Чтение 7–й страницы книги ~Рандеву с Валтасаром~

- А ты, забрав деньги и кредитные карточки, имитировал обычный грабеж, - прокомментировал Вейдеманис. - Неужели ты сразу все понял?

- Конечно, не сразу. Но когда увидел деньги, то догадался, что их нельзя оставлять. Иначе полиция задержит многих участников нашей поездки. Ведь в таком случае подозрение падало не на грабителей, которые уже успели к этому времени отличиться с ноутбуком словака, а на кого-то другого. Вот и выходит, что мы имеем дело не просто с убийцей. Мы имеем дело с интеллектуалом, который просчитал преступление по секундам, сделав все, чтобы убрать ненужный "балласт" и заодно скомпрометировать меня.

- Значит, он точно знает, кто ты такой, - вдруг произнес Эдгар.

Дронго невольно вздрогнул. Потом отвернулся и довольно долго молчал. Секунд двадцать. И наконец сказал:

- В таком случае убийца должен иметь личные мотивы, чтобы так сильно меня ненавидеть. Ничем другим я этого объяснить не могу. Или он должен сильно опасаться, что я могу ему помешать.

- А Планнинг тебя не интересует? - поинтересовался Эдгар.

- В данном контексте нет. Он вряд ли стал бы действовать так топорно-грубо. Это не его стиль. Его появление здесь следовало ожидать. После того как в Лондоне сразу два журналиста не смогли отправиться в эту поездку, следовало предположить здесь появление представителя английской разведки. Это как раз совпадает с моими заключениями.

- Что ты думаешь делать?

- Поеду к Яцеку Пацохе. Мне кажется, он единственный разумный человек в этой компании. Мне нужно с ним посоветоваться. Кстати, в Бордо он предлагал мне свою помощь.

- И ты веришь, что этот поляк будет тебе помогать?

- У тебя прибалтийский шовинизм, - рассмеялся Дронго, - обычно литовцы не очень доверяют полякам. Один из пожилых литовцев рассказывал мне, что там еще помнят, что Вильнюс входил до войны в состав Польши. И соответственно настороженно относятся к полякам. Но ты же латыш. Или у тебя такой же комплекс?

- Он представитель другой разведки, - напомнил Вейдеманис. - Ты знаешь, какие сейчас у Москвы отношения с Варшавой. Он не станет, тебе помогать. Поляки ненавидят всех, кто приезжает с Востока.

- В таком случае я приехал скорее с юга, - пошутил Дронго. - Дело не в том, что он меня так сильно любит. Его прислали сюда официальным представителем, который обязан проследить, чтобы все прошло нормально. Очевидно, в Варшаве тоже предполагали возможные эксцессы. Вообще там, где писатели, всегда очень напряженно. И все писатели были немного шпионами.

- В вашей группе их слишком много, - невозмутимо вставил Вейдеманис.

- Прекрасно. Значит, я совершаю путешествие по Европе в кругу профессионалов. Что тебя не устраивает?

- Ты доверяешь этому поляку? А если он убийца? Ведь именно он знал, что ты будешь с Моникой Эклер. Ревность конкурента, чувство соперничества. Сильные страсти в сочетании с желанием выполнить свою работу и подставить такого конкурента, как ты, могли заставить Пацоху пойти на это убийство.

- Возможно. Но я должен с чего-то начать. В данном случае я решил рискнуть и поверить Пацоху. Если убийца хотел меня подставить, то он невольно подставлял и польского дипломата Монику Эклер, которая была вместе со мной. А зачем Яцеку подставлять работника своего посольства?

- А если это он, - не унимался Эдгар, - если он рассчитывает, что ты будешь думать именно так и поэтому не станешь его подозревать? Что тогда?

