read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Позвони этой Ларисе Павловне, дай мне рекомендацию, - попросила она смиренно.
Но, очевидно, Алка что-то заметила в Надеждиных глазах, потому что поглядела с подозрением.
- Позвонить-то я могу, - протянула она, - только что я ей скажу? Кто ты такая, что расспрашиваешь о Сергее Ивановиче?
- Ну, - неуверенно заговорила Надежда, - в детективных романах героиня всегда представляется частным детективом...
- Угу, книжек начиталась! - вскричала Алка. - Это только в детективах героиня скажет, что она - частный детектив, и люди сразу же ей все рассказывают. А на самом деле попробуй скажи - тебя мигом подальше пошлют! Да еще и милицию вызовут! А если сказать, что ты из милиции, то Лариса Павловна документы потребует, а потом Сергею Иванычу позвонит - мол, что случилось, отчего это вами милиция интересуется... Она такая.
- Алка, а ты скажи, что я твоя хорошая знакомая и собираю материал для книги, - осенило Надежду, - ну к примеру, об отношении учителей и учеников, а также их родителей...
- Что? Материал для книги? - Алка захохотала. - Надежда, мои лавры не дают тебе покоя! Ты не забыла, что это я пишу книгу?
- Да какие лавры? - не выдержала Надежда. - Ты пока еще ни строчки не написала, а уже возгордилась сверх всякой меры! Алка, опомнись! Написать книгу не так просто! А ты уже всем растрепала, так что если ничего не выйдет, будет потом неудобно!
- Вот как ты, оказывается, обо мне думаешь! - вскипела Алка. - Не веришь, значит, в мои творческие способности? Вы с Тимофеевым прямо как сговорились!
- А что, он тоже выражает сомнение? - полюбопытствовала Надежда.
- Мы с ним даже поругались! - сообщила Алка, намазывая очередной бутерброд. - И началось все, между прочим, в того вечера, когда у тебя побывали. Всю дорогу он мне твердил, какая ты замечательная жена! Готовишь, за собой следишь, о Саше заботишься...
Надежда зарделась от удовольствия. Петюнчика она очень уважала за ум и хороший характер, так что его похвала была приятна.
- Я говорю, что я работаю, да еще книгу пишу, он тогда тоже вот как ты - дескать, ни строчки еще не написала, а раздулась уже вся!
В смысле от гордости, - пояснила Алка, заметив, что подруга окинула критическим взором ее монументальную фигуру. - Да еще про кабачки эти треклятые ввернул! - возмущалась Алка. - Я, конечно, ответила, тут и началось.
И дом я совершенно забросила со своей работой, и ему внимания не уделяю. У парней своя жизнь, им не до нас. Раньше, говорит, хоть Гаврик был, все-таки домой придешь, кто-то радуется, а теперь и его нет.
Гаврик был немецкой овчаркой, которую бандиты похитили и убили два года назад, когда с Петюнчиком произошла криминальная история, которая, благодаря Надежде, закончилась хорошо, но только не для Гаврика <См. роман Н.Александровой "Две дамы с попугаем"> .
- Давай, говорит, хоть собаку заведем, - продолжала Алка, - кошки ему, видишь ли, мало! Да попугай еще есть... В общем, я не позволила - некогда со щенком возиться.
- Собаку, говоришь, - протянула Надежда, соображая, что у нее появилась возможность сделать приятное Петюнчику и заодно малость приструнить Алку, - ну-ну... В общем, скажи этой Ларисе Павловне, что я книгу пишу, тебя, в конце концов, это совершенно ни к чему не обяжет. Потому что больше уж я не знаю, что и придумать.
- Да уж, правду ей не скажешь, - издевалась Алка, - кто ты есть? Детектив-любитель.
Расследуешь криминальные истории просто из любви к искусству. Не надо тебе ни денег ни славы...
- Что в этом плохого? - холодно спросила Надежда.
- Непонятно только, во имя чего ты стараешься.
Надежда прекрасно знала, что если честно, то старается она во имя собственного любопытства, которое не дает ей спокойно жить.
Но Алке она ни за что в этом не признается.
- Тебе знакомо такое понятие, как торжество справедливости? - поинтересовалась она.
- Что? - Алка захохотала. - Торжество справедливости? Ты серьезно? Ты влезаешь в чужие дела во имя торжества справедливости?
- Не понимаю, отчего ты так веселишься, - хладнокровно ответила Надежда. - Ты - учитель русского языка и литературы, тебе по должности и по призванию положено вкладывать в детские головы разумное, доброе, вечное.
