Сейчас объясню.

Два года тому назад мой очень близкий приятель Эдик Гольдин уехал в Америку. В Москве у Эдьки имеется две квартиры: однушка и трешка. Первая принадлежит Соне, жене Эдика, а вторая самому приятелю. Эдька, Соня и Сара Самуиловна жили вместе, на жилплощади Гольдина. Квартира жены, кстати, находящаяся на том же этаже, стояла пустой. Потом семья собралась в США, Эдика пригласили в один из провинциальных университетов читать лекции. Деньги американцы платят отличные, а для житья профессору предоставили симпатичный домик, вот Гольдины и подхватились всей семьей.

Может, кому и покажется странным, что зять не оставил тещу в Москве, но Эдик часто говорит:

- Если разведемся с Сонькой, я легко отдам ей все: квартиру, машину, счет в банке, но маму оставлю себе, Сарочка мой самый лучший друг.

Перед отправкой в Америку Эдик запер квартиры и вручил мне ключи со словами:

- Ваня, не сочти за труд, заглядывай иногда к нам, краны проверь, газ.

- Вы бы сдали апартаменты, - посоветовал я.

Эдик скривился.

- Не до такой степени мы нуждаемся, чтобы посторонних пускать, потом ремонт делать придется, мебель менять.

Я кивнул и с тех пор исправно захожу к Гольд иным, благо все их жилища находятся на одном этаже. Эдик в свое время женился на своей соседке, вернее, их свела Сара, но эта история не имеет никакого отношения к описываемым мною сейчас событиям.

Растолковав Вере суть дела и взяв с нее обещание аккуратно обращаться с чужим имуществом, я сказал:

- Сейчас я вынужден уехать.

- Да, милый, - смиренно ответила "невеста".

- Ты тихо сиди тут.

- А продукты? Мне же кушать захочется, - резонно заметила девушка, - и одежды никакой нет, тетка ничего с собой прихватить не разрешила.

Я вынул бумажник.

- Возьми на еду, тут неподалеку супермаркет есть.

- Хорошо.

- Моей матери не звони ни в коем случае.

- Так я телефона не знаю, - ответила Вера.

- Это просто великолепно, - хамски ляпнул я.

- Твоего тоже.

- Запиши.

- Это мобильный?

- Да.

- Дай домашний!

- Зачем?

- Ну.., надо! Вдруг чего случится с ребенком, а сотовый отключен.

- Дитя пока нет, а я всегда нахожусь в зоне доступности, ясно?

- Ага.

- Тогда до свидания!

- Ваня, - заплакала Вера, - что со мной будет?

Ну скажи, что мы обязательно поженимся! Пообещай!

Иначе я сильно разнервничаюсь, а мне вредно.

Я подошел ко входной двери.

- Вера! Как интеллигентный человек я попытаюсь так организовать нашу жизнь, чтобы всем было удобно!

- Ты сказал "нашу", - заликовала девица, - значит, мы идем в загс, завтра!

- Вера! Завтра мы поговорим более детально, дай мне подумать.

- Хорошо, любимый.

- Сиди тихо, не шуми.

- Да, дорогой.

- Никуда не звони и в гости к Николетте больше не езди.

- Как пожелаешь.

- Значит, до завтра.

- Милый, поцелуй меня!

Увернувшись от длинных, цепких ручонок, я выскочил на лестницу и, не дожидаясь лифта, понесся по ступенькам вниз.

Лишь сев в машину и схватившись за сигареты, я осознал ужас произошедшего. Хорошо хоть Николетта пока не тревожит меня, телефон молчит, словно в трубку воды набрал.

Внезапно мне стало смешно. Ты, Иван Павлович, совсем очумел! Мобильный аппарат никак не способен налить в себя жидкость! А то, что маменька не трезвонит и не устраивает скандала, очень плохой признак. Сейчас она находится в глубоком шоке, ближе к полуночи придет в себя и ринется за советом к Коке, Люке, Зюке и Маке. К завтрашнему утру пол-Москвы будет знать, что Ваня Подушкин сделал ребенка абсолютно не подходящей ему ни по каким параметрам девице, и начнется! Кока, Мака, Зюка и Люка, выстроившись свиньей, пойдут на меня. Естественно, в курс дела введут и Нору, хотя от хозяйки больших неприятностей ожидать не приходится. Элеонора придерживается мнения, что каждый человек кузнец своего счастья и любая личность самостоятельно портит себе жизнь, как умеет, поэтому она лишь усмехнется и завалит меня работой. И что теперь делать? Как поступить? Ладно, перестану дергаться, как гусь, увидавший поваренка с острым тесаком, и постараюсь спокойно бороться с возникающими проблемами. Итак, первое, где жить Вере? Увы, снять для нее жилплощадь мне не по карману.

Я нащупал сотовый и потыкал в кнопки, послышалось бодрое попискиванье, шорох, гудки, затем раздался сонный, недовольный голос Эдика:

- Йес.

- Эдик, привет, извини, наверное, разбудил тебя, - воскликнул я, только сейчас вспомнивший о гигантской разнице во времени между континентами.