- Возможно, но неправдоподобно. Убийца должен быть рационален, он не может допустить, чтобы через Монику вышли на него. Ведь Яцек - единственный человек в нашем "Экспрессе", с кем она была до меня знакома. И если убийца - Яцек, то он автоматически наводит на себя полицию. Так не бывает, он не может жертвовать собой, чтобы свалить меня. В любом случае я должен с ним поговорить. Судя по всему, его тоже волнует убийство Густафсона. Не забывай, что в Варшаве мы должны будем встречаться с президентом Квасьневским. И Яцеку совсем не хочется вести возможного убийцу на прием к своему президенту.

- До этого вы побываете в Москве, - напомнил Вейдеманис. - А если все же Пацоха и есть тот самый убийца, которого ты хочешь вычислить? Ты не думал об этом?

- Думал, но я должен идти на риск. В одиночку ничего нельзя сделать. Слишком много людей и слишком многие из них не писатели, мой дорогой друг. Они остановились в отеле "Ибис Алесия". Я позвоню и попрошу Яцека приехать в центр города.

Дронго позвонил консьержу и попросил его найти номер отеля "Ибис Алесия". Когда его соединили с отелем, он попросил соединить с номером Пацохи. Тот сразу взял трубку, словно ждал этого звонка.

- Твои предложения, сделанные в Бордо, остаются в силе? - спросил Дронго.

- Да, - ответил Яцек, - мы можем помочь друг другу. Если, конечно, ты не имеешь никакого отношения к смерти Густафсона.

- А ты как думаешь?

- Я ничего не думаю. Я только знаю, что в нашей группе едет один из лучших в мире аналитиков. И если не ты убил Пьера, то должен найти того, кто это сделал.

- Встретимся через час. Ты можешь приехать в центр города?

- Конечно могу. Куда приехать?

- В кафе отеля "Ле Гранд Интерконтиненталь", рядом с оперой. Найдешь?

- Конечно, - рассмеялся Яцек, - я много раз бывал в Париже.

- Не сомневаюсь, - Дронго положил трубку и взглянул на Вейдеманиса.

- Я принес тебе оружие, - Эдгар достал пистолет и положил его на столик. - Надеюсь, ты знаешь, как им пользоваться, - сказал он, поднимаясь с кресла.

- Ты умеешь шутить! - всплеснул руками Дронго. - Это на тебя совсем не похоже.

- Я не шучу, - сказал Вейдеманис, - просто знаю, как ты не любишь пользоваться оружием. Но сейчас не тот случай, Дронго. Ты ищешь не просто убийцу, ты должен вычислить человека, которой послан совершить террористический акт. Это не обычная любовная интрига или месть неудавшегося литератора. Это человек, который получил огромные деньги. И если ты будешь стоять на его пути, он, не задумываясь, уберет тебя. Если твоя версия верна, а ты редко ошибаешься, значит, этот человек тебя ненавидит. Ненавидит до такой степени, что готов на все, лишь бы подставить тебя и убрать из "Экспресса". У вас идет обоюдная охота. Только он знает, кто ты такой, а ты не знаешь. И поэтому должен опасаться каждого. До свидания.

Вейдеманис вышел из комнаты, тихо закрыв дверь. Дронго вернулся в ванную комнату, достал "Фаренгейт". Он понимал, что Эдгар прав. И знал, что никогда не станет первым стрелять в человека. Дронго сбросил халат, посмотрел на свою грудь. Там еще остались отметки после пулевых ранений в Нью-Йорке в конце восемьдесят восьмого года. Дронго потрогал шрам. Каким наивным он тогда был! И тот парень, погибший за него. Как все было страшно! Тогда они чудом предотвратили покушение на президента Горбачева, который встречался в Нью-Йорке с Рейганом и Бушем. Может быть, им не стоило так усердно заниматься этим делом?

Если бы тогда покушение удалось, возможно. Горбачева заменил кто-нибудь другой, возможно, он сумел бы скорректировать курс первого и последнего президента Советского Союза, возможно, страна не распалась бы так страшно и необратимо...

