Чтение 7–й страницы книги ~Девять десятых судьбы~

По дислокации Военно-Революционного Комитета Павловский полк должен
был занять участок от Миллионной до Невского проспекта по Мошкову пере-
улку и по Большой Конюшенной.

Полк выполнил приказ - к 12-ти часам дня участок был занят.

Недалеко от мостика через Зимнюю канавку, у того места, откуда из-под
овальных сводов видны по ночам тусклые огни Петропавловской крепости,
была раскинута головная цепь полка - в каждой впадине, в каждой нише во-
рот прятались солдаты.

Между ними, замыкая расположение полка, двигались дозоры красногвар-
дейцев.

Помня задачу всех красногвардейских отрядов "нигде не подпускать
близко к войскам революционного гарнизона контр-революционные войска,
верные Временному правительству", - Кривенко поставил свой отряд впереди
головной цепи павловцев.

Это было опасное место - впереди, в глубоком секторе баррикад, закры-
вающих все входы в Зимний, простым глазом видны были пулеметы.

Шахов с дозором красногвардейцев обходил авангардные части.

Глубокая тишина стояла в головной цепи полка. Солдаты молчали.

Только время от времени слышался короткий приказ, и тогда Шахов пони-
мал, что вся эта масса солдат находится в непрерывном движении, что это
движение нужно во что бы то ни стало удержать до решительного приказа
штурмовать Зимний, что вопреки приказаниям резервы сгущаются все плотнее
и плотнее, а головные цепи двигаются все дальше и дальше.

Проходя мимо Мошкова переулка, он услышал, как молодой солдат, лихо-
радочно шевеля затвором винтовки, спрашивал сдавленным голосом у прапор-
щика, своего ротного или батальонного командира:

- Товарищ Кремнев, третья рота послала меня узнать, почему не насту-
паем на площадь?

Прапорщик ответил тем же сдавленным, напряженным голосом:

- Распоряжение Комитета - ждать!

---------------

А в резервах на Марсовом поле было шумно и весело. Солдаты разводили
костры, беспорядочные пятна пламени возникали у Троицкого моста, у Лет-
него сада.

Возле одного из таких костров, неподалеку от памятника Суворову, соб-
рались солдаты и матросы из разных частей. Все сидели вокруг огня на по-
леньях, опершись о винтовки - свет костра, неяркий в наступающих сумер-
ках, скользил между ними, освещая черные бушлаты и почерневшие от дождя,
дымящиеся паром шинели. Низкорослый, коренастый солдат ругал большеви-
ков.

- Дьяволы, мать вашу так..., - говорил он, - что они там с бабами,
что ли, спят?

- Ну, где там с бабами! Теперь по всему Петрограду с фонарем ходи, ни
одной бабы не сыщешь! Теперь все бабы в ударный батальон ушли!...

- Почему нас не двигают вперед? - спросил низкорослый, держа голову
прямо и глядя на огонь немигающими глазами, - для чего, язва их возьми,
они языки треплют понапрасну?...

- Да ведь посылали к ротному, - лениво сказал молодой солдат. Он ста-
рательно сушил у огня промокшую полу шинели.

- Посылали! Много ты знаешь, говно такое! - проворчал низкорослый. -
Мы тут никак с самого утра торчим! А теперь который час?

- Хорошие были часы, да вошь стрелку подъела, - равнодушно ответил
молодой солдат.

- Что они, сволочи, в самом деле, смеются, что ли, с людей? - внезап-
но и быстро заговорил один из матросов, сидевших поодаль - стой, а спро-
сить что ли у Толстоухова?

- А ты поди, понюхай ему ж..., может он тебе скажет, - проворчал дру-
гой.

- Тащи сюда Толстоухова, товарищи! - закричал первый матрос.

- Толстоухов! Толстоухов! сюда! - понеслось от одного костра к друго-
му.

Высокого роста чернобородый моряк внезапно появился на грузовике у
Троицкого моста. Свет костра падал на него сбоку, его голова и плечи ог-
ромной двигающейся тенью метались на голой стене.

Он сказал полнокровным, четким голосом, который был одинаково слышен
в разных частях резервного расположения:

- Распоряжение Комитета - ждать!

---------------

Приказа наступать ждали не только в головных колоннах и в резервных
частях - с неменьшим нетерпением его ждали в штабах.

Кривенко второй час сидел в казармах Балтийского экипажа, в одном из
фронтовых штабов и несмотря на энергичные уговоры молодого мичмана,
только что назначенного начальником штаба, решительно отказывался уйти.

