делая то, что хочется, они пользовались громкой известностью в фешенебельных
кругах. Теперь же, ни о чем не жалея, даже не сознавая перемены, они
оказались в тихой бухточке, где обломками кораблекрушения, выброшенными на
берег после долгого подпрыгиванья на разгульной волне, лежали останки
ревущих двадцатых, высохшие и побитые, на которые не позарился бы и самый
невзыскательный собиратель выносимого волнами добра. Лишь от случая к случаю
Соня удивлялась тому, как это в газетах не пишут больше о людях, о которых в
свое время только и говорили; раньше, бывало, покоя не было от этих газет.
утверждал Аластэр, они и ютились в такой тесноте для того, чтобы он не мог у
них ночевать.
вроде домашнего инстинкта - повадка, от которой кидало в оторопь съемщиков,
въезжавших следом за ними, ибо бывало с ним и такое, что он, не успев
выработать новые нормы поведения, - так стремительны были эти переезды -
вскарабкается среди ночи по водосточной трубе и осовело замаячит в окне
спальни или же будет найден утром во дворике которым проходят в полуподвал,
- простертый ниц и бесчувственный. И вот теперь, в утро катастрофы, Безила
устремило к ним столь же недвусмысленно, как если бы он был под парами, так
что, даже ступив на порог их нового жилища, он еще не отдавал себе ясного
отчета в том, куда его несет. Войдя, он сразу же направился наверх, ибо, где
бы ни квартировали Трампингтоны, сердцем их домашнего очага всегда была
спальня Сони, как бы являвшая собой сцену нескончаемого выздоровления.
присутствовать на церемониях вставания Сони (их было три или четыре на дню,
так как, будучи дома, она всегда лежала в постели); так повелось с того дня,
когда она, еще в первой поре своей ослепительной красоты, чуть ли не
единственная среди целомудренно-дерзких невест Лондона допустила в свою
ванную компанию представителей обоего пола. Это было новшество или скорее
даже попытка возрождения своего рода еще более золотого века, предпринятая,
как и все, что бы ни делала Соня, без малейшего стремления к сомнительной
славе: она наслаждалась обществом, она наслаждалась купаньем. В облаках пара
среди присутствующих обычно стояли три или четыре молодых человека, которые
со спертым дыханьем и не без головокружения глотали смесь крепкого портера с
шампанским и делали вид, что подобного рода аудиенции для них самая обычная
вещь.
оставалась беспорядочная мешанина писем, газет, полуразвернутых свертков,
полупустых бутылок, щенков, цветов и фруктов вокруг ее постели, на которой
она сидела с шитьем (ибо одной из ее причуд было каждый год покрывать целые
акры шелка изысканными вышивками).
подруга?
Питера. С ума сойти, правда?
причинам, ныне уже позабытым, он, правда очень недолго, служил в кавалерии,
и теперь ни с того ни с сего должен был пожинать то, что давным-давно
посеял.
ружьем, правда?
офицеров в моей части около сорока, полковник заканчивал прошлую войну
командующим бригадой, а все наши кавалеристы либо вышедшие в тираж старые
вояки, либо стопудовые лакеи.
кувшин и стал смешивать портер с шампанским. - Как насчет ерша? - Они всегда
пили этот кислый бодрящий напиток.
победит и за что мы воюем. Расскажи, что нам всем придется делать. Послушать
Марго, так прошлая война была рай, да и только. Аластэр хочет пойти в
солдаты.
пряничка, - сказал Безил. - К тому же эта война ничего не даст простому
солдату.
одному из щенков. - Слышишь? Эта война ничего тебе не даст...
приключения. Их у него и в мирное время хватало. А уж в войну-то он бог
знает чего натворит.
меня.