- Ничего, - закряхтел Гольдин, - у нас уже утро, вставать пора. Чего случилось? Надеюсь, ничего серьезного?

Я быстро изложил суть проблемы и законяил рассказ фразой:

- Думаю, я скоро найду выход из этого кретинского положения, но пока...

- Не дергайся, - перебил меня Эдик, - пусть живет! Эка проблема! Мы возвращаться не собираемся, в ближайшие три года точно.

Глава 8

Почувствовав, как с души сваливается бетонная плита, я поставил трубку в держатель на торпеде. Так, теперь позаботимся о следующей занозе. Мобильный затрезвонил, не посмотрев на определитель, я схватил аппарат и бодро сказал:

- Слушаю.

- Ваня, - послышался голос Лизы Рокотовой, - сделай одолжение, приезжай в кофейню на Тверской, срочно.

- Ноу меня...

- Не медли, Ваня, - нервно воскликнула Лиза, - жду тебя.

Я повернул ключ в замке зажигания. У Рокотовой явно случилась беда. С Лизой мы провели вместе полгода. Рокотова, тридцатидвухлетняя женщина, замужем за успешным бизнесменом, супруг Лизы занимается колесами, ему принадлежит основная часть предприятий шиномонтажа в Москве, но это лишь верхушка айсберга, потому что покрышки нужны не только частным автомобилевладельцам, но и водителям огромных самосвалов, автобусов, пилотам самолетов. Поэтому Юрий, кстати, он мой ровесник, постоянно разъезжает по России, а Лиза изводится от тоски в трехэтажном особняке на Рублево-Успенском шоссе.

Любовница из Лизы получилась великолепная, ей, как и мне, не хотелось предавать наши отношения огласке, поэтому по шумным тусовкам и модным выставкам мы не ходили. В дорогие рестораны путь нам тоже был заказан, стоит там появиться вместе, как сплетники моментально замолотят языками. Поэтому мы с Лизой, понимаю, что в такое трудно поверить, ходили в общедоступные, забитые простым народом места, куда никто из тусовщиков никогда не заглядывает. Рокотову такие походы очень веселили, она надевала джинсы, свитерок попроще, натягивала бейсболку и, хихикая, говорила:

- Чувствую себя студенткой, давно забытое ощущение.

Лиза не конфликтна, мила, вполне симпатична внешне, и нам было о чем поговорить. Еще она категорически отказывалась принимать от меня подарки, соглашалась лишь на милые пустячки типа плюшевых игрушек. Собственно говоря, Лизе от меня нужно было лишь одно - мужское внимание, то единственное, чего не мог ей дать очень обеспеченный, но вечно занятый муж.

Некоторое время назад мы с Лизой расстались, отношения наши, очень удобные и необременительные, были бесперспективны, окончательно привязываться друг к другу мы не хотели. Елизавета не собиралась разводиться с Юрием, сумевшим окружить жену комфортом и богатством, в мои планы создание семьи тоже не входило. Впрочем, мы могли продолжать необременительный роман и дальше, но, решив посетить захудалый кинотеатр на окраине столицы, неожиданно наткнулись там на Леру, сестру Юрия. Каким образом даму занесло в сие заведение, осталось неизвестным. Слава богу, Лиза мигом оценила ситуацию и, бросив меня, рванулась к Лере с воплем:

- Bay, ну и встреча!

Я поспешил затеряться в толпе, но, не забудьте, мой рост почти два метра, и Лера явно приметила долговязую фигуру, спешно пробиравшуюся против людского течения к выходу.

Лиза, испугавшись болтливого языка Леры, осела дома у телевизора с вязаньем в руках. Наша любовь сдулась, словно проколотый воздушный шарик, и вообще она перестала радовать. Впрочем, я, продляя агонию, пару раз звонил любовнице, но в конце концов услышал каноническую фразу:

- Давай останемся друзьями.

И с огромным облегчением ответил:

- Конечно, дорогая, обращайся в любой момент, я брошу ради тебя все дела.

И вот сейчас Лиза воспользовалась моим предложением.

* * *

Сев за маленький круглый столик, я отметил, что Лиза слишком бледна, у нее синяки под глазами, и с воодушевлением воскликнул:

- Добрый вечер, дорогая, ты, как всегда, ослепительно выглядишь.

- Ваня, - даже не улыбнувшись, ответила Лиза, - у нас проблемы! Очень большие, можно сказать, почти непреодолимые. Я беременна!

- Как? - вырвалось у меня. - И ты тоже?!

Высокий гладкий лоб Лизы перечеркнула морщинка.

- Что значит - "и ты тоже"?

Я спохватился и попытался достойно выйти из идиотской ситуации.

- Ну, в том смысле, что и ты тоже могла забеременеть! Вроде мы предпринимали необходимые меры.

Лиза развела руками.

- Врач сказал, такое случается, ни один контрацептив не дает стопроцентной защищенности. Но это еще не все!

- Да? - пробормотал я, хватая со стола салфетку. - Сделай милость, говори дальше.