И внушать им веру в светлые идеалы, которой буквально пропитана вся классическая литература девятнадцатого века. Отчего же ты не веришь, что справедливость должна восторжествовать?
Удар был нанесен мастерски. Алка страшно гордилась своей профессией, она считала, да и другие это признавали, что учитель она хороший. И получалось, что раз она смеется над Надеждой, то и сама не верит в то, чему учит детей. Стало быть, она лицемерка и плохой педагог.
Надежда еще раз взглянула на подругу и поняла, что она все правильно рассчитала. Той нечего было сказать, а это дорого стоит, поскольку Алла Владимировна Тимофеева относилась к разряду тех людей, которым всегда есть что сказать, и рот заткнуть им очень непросто.
- Звони! - приказала Надежда. - Звони этой Ларисе Павловне, звони ей прямо сейчас.
Алка надулась, но взяла трубку.
Надежда Николаевна подошла к подъезду девятиэтажного "сталинского" дома и с сожалением увидела на двери домофон.
Конечно, так или иначе ей придется объяснять свой визит Ларисе Павловне, но одно дело - разговаривать на пороге квартиры, видя лицо собеседника, и совсем другое - импровизировать на улице, перед подъездом... Впрочем, можно просто сослаться на Алку, а там уж разбираться.
Ее размышления были прерваны на этой минорной ноте. Дверь подъезда открылась, и на улицу вышел высокий, хорошо одетый мужчина средних лет с подстриженными ежиком седоватыми волосами того цвета, который называют "перец с солью". Мужчина вежливо придержал перед Надеждой дверь, тем самым разрешив ее маленькую проблему.
Надежда поблагодарила мужчину и вошла в подъезд.
Здесь ее ожидал еще один неприятный сюрприз: лифт, расположенный в открытой, забранной решеткой шахте, не работал, кнопка вызова горела немигающим рубиновым глазом.
Надежда Николаевна подумала, что в жизни строго соблюдается баланс положительных и отрицательных эмоций, то есть на каждый плюс обязательно тут же находится минус, как на шкуре зебры за черной полоской неизбежно следует белая, если, конечно, эта зебра - не альбинос. Она вздохнула и пошла вверх по лестнице.
Лариса Павловна жила на самом верхнем, девятом, этаже, так что Надежда дважды останавливалась передохнуть. По дороге она поневоле ознакомилась с надписями на стенах, из которых узнала, что Светка дура, Ромка - козел, а характеристика какого-то Сусика была вовсе непечатной. Кроме того, она прочла записку, приколотую к стене ржавой кнопкой, в которой, по-видимому местная дворничиха, сурово предупреждала жильцов: "На деснице мусор ни кидать, а то уберать не буду".
Наконец Надежда остановилась перед обитой вагонкой дверью с нужным ей номером семьдесят два.
Она нажала на кнопку звонка, и за дверью тотчас же раздался заливистый лай, как будто Надежда включила его нажатием кнопки.
Вслед за лаем послышался звонкий женский голос:
- Иду, иду! Бакси, Макси, замолчите!
Звякнули замки, и Надежда Николаевна увидела чрезвычайно уютную женщину раннего пенсионного возраста с аккуратно завитыми и подкрашенными волосами, в розовом, отделанном кружевами переднике поверх такого же розового, отделанного кружевами халата. Впрочем, Надежда не успела ее как следует рассмотреть, потому что неожиданно подверглась нападению.
Напали на нее две дружные таксы.
С жизнерадостным лаем они подскочили к Надежде Николаевне с двух сторон и принялись штурмовать ее, как дружная команда альпинистов штурмует Эверест или какую-нибудь менее известную горную вершину. Поскольку у четвероногих "альпинистов" были коротенькие кривые лапы, восхождение было неудачным, но очень шумным.
- Бакси, Макси, прекратите немедленно! - прикрикнула на собак хозяйка.
Таксы покосились на нее с неудовольствием, однако отступили на заранее подготовленную позицию - на порог кухни.
Надежда Николаевна отметила про себя, что ее кот Бейсик никогда не ведет себя так невоспитанно с малознакомыми людьми и что кошки - вообще гораздо более достойные животные, чем собаки.
- Извините, - проговорила хозяйка, улыбаясь, - они у меня такие общительные! Иногда даже чересчур...
- Вам звонила Алла Владимировна Тимофеева, - поспешила объяснить гостья, - меня зовут Надежда Николаевна...