великой контроверзы на тему Парснип - Пимпернелл, одолевавшей Пупку Грин и
ее приятелей. Проблема эта, совсем как Шлезвиг-Голыптейнский вопрос в
прошлом столетии, не допускала логического разрешения, ибо исходные посылки,
попросту говоря, взаимно исключали друг друга. Парснип и Пимпернелл как
друзья и соавторы были нераздельны, с этим соглашались все. Однако искусство
Парснипа наилучшим образом процветало в Англии, пусть даже изготовившейся к
войне, в то время как искусству Пимпернелла требовалось мирная, плодотворная
почва Соединенных Штатов. Взаимодополняющие качества, благодаря которым, по
мнению многих, они вместе составляли одного поэта, теперь грозили развалить
их содружество.
а потому я лично полагаю, они имели все основания уехать.
окружения.
согласен... Вы думаете только о "Снова в Гернике" и забываете про
Кристофера-Следствие...
будь тем утром в мастерской Пупки сердитой рыжей девицы в очках из
Лондонской экономической школы, девицы, веровавшей во Всеобщую Народную
войну, - бескомпромиссной девицы, которую здесь никто не любил.
чего она не понимала, основательно озадачивало Пупку и ее друзей), - одного
я не понимаю: как могут эти двое утверждать, что они Современны, если они
убежали от крупнейшего события современной истории? С Испанией-то все было
просто, тогда они были такие уж современные, ведь никто не грозил прийти и
разбомбить их.
Того и гляди, чувствовали все, эта неприличная девица произнесет слово
"эскепизм", и среди общего молчания, наступившего вслед за ее выпадом, когда
все мысленно искали - и не могли найти - убедительный ответ, она
действительно выдвинула это непростительное обвинение. - Ведь это же сущий
эскепизм, - сказала она. Слово всколыхнуло мастерскую, как возглас
"Жульничество!" всколыхивает картежников в игорном зале.
у своих новых друзей, многое мог бы им процитировать. Он мог бы сказать, что
война в Испании была "современной", потому что это была классовая война; что
нынешний конфликт, поскольку Россия объявила нейтралитет, всего-навсего этап
в процессе распада капитализма; это удовлетворило бы рыжую девицу или, по
крайней мере, заставило ее примолкнуть. Но это не был настоящий ответ. Он
искал отрадных исторических аналогий, но все примеры, приходившие ему на ум,
были в пользу рыжей. Она тоже их знает, думал он, и перечислит со всей своей
аспирантской языкастостью. Сократ, шагающий к морю с Ксенофонтом {Ксенофонт,
один из крупнейших древнегреческих историков и писателей, был учеником
философа Сократа. Уже после смерти Сократа Ксепофонт участвовал в неудачном
походе греческих наемников против персидского царя Артаксеркса и стоял во
главе греческого войска во время его отступления из глубины Передней Азии к
Черному морю. Речь идет о чисто фигуральном участии Сократа в этом походе.};
Виргилий, освящающий Римскую военную систему правления; Гораций, воспевающий
сладость смерти за отчизну; трубадуры, уезжающие на войну; Сервантес на
галерах в сражении при Лепанто; Мильтон, заработавший себе слепоту на
государственной службе; даже Георг IV, которого Эмброуз чтил так, как другие
чтили Карла I, - даже Георг IV верил, будто он сражался при Ватерлоо. Эти и
сонмы других отважных сынов своего века всплывали в памяти Эмброуза. Сезанн
дезертировал из армии в 1870 году, ну да шут с ним, с Сезанном, в
практических, житейских делах он был на редкость непривлекательной фигурой,
к тому же как художника Эмброуз находил его невыносимо скучным. Нет, в этих
аналогиях не найти ответа.
старая дева, плачущая при звуках военного оркестра.
сказал один.
Эмброуз печально глядел на желтушную Венеру с усами. Он-то что делает здесь,
на этой галере? - спрашивал он себя.
Прозоров Александр
Роллинс Джеймс
Панов Вадим
Роллинс Джеймс
Трубников Александр
Орлов Алекс