высказываний, предположений и догадок относительно открытия нашей страны,
которыми злосчастные историки перегружают себя в попытке рассеять сомнения
недоверчивой публики. Больно смотреть на этих тружеников; едва приступив к
работе, они уже пыхтят, стараются изо всех сил и обливаются потом под
огромной тяжестью, оказывающейся при ближайшем рассмотрении всего лишь
громадным пуком соломы. Поскольку, однако, с помощью неустанного усердия им
как будто удалось ко всеобщему удовлетворению установить тот факт, что наша
страна была некогда открыта, я сошлюсь на их полезные труды и буду в этом
вопросе чрезвычайно краток.
открыта заблудившимся кораблем того прославленного финикийского флота,
который, согласно Геродоту, совершил плавание вокруг Африки, или
карфагенской экспедицией, открывшей, как сообщает естествоиспытатель Плиний
{14}, Канарские острова; или же Тир в ней основал недолговечную колонию, как
намекают Аристотель и Сенека {15}. Не стану останавливаться и на том, была
ли она впервые открыта китайцами, как с большой проницательностью утверждает
Фоссий {16}, или норвежцами в 1002 году под водительством Бьорна {17}, или
же Бехаймом {18}, немецким мореплавателем, как мистер Отто {19} старался
доказать ученым просвещенной Филадельфии.
основанные на путешествии принца Медока 20 в XI веке; так как он не
возвратился, то отсюда был сделан мудрый вывод, что он отправился в Америку,
и причина тому очень простая: если он не отправился туда, то куда еще мог он
деться? - вопрос, которым, по способу Сократа, исключается всякий дальнейший
спор.
множество других, столь же правдоподобных, я буду считать доказанным
общераспространенное мнение, что Америка была открыта 12 октября 1492 года
Кристобалем Колоном, генуэзцем, по неизвестной мне причине весьма неудачно
прозванным Колумбом. О путешествиях и приключениях этого Колона я ничего не
скажу, так как они уже достаточно известны. Я не стану также доказывать, что
эту страну следовало бы назвать по его имени Колонией, ибо это само собой
разумеется.
океана, я теперь представляю себе, с каким нетерпением они жаждут вкусить
все радости обетованной земли, ни минуты не сомневаясь, что я немедленно
передам ее в их владение. Но я навсегда потерял бы право называться
настоящим историком, если бы поступил так. Нет, нет, мои любознательнейшие и
трижды ученые читатели (ибо вы трижды ученые, если прочли все предшествующие
страницы, и будете еще втрое ученее, если прочтете все последующие), нас
ждет еще масса работы. Неужели вы думаете, что от первооткрывателей этой
прекрасной части света только и требовалось сойти на берег и увидеть страну,
готовно распростершуюся перед ними и возделанную как сад, в котором они
могли спокойно наслаждаться жизнью? Ничего подобного: они должны были
вырубать леса, выкорчевывать кустарники, осушать болота и истреблять
дикарей.
объяснить парадоксы, прежде чем позволю вам разбрестись, куда глаза глядят;
но после того, как эти трудности будут преодолены, мы сможем без всяких
помех весело двигаться сквозь остальную часть нашей истории. Таким образом
мой труд будет в известной мере отражать действительность, подобно тому, как
звуки стихов, по утверждению некоторых тонких критиков, отражают чувства.
Таково усовершенствование в исторической науке, заслугу введения которого я
приписываю себе.
ГЛАВА IV
пришлось преодолеть, чтобы заселить Америку. - А также показывающая, каким
образом случайность способствовала появлению аборигенов - к великому
удовольствию и облегчению автора.
сомнения читателей! Вот я, пыхтя и мучаясь, писал эти три нудные главы, а
читатель, пыхтя и мучаясь, следовал за мной по пятам; я вставал рано и
ложился поздно, трудился над изъеденными червями, устаревшими, ни на что не
годными книгами, заводил знакомства с тысячью ученых авторов, как древних,
так и современных, которые, сказать по правде, являются самыми глупыми
собеседниками в мире - и чего же мы в конце концов достигли? Конечно,
чрезвычайно ценного вывода, что наша страна действительно существует и была
некогда открыта. Очевидная истина, не стоющая и понюшки табаку. И что еще
хуже, теперь мы, по-видимому, находимся от города Нью-Йорка так же далеко,
как были в самом начале. Что касается меня, то мне на это наплевать, ибо я
привык к скучной ученой компании; но я сочувствую моим несчастным читателям,
которые, вероятно, окончательно пали духом и устали.