"Получается, что я изменил ход истории", - невесело подумал Дронго. Для него распад страны был огромной личной трагедией, чего он никогда не скрывал.

Тогда он провел в больницах целый год. А когда вернулся, то узнал, что все в мире изменилось. Чаушеску был расстрелян, берлинская стена рухнула, в Тбилиси и Баку пролилась кровь невинно убиенных. Все изменилось словно по взмаху злой волшебной палочки.

"Может быть и сейчас не стоит особенно стараться", - вдруг подумал он. В конце концов, какое ему дело до Москвы, до их нового президента. Он даже не оформил себе гражданство. Ведь ситуация снова может измениться. И снова не в лучшую сторону. Дронго смотрел на себя в зеркало, словно искал ответы на свои вопросы. Но ответов не было. Вместо них он видел перед собой уставшего сорокалетнего мужчину со шрамами на груди. Большой лоб, внимательные уставшие глаза, тонкие губы. Он подмигнул себе и отправился одеваться.

Вейдеманис, выйдя из здания, сразу почувствовал, что рядом с ним появился незнакомец. В тот же момент распахнулись дверцы стоявшего у тротуара автомобиля.

- Садитесь, - приказал незнакомец, стоявший сзади, - и не нужно ничего говорить.

Вейдеманис пожал плечами и полез в салон автомобиля, где сидели еще двое незнакомцев. Дронго в этот момент одевался. И хотя его окно выходило на улицу, он даже не подумал выглянуть туда, поэтому не видел, как увозят Вейдеманиса.

Пацоха приехал в кафе ровно через час, когда Дронго уже сидел в глубине зала, заказав традиционный чай. Яцек сел рядом и вежливо поздоровался. Он был в своем традиционном джинсовом костюме.

- Мне тоже чай, - попросил он официантку.

- Я думал, в Европе все любят кофе, - заметил Дронго, - только англичане пьют чай.

- И поляки, - сказал Яцек. - У тебя не болит голова?

- Болит, - кивнул Дронго. - Почему участников будят каждое утро в шесть утра? Кому нужны такие экстремальные условия? Можно вставать в девять и выезжать в десять.

- У нас организаторы - немцы, - усмехнулся Яцек, - для них это самый настоящий отдых. Обычно они встают в пять утра и отправляются на работу. Поэтому они не понимают, как можно спать до девяти утра.

Оба рассмеялись.

- Поэтому они самые богатые в Европе, - заметил Дронго.

- Да, - кивнул Яцек, - никто так не работает, как немцы, но все хотят жить, как они.

- У нас в группе примерно сто сорок человек, - сказал Дронго, - но не все находились с нами в отеле на Гран Виа. Только сорок человек, Яцек. И портье говорит, что там никого не было.

- Он сказал неправду, - сразу ответил Яцек, - я узнал через Нелли Мёллер. Она была с литовцами в Мадриде, видела их в ту самую ночь. Вечером двое из нашей группы приходили в отель. Портье, наверное, забыл или побоялся сказать, но они были в нашем отеле, а потом пошли в свой, который находится чуть дальше. И я не знаю, зачем они заходили к нам.

- Кто это был?

- Двое из Литвы. Эужений и Геркус.

- Евгения Алисанку я знаю. Высокий, красивый парень, похожий на мушкетера. А второй?

- У него бритая голова, всегда одет в черный костюм. Круглое лицо, полные губы, на лице небольшой шрам...

- Я его помню...

- Вот-вот. Они приходили за полчаса до смерти Пьера Густафсона. Приходили вдвоем, Дронго. Не знаю, о чем ты думаешь, но мне кажется, что такое убийство лучше делать, или, как это по-русски, совершать вдвоем. Один должен страховать другого. Или подстраховывать?

- Можно сказать и так, - согласился Дронго. - Почему ты не рассказал об этом в Бордо?

- Я об этом еще не знал. Мне рассказала Нелли.