- Товарищ Кривенко, - говорил мичман, - отправляйтесь к своему отря-
ду. Вы знаете, чорт вас возьми, что вас за такое поведение нужно
расстрелять на месте!

- Это не меня, а таких штабных начальников нужно расстрелять на мес-
те. Я свое дело знаю!

- Да поймите же вы, наконец, что раз Военно-Революционный Комитет
считает нужным не отдавать приказа, значит у него имеются для этого свои
основания! Как же вы смели бросить свой отряд в такое время? - вдруг,
начиная свирепеть, закричал мичман.

Кривенко досадливо усмехнулся.

- Ты, дружок, за мой отряд не беспокойся! Это я не сам пришел, меня
мой отряд послал в штаб за приказом!

- Да за каким приказом?

- А за таким, что мы три часа стоим на одном месте и ни тпру ни ну...

Он вдруг с яростью ударил кулаком по столу.

- Да ведь ребята прямо на огонь прут...

Мичман побагровел, не сказал ни слова и, махнув рукой, выбежал в со-
седнюю комнату; немного погодя он приоткрыл дверь и просунул в щель го-
лову:

- Между прочим, какого чорта вы ко мне пришли? Идите в свой штаб, в
Павловские казармы!

Кривенко запыхтел, успокоился и, ворча что-то, принялся внимательно
рассматривать голые стены казармы.

- Кронштадтцы приехали! - быстро сказал матрос, стоявший у окна и во
время разговоров о приказе не проронивший ни слова.

Он выбежал из комнаты. Кривенко, вслед за ним, спустился вниз по
лестнице и пошел на набережную, к Николаевскому мосту. На Неве стояла
целая флотилия: направо у Николаевского моста вырисовывалась в тумане
"Аврора", налево ошвартовался "Амур", - верхняя палуба его была полна
черными бушлатами; за ним стояли колесные пароходы. Несколько тысяч мо-
лодых матросов с винтовками за плечами, с патронташами у пояса по вере-
вочным лестницам взбирались на каменные парапеты набережной, легко пры-
гали вниз, бежали к своим частям, быстро строились в колонны.

Через полчаса вся набережная была полна кронштадтцами.

Они не успели еще построиться, как черный автомобиль со слюдяными
окошечками в парусиновом верхе вылетел из-за угла Галерной и остановил-
ся.

Худощавый высокий моряк подошел к автомобилю и сказал несколько слов,
которые не расслышал Кривенко. Невысокого роста человек в очках, в фет-
ровой шляпе на длинных рыжеватых волосах, в распахнутом пальто вскочил
на сиденье шофера и поднял руку.

- Кронштадтцы! - сказал он и замолчал на одно мгновенье.

Глухой шум еще катился внутри смыкающихся колонн.

- Приветствую вас от имени Петроградского Совета Солдатских и Рабочих
Депутатов, от имени Военно-Революционного Комитета, от имени власти ра-
бочих, крестьян, солдат и матросов!

Легкий ветер повеял с Невы и взбросил вверх ленточки над круглыми,
матросскими шапками.

- Кронштадтцы! - продолжал человек в очках, - вы идете в бой не по
приказу какого-нибудь жалкого русского Бонапарта, царящего милостью дол-
готерпения революции. Вы идете в бой не во имя исполнения договора наших
самозванных правителей с союзниками, спутывающих цепями руки русской
свободы. Вы идете в бой с именем великой революции на недрожащих устах и
в горячем сердце!

Он замолчал и нервным движением провел рукой по лицу.

- Русский флот всегда стоял в первых рядах революции. Имена моряков
вписаны на почетном месте в книгу великой борьбы с царизмом. Так пусть
же и теперь - в день величайшей из революций - моряки будут мощным аван-
гардом пролетариата!

"Перед вами - Зимний дворец, последнее прибежище керенщины, последняя
опора врагов народа. Ваша боевая задача - атаковать дворец. Ваши братья
- солдаты и красногвардейцы выполнили свой долг, передав сегодня ночью в
руки Военно-Революционного Комитета все правительственные здания, банки,
телеграфы, вокзалы. Очередь за вами... Они ждут вас на баррикадах..."

Кривенко, не дослушав речи человека в очках, побежал обратно в штаб.
Поднимаясь по лестнице он несколько раз всхрапнул басом - с некоторой
натяжкой, это можно было принять за смех.

- Ты слышал, чорт побери? - весело закричал он, увидев мичмана, - да-
вай сюда приказ!

Мичман потряс перед его лицом только что полученной телефонограммой.

- Распоряжение Комитета - ждать!