- Да-да, конечно! - Хозяйка заулыбалась еще шире. - Алла Владимировна - такая милая женщина! Как у нее дела?
- Хорошо, - машинально ответила Надежда, подумав, что Лариса Павловна совершенно не соответствует ее представлению о школьном завуче.
До сих пор она думала, что завуч - это решительная громогласная тетка гренадерского роста с суровым взглядом старшего следователя прокуратуры, облаченная в неизменный темно-синий пуленепробиваемый костюм. А перед ней стояла милая, доброжелательная пенсионерка в кружевах и оборках! У нее хотелось немедленно спросить рецепт вишневого варенья или теста для слоеных пирожков... Впрочем, возможно, выходя на пенсию, завучи полностью меняют имидж, как противные мохнатые гусеницы, превращающиеся в очаровательных легкомысленных бабочек.
Лариса Павловна пригласила гостью на кухню - тоже, разумеется, розовую, всю в кружевных занавесочках и салфеточках, и включила розовый электрический чайник.
Таксы крутились под ногами и тоненько повизгивали.
- Попрошайки! - ласково проговорила хозяйка.
Она сняла кружевную салфетку с большого розового блюда, стоявшего посреди стола.
На блюде действительно оказалась целая гора маленьких слоеных пирожков. Два пирожка Лариса Павловна бросила собакам, и те, проявив чудеса ловкости, схватили угощение на лету.
- Я не спросила вас - чай или кофе? - осведомилась хозяйка, повернувшись к Надежде.
- Чай.
На столе немедленно появились две большие розовые чашки, старинная серебряная сахарница и вазочка с вареньем. Убедившись, что гостья обеспечена всем самым необходимым, Лариса Павловна уселась за стол напротив нее и спросила:
- Итак, чем я могу быть вам полезной? - Ведь вы работали вместе с Сергеем Ивановичем Лунгиным? - проговорила Надежда, отпив глоток темно-красного душистого чая.
Лариса Павловна помрачнела.
- Да... - проговорила она наконец, - только если вы хотите снова ворошить эту неприятную историю, я вам не помощник... При всем моем уважении к Алле Владимировне... Сергею Ивановичу и без того досталось... Извините, но я не хочу к этому возвращаться.
- Вы не так меня поняли! - воскликнула Надежда. - Возможно, Алла Владимировна не так объяснила. Дело в том, что я пишу книгу... точнее, собираю материал для книги. Это очень трудная тема - отношения учителей с учениками. То есть я хочу сказать, что, конечно, об этом писали, то есть не об этом, а об отношениях учителя и учеников в процессе преподавания, то есть невольно связывая их с учебой. А я хочу проанализировать эти отношения просто так, как бы сами по себе, в их психологическом аспекте...
Надежда остановилась перевести дух, ожидая, что хозяйка сейчас возмутится той чушью, что она несет, и выставит гостью вон. Но либо в свое время у Ларисы Павловны были уж очень хорошие отношения с Алкой, либо Надежда сумела ее заинтересовать, но во всяком случае взгляд Ларисы Павловны стал мягче, и улыбка тронула губы.
- Возможно, это и будет нужная книга, - сказала она.
- История с директором вашей школы очень интересна в этом плане! - воскликнула Надежда. - Обещаю вам, что не стану упоминать никаких имен, и даже внешность у героев изменю, чтобы никто не сумел опознать.
Она прижала руки к груди, пожалев на одно только мгновение, что она не Алка Тимофеева. Учитывая размеры бюста ее подруги, такой жест выглядел бы гораздо убедительнее.
- И потом, все-таки хотелось бы точнее выяснить наконец, что же тогда произошло...
- Что произошло? - переспросила Лариса Павловна, и ее лицо неуловимо изменилось. - Произошла самая обыкновенная история. Знаете, такой популярный в наше время термин - четвертая власть? Имеется в виду пресса, средства массовой информации... Так вот, Сергей Иванович на собственной шкуре испытал силу этой самой четвертой власти.
Молодой журналистке срочно понадобилась сенсация. Она делала карьеру, шагая по чужим головам, как по ступенькам лестницы, и использовала свой шанс... Клевета - вы же знаете, как это страшно. От нее потом не отмоешься!
- А в чем, собственно, заключалась история? - настойчиво продолжила расспросы Надежда.
Лариса Павловна еще больше помрачнела, с неудовольствием взглянула на Надежду Николаевну и перевела взгляд на своих такс, которые возились под столом, отнимая друг у друга большую игрушечную кость.