Миловидная девушка-официантка принесла чайник, чашку, сахар и сахарин. Поставив все на столик, она приветливо улыбнулась Яцеку и ушла.

- Мне кажется, она в тебя влюблена, - заметил Дронго.

- Эта девушка?

- Нет, Нелли. Она хороший человек.

- Да, - согласился Яцек, - очень хороший. А ты думаешь, я не могу нравиться женщинам?

- Можешь. Сколько тебе лет?

- Сорок семь.

- Ты еще молодой и красивый мужчина.

- А ты очень старый?

- Да, - сказал Дронго, - на самом деле я очень старый. Ты просто этого не замечаешь. Хотя я моложе тебя на семь лет.

- Ты мудрый, - задумчиво сказал Яцек, - а мудрые люди всегда рано стареют. Знания умножают нашу скорбь.

- Надеюсь, я не такой уж мудрый, чтобы превратиться в пятьдесят лет в старика. Так ты думаешь, это они убили Пьера?

- Не знаю, - признался Яцек. - Если это они сделали, то зачем? Почему они хотели убить Густафсона? И такой риск. Ведь портье мог запомнить, что они приходили в отель. Нужно было дождаться, когда Густафсон окажется с ними в одном отеле.

- Ты сам рассказал мне про их визит.

- Чтобы ты все знал. Но нужно сделать верные выводы. Я составил список всех, кто оставался в нашем отеле в ту ночь. Из сорока человек я никого не убрал. И первым поставил себя.

- А вторым меня?

- Конечно. Мы профессионалы, Дронго, а Густафсона застрелил убийца, у которого был глушитель. Значит, мы главные подозреваемые.

- Кто еще - "главный"?

- Павел Борисов, конечно. Ты ведь знаешь, этот болгарин с русским именем работает на французскую разведку. И, кажется, еще на другие разведки.

- У болгар полно Борисовых, - пробормотал Дронго. - Кто еще?

- Двое литовцев, они тоже приходили в отель. Югослав, македонец. И супружеские пары - испанская, украинская, турецкая. Там было много людей. Кстати, у Кати сегодня день рождения.

- Нужно вовремя предупреждать, - строго произнес Дронго, - я ведь с ними общаюсь. Мог бы и заранее сказать. Хорошо, что сказал, поеду покупать подарок.

- Мне бы твои заботы, - вздохнул Пацоха. - Я думаю, что нужно всех проверить. Или проверять. Как правильно?

- Проверять каждого - это долго. Но нам нужно проверить их багаж. Сейчас жарко, и все ходят в легких платьях и брюках. Если у убийцы есть пистолет и глушитель, он не станет носить их в кармане, рискуя быть разоблаченным. Скорее, он спрячет их в своем багаже. Нам нужно проверить вещи.

- Каким образом? - спросил Яцек. - Залезть к каждому в номер? Это невозможно. Никто не разрешит тебе копаться в чужих вещах.

- Зачем копаться? - улыбнулся Дронго. - У меня есть план. Ведь свои чемоданы никто не грузит самостоятельно. Мы сдаем багаж в отеле. Когда мы уезжаем, багаж грузят в специальный грузовой автобус и везут на вокзал, где переносят в грузовой вагон. А когда приезжаем, багаж выгружает бригада грузчиков, они же привозят его нам в отель. Верно?

- Верно, - кивнул Яцек. - Ну и что?

- У каждого отеля есть свои специальные наклейки, чтобы грузчики не перепутали багаж, - продолжал Дронго, - а группы для проживания в отелях составляет Нелли Мёллер. В Лилле мы будем жить в четырех отелях. Можно попросить ее, чтобы именно нужных нам сорок человек расселили в одном отеле. Только тех, кто жил вместе с нами в Мадриде. Мы выдадим им специальные наклейки. Когда поезд прибудет в Лилль, багаж погрузят в четыре автобуса. Остается договориться именно с теми, кто повезет чемоданы нужных нам людей. Мы можем сказать грузчикам, что должны проверить груз. И пропустить всю кладь через металлоискатель. Пистолет будет сразу засвечен.

