возле меня.
Мужчина, чтобы облегчить душу, грубо прикрикнул на жену и снова повернулся
ко мне.
открою. Вы можете посмотреть, где умер синьор Эшли.
сосредоточиться. Вынимая из карманов ключи, мужчина пошел по аллее; я шел
рядом с ним, чувствуя, что ноги мои внезапно налились свинцовой тяжестью.
Женщина и ребенок плелись следом.
гробницу, ждала в конце дороги. Когда мы подошли ближе, я увидел большое
здание с многочисленными окнами, частью слепыми, частью нагаухо закрытыми.
Перед входом деревья расступались, образуя круг, чтобы экипажам было где
развернуться. Между мрачными кипарисами стояли статуи на пьедесталах.
Мужчина отпер ключом огромную дверь и жестом пригласил меня войти. Женщина с
ребенком тоже вошли, и супруги принялись распахивать ставни, впуская в
безмолвный вестибюль дневной свет. Они шли впереди меня, переходили из
комнаты в комнату и открывали ставни, по доброте сердечной веря, что этим
можно хоть немного смягчить мою боль. Комнаты составляли анфиладу - большие
просторные, с украшенными фресками потолками, с каменными полами; тяжелый
воздух был густо насыщен запахом средневековой плесени. В некоторых комнатах
стены были голые, в некоторых - завешены гобеленами, а в одной - еще более
темной и мрачной -стоял длинный, узкий обеденный стол с огромными
канделябрами кованного железа на обоих концах, обставленный резными
монастырскими стульями.
мужчина. - Синьор Эшли - вот где он обычно сидел, когда солнце во дворе
было слишком сильным для него. Это был его стул.
стола. Я, как завороженный, смотрел на него. Неужели все это было на самом
деле? Я не мог представить себе Эмброза в этом доме, в этой комнате. Здесь
невозможно ходить его походкой, невозможно свистеть, запросто разговаривать,
бросать трость рядом с этим стулом, этим столом...
распахивая ставни. Снаружи был маленький дворик, нечто вроде окруженного
арками четырехугольника, открытого небу, но недоступного солнцу. В центре
дворика стоял фонтан с бронзовой скульптурой мальчика, держащего в руках
раковину. За фонтаном на немощеном кусочке земли росло ракитное дерево,
крона которого давала густую тень. Золотые цветы давно завяли и облетели и
теперь лежали на земле, пыльные, посеревшие. Мужчина шепнул женщине
несколько слов; она пошла в угол дворика и повернула кран. Медленно, певуче
вода тонкой струйкой полилась из раковины в руках бронзового мальчика и
брызгами рассыпалась по поверхности небольшого бассейна.
смотрел на фонтан. Он любил смотреть на воду. Он сидел там, под деревом. Оно
очень красивое весной. Графиня - она звала его из комнаты наверху.
вскоре появилась на балконе, распахнув ставни. Из раковины продолжала
струиться вода, неторопливыми каплями разбиваясь о дно маленького бассейна.
Эшли и графиня. Они едят здесь, слушают, как играет фонтан. Я, понимаете,
прислуживаю. Выношу два подноса и ставлю их сюда, на этот стол.
стоять на своих местах.
из трав \textit{(итал )}.}, - продолжал он, - день за днем, всегда одно и
то же.
В окруженном каменными стенами дворике стояла прохлада, почти могильный
холод, но воздух был такой же спертый, как в комнатах - до того, как их
открыли.
соломенной шляпе. Я увидел эту шляпу, надвинутую на глаза, увидел его самого
- он стоял в лодке, закатав рукава, и показывал куда-то далеко в море. Я
вспомнил, как он протягивал свои длинные руки и, когда я подплывал,
втаскивал меня в лодку.
Эшли сидел здесь на стуле и смотрел на воду.
замерла. Бронзовый мальчик смотрел в пустую раковину. Ребенок, который до
этого не сводил с фонтана округлившихся глаз, вдруг наклонился и ручонками
стал собирать с каменного пола опавшие цветы ракитника и бросать их в
бассейн. Женщина выбранила его, оттолкнула к стене и, взяв метлу, начала
подметать двор. Она нарушила гнетущую тишину, и мужчина коснулся моей руки.