- Не было никакой истории, - проговорила наконец хозяйка, поджав губы. - Вы скажете, что дыма без огня не бывает, так вот это не правда! В том случае как раз был один дым без всякого огня!
Она подлила Надежде еще чаю и продолжила:
- Была девчонка, школьница, дочь очень обеспеченных родителей. Вы знаете, как это бывает - отец зарабатывает большие деньги и считает, что этим исчерпываются его обязанности отца и мужа. Мать проводит время между фитнес-клубами и косметическими салонами, ее больше всего заботит надвигающаяся старость и смазливые секретарши мужа. Девочка предоставлена самой себе, при этом ей дают сколько угодно денег, покупают любые вещи, любые тряпки, самые дорогие. Этими деньгами и вещами родители от нее фактически откупаются. Она ни в чем не знает отказа и привыкает к этому. Вместе с тем она обделена вниманием. Этот недостаток внимания она пытается компенсировать, начинает вести себя совершенно чудовищно... Может быть, чтобы о ней говорили, чтобы на нее наконец обратили внимание...
Лариса Павловна откинулась на спинку стула, тяжело вздохнула и снова заговорила:
- Наверное, я по укоренившейся педагогической привычке пытаюсь обелить ребенка, оправдать его. Впрочем, какой она ребенок...
Маленькая злобная избалованная стерва, для которой другие люди, их жизнь, их переживания ровным счетом ничего не значат... Сергей Иванович пригласил ее в свой кабинет для серьезного разговора. Он не мог позволить ей сбивать с толку одноклассников. Не знаю, что он ей говорил, но эта.., маленькая мразь завизжала, разорвала на себе платье и выскочила в приемную, повторяя, что он пытался ее изнасиловать. Естественно, коллеги ни на секунду в это не поверили, коллектив школы был полностью на его стороне, но отец девочки страшно разъярился. Он вспомнил наконец о своих родительских обязанностях и решил, что они заключаются в том, чтобы уничтожить Сергея Ивановича.
Лариса Павловна замолчала, как будто снова переживая эту давнюю неприятную историю.
Надежда почувствовала какое-то осторожное движение возле своих ног и опустила взгляд.
Обе хозяйские таксы сидели под столом возле нее и проникновенно смотрели прямо в душу своими выразительными карими глаза-, ми. Устоять перед такими взглядами было невозможно. Надежда покосилась на Ларису Павловну и незаметно бросила собакам еще пару пирожков. Таксы так ловко поймали их на лету, что она даже усомнилась - дала ли собакам угощение или только собиралась.
Лариса Павловна подняла глаза и продолжила:
- Вот тут-то и появилась на сцене эта, с позволения сказать, журналистка, Ирина Горностаева... Тогда она работала в газете "Петербургский вестник". И газета была не из самых крупных, да и она там еще не слишком котировалась, имени себе не создала и перебивалась маленькими заметочками на случайные, темы. А тут она почувствовала запах скандала.
Лариса Павловна тяжело вздохнула.
- Отец девочки, как я вам уже сказала, решил уничтожить Сергея Ивановича. Он обратился в прокуратуру, написал заявление в РОНО... Горностаева узнала об этой истории от кого-то из знакомых и решила, что это - ее шанс. Она встретилась с самой девочкой, с ее родителями, и написала такую статью, после которой Сергей Иванович предстал настоящим чудовищем, по сравнению с которым Чикатило - просто ангел и невинный ягненок. Надо признать, что у этой, с позволения сказать, журналистки, безусловно имеется талант, она смогла внушить читателям сильные и однозначные чувства... Талант имеется, но вот порядочности - ни на грош! Она и не подумала поговорить с кем-нибудь из учителей, так сказать, выслушать другую сторону... Кроме того, насколько я понимаю, такие статьи нельзя публиковать до решения суда. Правда, она избегала прямых обвинений, строила все только на намеках, очень ярко живописала страдания "бедной девочки"... Короче, она смогла восстановить общественность против Сергея Ивановича. Родители забирали детей из нашей школы, устраивали настоящие демонстрации под окнами. Ситуация сложилась невыносимая. Сергей Иванович подал заявление, уволился, не дожидаясь суда...
Лариса Павловна снова замолчала, отпила остывший чай, видимо, чтобы смочить пересохшее горло, и снова заговорила:
- Собственно, никакого суда и не было.