- Ты это сейчас придумал? - недоверчиво спросил Яцек.

- Когда ты сказал про оружие, я подумал, что его можно найти.

- Ты большой мастер, - восхитился Пацоха, - давай я закажу две рюмки французского коньяка. И выпью за твое здоровье. Только учти, что у меня в багаже есть оружие.

- У меня тоже, - сказал Дронго, - но я думаю, что мы легко разрешим все сомнения. Посмотрим оружие друг друга и убедимся, какой тип пистолета у каждого. Ведь в Пьера стреляли из "беретты". А у меня "магнум".

- Я покажу тебе свой пистолет, - согласился Яцек. - ты очень умный человек, Дронго. И очень опасный. Я теперь буду бояться и тебя, и твоего пистолета. Вдруг он случайно в меня выстрелит? Кажется, русские говорят, что если есть ружье в первом акте, в третьем оно обязательно выстрелит. То есть правда?

- Надеюсь, мы вместе доживем до третьего акта, - ответил Дронго.

ПАРИЖ. 14 ИЮНЯ

В эту ночь он плохо спал. Ему снились лица друзей, давно погибших товарищей. Лица, которые он всегда помнил и которые появлялись каждый раз, когда ему было плохо, словно напоминание о его провалах и ошибках, за которые эти люди так дорого заплатили.

Иногда ему казалось, что он все еще там, в той первой региональной группе, где ему было доверено дежурство с Луиджи Минелли и Шарлем Дюпре. Много позже он узнает их подлинные имена. Из трех членов их группы один погибнет, второй станет инвалидом, а третьим будет сам Дронго. Впрочем, тогда он не носил этой странной клички. "Может быть, я сам выбрал свою судьбу? - подумал он. - Ведь дронго - одинокая птица, гордая и одинокая, все преимущество которой состоит в том, что она умеет подражать крикам хищников и этим отпугивать остальных птиц. Хотя нет, она еще и очень храбрая птица. Может быть, мои внутренние качества трансформировались в нечто другое. Моя верность давно исчезнувшей стране стала отдавать примитивным консерватизмом, моя ностальгия по погибшим друзьям напоминает угрюмую тоску ветерана, понимающего, что все его победы в прошлом, а мое нынешнее неустроенное состояние - всего лишь расплата за мою бурную жизнь". Проснувшись, он долго лежал, глядя в потолок, словно собираясь с мыслями перед предстоящими встречами.

По утрам он не любил завтракать, ограничивался чашкой чая. Заказав себе чай в номер, Дронго позвонил в отель "Ибис Алесия" и узнал, что вечером недалеко от площади Республики состоится прием в честь участников "Литературного экспресса", а затем будут выступления. Литераторов разобьют на три группы. Он сразу позвонил Яцеку:

- Кто разбивал людей по группам? - спросил он вместо приветствия Пацоху.

- Немцы, конечно, - ответил Пацоха, - наверное, руководитель проекта Томас Вольфарт.

- И ему помогала Нелли Мёллер? - раздраженно уточнил Дронго.

- Возможно, - согласился поляк. - Почему ты меня все время о ней спрашиваешь? Можно подумать, что ты ревнуешь.

- Позвони ей и узнай, как они разбивали группы, - попросил Дронго. - Мне интересно знать, совпадают ли они с тем распределением, которое было в Мадриде.

- Я понял, - быстро ответил Пацоха.

Он перезвонил через десять минут. Эти минуты показались Дронго вечностью.

- Да, совпадают, - подтвердил Яцек, - получается, что третья группа будет выступать позже остальных. Начнут примерно в одиннадцать вечера и закончат в половине второго ночи. Автобус отвезет их в отель, чтобы они могли до утра сдать свои чемоданы.