поднялся по широкой лестнице на второй этаж виллы. Мы прошли через комнаты,
где было еще меньше мебели, чем в нижних покоях; одна из них, с окнами на
север, на кипарисовую аллею, простотой и скудостью убранства напоминала
монашескую келью. К стене была придвинута простая железная кровать. Рядом с
ней стояли ширма, кувшин и таз для умывания. Над камином висел гобелен, в
нише помещалась маленькая статуэтка коленопреклоненной Мадонны с молитвенно
сложенными руками.
изголовье - одна на другой две подушки без наволочек.
очень неожиданным. Он ослабел, да, очень ослабел от лихорадки, но еще за
день до того хоть и с трудом, но спускался вниз посидеть у фонтана.
. Но он
очень упрямый, он никак не хотел ее слушать. Врачи менялись, одни уходили,
другие приходили. Синьор Райнальди - он тоже здесь - говорил, уговаривал,
но он никогда не слушает, он кричит, он в буйстве, а потом замолкает, совсем
как маленький ребенок. Жалко видеть сильного человека в таком состоянии.
Потом, рано утром, графиня - она приходит быстро в мою комнату и зовет
меня. Я спал в доме, синьор. Ее лицо белое, как эта стена, и она говорит:
, и я иду за ней в его комнату, и вот он лежит на
кровати, его глаза закрыты, и дышит он так тихо, не тяжело, вы понимаете, не
как в настоящем сне. Мы посылаем за врачом, но синьор Эшли - он больше не
просыпается, это была кома, сон смерти. Я сам вместе с графиней зажигаю
свечи, и, когда были монахини, я пришел посмотреть на него. Буйство прошло,
у него было мирное лицо. Как бы я хотел, чтобы вы видели его лицо, синьор!..
посмотрел на пустую кровать. Странно, но я ничего не чувствовал. Оцепенение
прошло, но я оставался холоден и безучастен.
Два-три раза я должен был не давать ему встать с кровати после приступов. А
с буйством приходила слабость внутри, вот здесь. - Он прижал руки к животу.
- Он очень страдал от боли. А когда боль проходила, он делался вялым,
тяжелым и мысли у него путались. Говорю вам, синьор, его было очень жалко.
Жалко видеть такого большого человека совсем беспомощным.
провожатый снова закрывает ставни, затем дверь.
облегчить боли? А миссис Эшли, неужели она спокойно дала ему умереть?
но до того было два или три приступа. И всю зиму синьор был нездоров, такой
грустный, сам не свой. Совсем не то, что в прошлом году. Когда синьор первый
раз приехал на виллу, он был счастливый, веселый.
террасу, украшенную статуями. В ее дальнем конце тянулась каменная
балюстрада. Мы пересекли террасу и остановились у балюстрады, глядя на
нижний сад, аккуратно подстриженный и симметричный. Из сада долетало
благоухание роз и летнего жасмина, вдали высился фонтан, немного поодаль -
еще один, широкие каменные ступени сада ярус за ярусом сбегали вниз, к
высокой каменной стене, обсаженной кипарисами, которая окружала все имение.
и притихший сад мягким сиянием. Даже статуи окрасились в ровный розовый
цвет; я стоял, опершись руками на балюстраду, и мне казалось, что странная
безмятежность, которой не было раньше, снизошла на сад, на виллу, на все
вокруг.
извиваясь, скользнула вниз по стене под нашими ногами.
спиной, словно желал таким образом выказать мне свое почтение, - здесь, в
саду виллы Сангаллетти, очень красиво. Иногда графиня приказывала пустить
фонтаны и, когда быта полная луна, после обеда выходила с синьором Эшли на
террасу. В прошлом году, до его болезни.
в которых плавали водяные лилии.
вернется сюда. Слишком печально для нее. Слишком много воспоминаний. Синьор
Райнальди сказал нам, что виллу сдадут внаем, а может, и продадут.
Сертаков Виталий
Максимов Альберт
Акунин Борис
Конан-Дойль Артур
Русанов Владислав
Круз Андрей