предстоит по возможности показать, каким образом была первоначально заселена
эта страна - вопрос, который чреват для нас, добросовестных историков,
большими неприятностями, но обойти который совершенно невозможно. Ибо, если
мы не докажем с полной определенностью, что аборигены пришли из такого-то
места, то в наш недоверчивый век тотчас начнут утверждать, что они вовсе не
приходили; а если они вовсе не приходили, тогда эта страна никогда не была
заселена - вывод, превосходно согласующийся с законами логики, но в корне
противоречащий всякому чувству человеколюбия, поскольку в результате
неоспоримых умозаключений он должен оказаться роковым для бесчисленных
аборигенов этой густо населенной страны.
этот страшный софизм и спасти от логического уничтожения многие миллионы
наших собратьев! Какие океаны чернил были осушены во имя этой высокой цели!
И сколько великих умов зашли в тупик и навеки свихнулись! Я замираю в
благочестивом трепете, когда созерцаю написанные на разных языках увесистые
тома, в которых они пытались разрешить этот вопрос, столь важный для счастья
общества, но окутанный столь густой завесой непроницаемой тьмы. Один историк
за другим смело вступали в лабиринт гипотетических доказательств и, вынудив
нас до изнеможения гоняться за ними сквозь множество in octavo, in quarto и
in-folio, оставляя нас в конце концов ничуть не более умными, чем мы были
вначале. Именно из-за подобного рода философской погони за химерами древний
поэт Макробий {1} столь рьяно ругал любопытство, предавая его анафеме, как
"скучнейшую, мучительную заботу, суеверное усердие в совершенно бесполезной
области, зудящее стремление увидеть то, что видеть невозможно, и делать то,
что, будучи сделано, не имеет никакого значения".
изо всех сил на оставшийся мусор, лежащий на нашем пути; однако я ручаюсь,
что, если бы господину Геркулесу в добавление к его семи подвигам предложили
совершить еще восьмой, а именно написать правдивую историю Америки, он бы,
наверно, отказался от этого предприятия, даже не приступив к нему.
заселили нашу страну, так как об этом уже упоминал в предыдущей главе.
Следующие по знатности претенденты - это потомки Авраама. Так, Кристобаль
Колон (обычно называемый Колумбом), когда он впервые открыл золотые копи
Испаньолы {2}, сразу же с проницательностью, которая оказала бы честь любому
философу, решил, что им найден древний Офир {3}, откуда Соломон добывал
золото для украшения иерусалимского храма; больше того, Колон вообразил
даже, что видел остатки плавильных печей несомненно еврейской постройки,
применявшихся для очистки драгоценного металла.
слишком соблазнительной, чтобы ее немедленно не подхватили ученые
простофили; и, конечно, нашлась куча глубокомысленных писателей, готовых
поклясться в правильности этого предположения и подкрепить его своим обычным
грузом мудрых толкований и ссылок на авторитеты. Ветаблус и Робертус Стефенс
{4} заявляли, что это яснее ясного; Ариус Монтанус {5} без малейших
колебаний утверждает, что Мексика - это подлинный Офир и древними
насельниками этой страны были евреи. Поссевин {6}, Бекан {7} и куча других
проницательных авторов ни к селу ни к городу приплетают _предполагаемое_
пророчество из четвертой книги Ездры {8}, которое, будучи включено во
всеобъемлющую гипотезу, подобно ключевому камню в своде, обеспечивает ей, по
их мнению, непреходящую прочность.
вваливается фаланга авторов противоположного направления, во главе с Яном
Лаэтом, великим голландцем, и одним ударом опрокидывает их постройку. Ян в
самом деле решительно возражает против всяких притязаний израильтян на то,
что они первыми заселили нашу страну, приписывая все эти двусмысленные
свидетельства, а также следы христианства и иудаизма, якобы обнаруженные в
различных провинциях Нового Света, _дьяволу_, который всегда прикидывался
почитателем истинного бога. "Ссылка, - говорит старый хитроумный отец де
Акоста {9}, - которую делают все благочестивые авторы, писавшие о религии
недавно открытых народов, и которая основана к тому же на авторитете _отцов
церкви_".
Лопеса де Гомара {10} и Хуана де Лери {11} - намекают, что хананеи,
изгнанные евреями из обетованной земли, были охвачены таким ужасом, что
бежали без оглядки до тех пор, пока, остановившись перевести дух, не
оказались в безопасности в Америке. Так как они не принесли с собой ни
своего национального языка, ни нравов, ни характерных внешних черт, то
предполагают, что они в своем поспешном бегстве их растеряли. Впрочем, лично
я этого мнения не разделяю.
будучи посланником и в придачу голландцем, достоин величайшего уважения,
предположение о том, что Северная Америка была заселена бродячей ватагой
норвежцев, а государство Перу основали колонисты из Китая, причем Манко, или