- Если убийца в этой группе, - быстро сказал Дронго, - а он наверняка в этой группе, нам с тобой нужно будет сегодня дежурить в отеле "Ибис Алесия". Ты меня понимаешь. Если убийца будет в последней группе, значит, он побоится уйти оттуда, рискуя вызвать ненужное любопытство. И получается, что оружие наверняка лежит в его чемодане, если только у него нет сообщника. Тогда нам остается проверить чемоданы. Или того, кто попытается уйти вечером с этих выступлений либо покинет отель сегодня ночью.

- Ты хорошо все придумал, - сразу ответил Пацоха. - Буду дежурить в отеле весь вечер. Я аттендант, только помогаю писателям, и мне не обязательно быть на литературной встрече. Буду весь вечер сидеть в холле, и мимо меня не пройдет незамеченным ни один человек.

- Договорились, - сказал Дронго, - но если мы не найдем оружие, у меня останется один главный подозреваемый.

- И кто это будет? - поинтересовался Пацоха.

- Ты, - ответил Дронго и, не прощаясь, положил трубку.

На протяжении следующих семи часов он звонил Эдгару, пытаясь его найти. И все это время мобильный телефон Вейдеманиса не отвечал. Это встревожило Дронго. Он уже собирался звонить в Москву, чтобы проверить через Потапова, куда мог исчезнуть его напарник, но решил немного подождать до вечера, полагая, что у него еще есть время. Чтобы как-то успокоиться, он вышел в город и направился через Сену к музею Орси. Обилие картин импрессионистов в музее несколько успокоило его нервы. Вечером он был в назначенном месте, где должна была состояться грандиозная ночь европейской поэзии.

Литераторам помогали известные французские актеры, читавшие их тексты на французском языке. Пространство в саду Сен-Сюлпайс было ограждено темно-зелеными палатками, в каждой из которых разместили павильон страны, представленной в европейском турне "Экспресса". На импровизированной сцене должны были выступать поэты. Все пространство сада было отдано в этот вечер европейской литературе. Но Дронго, стоявший в толпе журналистов, тревожно озирался, словно предчувствуя нечто неприятное. И неприятное случилось. Около восьми часов вечера зазвонил его телефон мобильной связи. Он удивленно достал аппарат. Номер его телефона не знал почти никто. Почти, если не считать Вейдеманиса. На экране высветился номер Эдгара, и Дронго сразу ответил:

- Я тебя слушаю. Где ты был весь день?

- У меня к тебе очень важное дело, - торопливо сказал Вейдеманис, не отвечая на его вопрос. - Я не могу говорить по телефону. Нам нужно срочно увидеться. Буду ждать тебя через час в ресторане "Фукетс" на Елисейских полях.

- Подожди. - крикнул Дронго, - я не могу отлучиться. Здесь выступают писатели и поэты. Мы договорились с Яцеком Пацохой, что он будет контролировать отель, а я останусь здесь.

- Нам нужно увидеться, - настойчиво повторил Эдгар.

- А нельзя это сделать через минут шесть? - спросил Дронго.

Это был их условный сигнал. Если Эдгар скажет, что нельзя, значит, его контролируют.

- Лучше через две, - сразу ответил Вейдеманис.

Это означало, что контроль существует, но опасности для встречи нет, и Дронго может приехать.

- Я приеду, - сразу сказал он.

- У тебя с собой игрушка, которую я тебе подарил?

Вейдеманис имел в виду оружие, и Дронго его понял.

- Куда я ее дену? - раздраженно спросил Дронго. - Здесь очень жарко, я в рубашке и в брюках. Поэтому я оставил ее в отеле. Мне взять ее с собой?

- Не обязательно, - чуть подумав, ответил Вейдеманис, - но приезжай обязательно. Придумай что-нибудь и приезжай. Может, Пацоха уже спит в отеле.