В ходе следствия одноклассница "бедной девочки" рассказала, как та хвасталась, что нарочно подставила "зануду директора" и что ее папочка с его огромными связями непременно отправит Сергея Ивановича на зону. Следователь вызвал подлую девчонку на допрос, дал ей прослушать показания подруги, и эта дрянь попыталась повторить с ним тот же трюк, что с Сергеем Ивановичем, - разорвала на себе платье и подняла крик... Следователь оказался далеко не глуп, он ожидал чего-то подобного и подстраховался - записывал допрос на видеокамеру. После такого поворота дела маленькая стерва вынуждена была во всем признаться. Ее папаша пытался угрожать, задействовал свои связи, но ничего не добился, и с Сергея Ивановича все обвинения сняли. Но после всего пережитого он стал совершенно другим человеком. В школу не вернулся и вообще ушел с педагогической работы. Он сказал, что больше не может работать с детьми.
В общем, человека сломали... Девчонка просто перешла в другую школу, с нее все - как с гуся вода.
- А что журналистка? - спросила Надежда Николаевна.
- Мы.., те, кто хорошо относился к Сергею Ивановичу, обратились в газету, требовали извинений, опровержения.
- И что же?
- Опровержение они напечатали. Мелким шрифтом, на последней странице... Кто его прочитал? А та, первая, скандальная статья была на первой полосе, с огромным заголовком...
В общем, только она и осталась в памяти людей. А насчет извинения... Редактор сказал, что Горностаева от них уволилась, и он не может на нее никак воздействовать. Объявил ей задним числом выговор за публикацию непроверенной информации...
- Это же он сам опубликовал непроверенную статью! - возмутилась Надежда Николаевна.
- Как-то он это объяснял... Самого его в то время не было, а заместителя Горностаева уломала...
- В общем, виноватых нет!
- Виноватых нет, - подтвердила Лариса Павловна, - а жизнь человеку сломали... И хорошему человеку! А эта Горностаева после своей статьи пошла в тору - статья-то была скандальная, нашумевшая, хоть и вранье чистой воды. Так что ее охотно взяли в другую газету...
- А что Сергей Иванович? - спросила Надежда. - Вы говорите, что с педагогической работы он ушел, чем же занимается?
- Кажется, он устроился в какое-то небольшое издательство редактором-надомником... Ему посодействовала старинная знакомая, которая работала в том издательстве.
- Кем устроился? - удивленно переспросила Надежда.
- Очень многие издательства нанимают людей, которые редактируют рукописи у себя дома. И издательству дешевле - меньше нужно рабочих мест, да и постоянной зарплаты таким редакторам не платят, оплачивают только выполненную работу, и человеку удобнее - работает у себя дома, в привычной обстановке, не давится в общественном транспорте... А для Сергея Ивановича это вообще идеальный выход: он после той истории не может работать с .людьми, ему все время кажется, что на него как-то не так смотрят, что все только и думают; если была такая статья, то небось и основания были. - .. Сами ведь сказали: не бывает дыма без огня! А здесь он почти ни с кем не общается, приедет раз в неделю за новой рукописью...
- Что же он - художественные книги редактирует? - поинтересовалась Надежда.
- Да нет, кажется, это какое-то научно-техническое издательство, и книжки соответствующие...
- И давно вы его не видели?
- Давно... - Лариса Павловна огорченно склонила голову. - И хотела бы проведать человека, да все думаю, что своим посещением напомню ему ту ужасную историю, заставлю снова переживать... И потом, понимаете, ведь он ушел из дома. То есть его выгнали... Впрочем, не буду передавать сплетни, это не в моих правилах. Знаю только, что он сменил место жительства и никому не оставил адреса...
Больше ничего рассказать Лариса Павловна не могла. Она подлила Надежде еще чаю.
Прежде чем поблагодарить хозяйку и уйти, Надежда Николаевна достала из сумочки отпечатанную на принтере фотографию - ту самую, шестеро гостей в непринужденных позах расположились на лужайке перед большим старым домом...
- Ведь это он, Сергей Иванович? - спросила она, указывая на невзрачного мужчину, присевшего на корточки впереди всей группы.
Она задала этот вопрос на всякий случай, поскольку не слишком доверяла своей соседке Валентине и хотела убедиться, что речь идет о том самом человеке.
- Конечно, это он, - кивнула Лариса Павловна и грустно вздохнула:
- Однако как сдал! - После этого она указала Надежде на женщину - ту самую, с кулоном на шее:
- А вот это - и есть его старинная знакомая. Та самая, которая устроила его на работу в издательство.