- Он не уснет, - убежденно сказал Дронго, - но если я уеду один, он станет подозревать именно меня. Ты понимаешь, что я не смогу с ним работать, если отсюда уеду. У нас с ним есть одна задумка. Я не могу отсюда отлучиться. Это все сразу заметят.

- Нам нужно увидеться, - упрямо повторил Вейдеманис. И неожиданно добавил: - Рядом со мной твой португальский друг из Каишкаша, с которым вы вместе испачкали свои костюмы.

- Я понял, - Дронго задумался. - Хорошо, - наконец сказал он, - я постараюсь что-нибудь придумать.

Он убрал телефон в карман. Конечно, встретиться с Планнингом необходимо. Этот настырный англичанин уже успел установить связь и с Вейдеманисом. Интересно, что ему нужно от Эдгара? Хотя, скорее, не он установил связь, а резидентура английской разведки в Париже сумела выследить Вейдеманиса, который оказывался рядом с Дронго и в Мадриде, и в Бордо, и в Париже.

Дронго смотрел по сторонам. Нужно было что-то срочно придумать. Он сжал зубы, стараясь не выдавать своего настроения. Нужно было принять решение в течение нескольких минут. Встретиться с Эдгаром необходимо, а приехать сюда он не может, потому что в этой толпе кто-нибудь может его запомнить. И хорошо, если этим человеком будет не убийца, который наверняка находится где-нибудь рядом... Дронго подумал, что он все равно уедет, что бы ни произошло. Неожиданно он увидел идущих ему навстречу членов украинской делегации. Микола Зинчук что-то рассказывал молодой семейной паре, и те внимательно слушали. Дронго шагнул к ним.

- Добрый вечер, - весело сказал он. - Мне кажется, что все места в кафе вокруг заняты. Я могу пригласить вас на чашку кофе?

Микола улыбнулся. Ему нравился этот человек, так неожиданно появившийся на их пути. Андрей Бондаренко вежливо поздоровался. На правой щеке у него был пластырь. Это был высокий молодой человек, белокурый красавец с аккуратно подстриженной бородкой и усами. Он носил очки и был похож скорее на православного священника, чем на поэта.

- Что с вами случилось? - удивился Дронго. - Вы с кем-то подрались?

- Нет, - засмеялся Андрей, - просто занес инфекцию. Еще в Испании. Врачи наложили повязку.

- Напрасно он смеется, - вставила Катя. - Мне пришлось вести его к врачу и ждать, пока тот обработает рану. Но, кажется, антибиотики не особенно помогают.

- Лучше купите "октонисепт", - предложил Дронго, - он очень эффективен. Запишите название и поищите в аптеках.

- Как вы сказали? - оживился Бондаренко. - Я запомню.

- Запишите, - повторил Дронго, - это очень хорошее лекарство. Кстати, мое приглашение все еще в силе. Вы хотите отправиться со мной?

- Куда? - спросил Андрей, оглянувшись на супругу.

Та нахмурилась:

- У нас еще выступления, - не очень уверенно сказала она.

- Знаю, - кивнул Дронго, - но они начнутся через два часа. Мы успеем выпить кофе или бокал хорошего французского вина. Какое вино вы любите?

- А где вы найдете свободные места? - вместо ответа спросила она. - Все кафе вокруг заняты. Мы уже обошли весь квартал. Здесь столько людей, ни одного свободного столика.

- Но у нас есть целых два часа, - напомнил Дронго. - Вам не кажется, что мы могли бы поехать в какой-нибудь более известный ресторан? Например в "Фукетс".

- Где он находится? - поинтересовался Бондаренко.

- На Елисейских полях, - любезно ответил Дронго, - это самый знаменитый ресторан во Франции. Во время Каннского фестиваля сюда приезжают звезды на один вечер, чтобы встретиться в Париже. И тогда ресторан закрывают. Кстати, при входе мы увидим таблички с их именами.