Надежда именно этого и ожидала и порадовалась своей догадливости. А также подумала, что стоит мужчине случайно оказаться свободным, как тут же обязательно на горизонте появится какая-нибудь "старинная знакомая" и приберет его к рукам.
Однако ее удивило странное выражение лица, с которым Лариса Павловна продолжала смотреть на групповой снимок.
- Что такое? - окликнула Надежда Николаевна хозяйку, у которой было такое лицо, как будто она неожиданно на своей уютной розовой кухоньке увидела ядовитую змею.
- А она-то как здесь оказалась? - растерянно проговорила Лариса Павловна, подняв глаза на Надежду. - Как получилось, что она - в одной компании с Сергеем Ивановичем?!
- Но вы же сами сказали, что она - его старинная знакомая!
- Да я вовсе не о ней! - Лариса Павловна раздраженно отмахнулась. - Я об этой журналистке, Ирине Горностаевой!
- О ком? - На этот раз удивлена была Надежда.
- Об Ирине Горностаевой! - повторила хозяйка, уверенно показывая на фотографию.
Надежда Николаевна проследила за ее взглядом и увидела, что она показывает на красавицу-блондинку, ту самую, которая умерла от загадочной болезни под названием апноэ.
То есть умерла она чуть позже, чем была сделана фотография, на следующую ночь, а здесь она позировала, лучезарно улыбаясь в объектив.
Говорят, что люди, которых ожидает скорая смерть, как-то особенно выглядят на фотоснимках, как будто будущая трагедия оставляет на их лицах какой-то особенный отпечаток. На лице Ирины никакого следа близкой смерти не было.
- Вот как! - удивленно протянула Надежда Николаевна. - Вот оно что!
Новая информация проливала на события совершенно другой свет. По крайней мере, у одного из гостей покойного Ильи Константиновича был серьезный мотив для убийства журналистки...
А может быть, и не только у него. Надежда перевела взгляд на скромную женщину, "старинную знакомую" Сергея Ивановича, и вспомнила ажурную золотую цепочку, найденную в пыли на дороге, и кулон, лежавший траве под окном.
Следовало срочно поразмыслив над новыми фактами. Надежда сердечно распрощалась с таксами. Их хозяйка глядела на гостью с прохладцей, очевидно, заподозрив неладное. Надежда поскорее ретировалась.
В ближайшем ларьке "Роспечати" она купила газету "Петербургский вестник" и выяснила адрес редакции. Однако, взглянув на часы, поняла, что сегодня никак не успеет в газету, потому что муж вернется с работы через сорок минут, у нее осталось времени только чтобы добраться до дому.
Муж пришел раньше нее и был недоволен.
Хорошо, что имелась причина - отвозила Алке ноутбук. Кот глядел ехидно с выражением чеховского мальчика на морде: "А я знаю!", но Надежда держалась твердо и ни в чем не призналась. С котом она разберется потом.

* * *

Надежда Николаевна свернула со Среднего проспекта на Тринадцатую линию. Сразу отхлынули городские суета и шум, Надежда, казалось, перенеслась в позапрошлый век и совершенно не удивилась бы, если бы из проходного двора навстречу ей выбежал Родион Раскольников, придерживая топор под полой поношенного пальто.
Однако вместо Раскольникова из подворотни вышел мрачный рокер в усеянной заклепками кожаной куртке. Скользнув по Надежде угрюмым взглядом, рокер уселся на мощный мотоцикл и с ревом умчался вдаль.
Надежда взглянула на номер дома и свернула во двор.
Возле обитой железом двери она увидела звонок. Никакой, даже самой скромной таблички, извещающей посетителей, что за этой дверью находится редакция газеты, не было.
Видимо, "Петербургский вестник" избегал излишней популярности.
Надежда Николаевна нажала на кнопку звонка, и тут же прямо у нее над головой зазвучал усиленный микрофоном голос:
- К кому?
"Интересно, - подумала Надежда, - хамство и невоспитанность тоже усилены микрофоном?"
Вслух она сказала:
- К Борису Михайловичу Рязанскому.
На двери щелкнул замок, и она распахнулась.
Надежда вошла в дверь и оказалась в узком, плохо освещенном коридоре. Справа от входа в тесной прозрачной будочке сидел сутулый мужчина лет сорока с очень мрачным выражением на лице. Видимо, это и был обладатель хамоватого голоса в микрофоне, во всяком случае так же сухо и лаконично он сказал посетительнице:
- Третья дверь направо.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 [ 7 ] 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.