марсианами, которых вы так любите, сэнсэй.
Землю в обличье, которое не должно бросаться в глаза. Если разумные существа
посещают иные планеты, то уж до этого они должны додуматься, не правда ли? И
с этой точки зрения ваш камуфляж может считаться образцом логического
совершенства. Думается, среди изобретенных мною марсиан вы заняли бы
главенствующее положение.
того, чтобы изменять своих марсиан до такой степени. Ведь как ни
приглядывайся, нипочем не скажешь, что вы - марсианин. Где бы вы ни были,
никто не догадается, каково ваше истинное лицо.
Дело в том, что я совершенно не менялся.
кровь. Красная кровь, совсем как у людей...
говорят, что путь к необычному лежит через обычное.
и вдруг, словно мгновенно сменилась маска, лицо его приняло прежнее,
первоначальное выражение благоразумия и респектабельности. Трудно было даже
представить себе его облик за мгновение до этого - зловещий, исполненный
мрачной жестокости. - Ну вот и прекрасно, - произнес он. - Нет, глаз у меня
все-таки верный... Я верил, что уж вы-то, сэнсэй, обязательно меня поймете.
если он способен на игру софизмами, все же не более, чем сумасшедший. Нет,
не такой простоте тягаться со мною, который зубы съел на словесных
фокусах... Сбросив с плеч эту тяжкую ношу, я решил немедленно уладить вопрос
о содержимом карманов моего беспокойного гостя. Я спросил:
8
рабочий стол. Это было моей ошибкой.
альпинистского ножа. Нож этот был тяжелым - я употреблял его как пресс, и
очень острым - я пользовался им вместо ножниц. И при случае он мог служить
превосходным оружием. Я сразу отвел от него взгляд, но было уже поздно.
Гость оказался невероятно проворным. Едва ли не единым движением он
соскользнул со стула, обогнув стол, пересек комнату, и нож очутился в его
руках. Уже одно это полностью деморализовало меня.
никаких следов возбуждения. И на том спасибо. Он попробовал лезвие пальцем.
При этом он улыбался своей прежней, как бы пристыженной улыбкой. Видимо,
дело все же обстояло не так скверно, как я опасался. Ведь есть же дети,
которые привыкли обгрызать себе ногти, есть и психи, которые привыкли
чистить ногти ножом, чего же тут волноваться?
даже, как мне отблагодарить вас... Но вы сами знаете, желания наши
безграничны... Если бы вы взяли на себя труд подкрепить свои слова делом, я
не имел бы к вам больше никаких претензий... Очень вас прошу, сэнсэй,
окажите мне эту любезность, ладно? Подтвердите нашу с вами близость по
духу... - С этими словами он взял нож за лезвие и застенчиво протянул его
мне рукояткой вперед. - Дело очень простое. Всего-навсего ткните для
пробы...
направо и налево. Только на моей памяти было убито не менее двухсот. Я уж не
говорю о массовых побоищах...
заложена у вас в душе, сэнсэй. Именно поэтому ваше воображение создает таких
чудовищ, всяких там стоножек, сколопендр, червей с отростками, бородавчатых
шаров... живой дым, прыгающих песчинок, жидких существ, которые взбираются
на потолки... Потому что их можно убивать без зазрения совести.
не бросаются в глаза, которые человек не замечает.
повседневность, обманчивый покой.
на себя труд подумать хорошенько, и вы поймете, что почти все марсиане, на
которых я нападаю, есть в конечном счете как бы символы человеческого зла
внутри нас. Ведь враг - это не только и не обязательно агрессор извне...
человек, а что-то вроде огромного слизняка, покрытого бородавками, вы бы,
сэнсэй, безо всяких моих просьб бросились бы на меня с ножом, не правда ли?
место...
к вам с маленькой просьбой. Законов, запрещающих убивать марсиан, у вас
здесь нигде нет... Наружность моя пусть вас не смущает, ничего вам за это не
будет, так что действуйте с легким сердцем... - С этими словами он небрежно
приставил острие ножа к своему боку и приглашающе похлопал другой рукой по
головке рукояти. - Стукните как следует по этому вот месту, вот и все.
преждевременно.
противоположной стороне стола. - Как к марсианину я действительно испытываю
к вам вполне естественный интерес. Однако интерес - это одно, а доверие к
вам - совсем другое. Возможность перерастания интереса в доверие способна
возникнуть лишь в ходе достаточно длительных собеседований. Поспешность
может только повредить нам. Вот так. Поставьте себя на мое место...
перевернул нож и стиснул рукоятку. - Уж у меня-то, сэнсэй, нет ни капли
сомнения в том, что вы - землянин. И я твердо знаю, что марсианские законы
не будут нарушены, если я убью землянина.
остается неизменной. Вы все время шарахаетесь из одной крайности в другую.
Нельзя же так. В мире существует не только белое и черное, есть еще какая-то
середина. И всякое соглашение начинается именно с этой середины. Насколько я
понимаю, вы стремитесь к соглашению... Послушайте, я вас прошу, пожалуйста,
не держите так этот нож! Видите, я уже взмок от пота. И весь побелел,
наверное. У меня идиосинкразия к режущим предметам...
нож. - Значит, сэнсэй, вопреки моим ожиданиям вы - гуманист? И с моей
стороны было глупо воображать, будто вам нравится убивать марсиан...
мне... Сказать, что я мухи не трону, было бы, пожалуй, преувеличением, но я
совершенно уверен, что по своему духу уважения к жизни не уступаю никому.
мой внешний облик. Если бы я был - ну пусть не букашкой и не слизняком, а
если бы у меня была, например, кожа зеленого или фиолетового цвета или если
уши у меня были бы вершка на три длиннее, вы бы тут же раздавили меня, как
букашку, не правда ли?
всегда был принципиальным противником насилия; если не верите, можете
спросить у моей жены. За четырнадцать лет совместной жизни я побил ее всего
три раза, что составляет лишь один раз в четыре и семь десятых года.
Заметьте, что по Японии в целом этот индекс равен одному и четырем десятым
раза в два года. Я поистине образцовый человек в этом отношении. Далее, если
вы хотите знать относительно насекомых, то я убиваю исключительно москитов и
мух, а уничтожение муравьев, мокриц и тараканов полностью предоставляю своей
жене...
нормальным человеком, я бы решил, что он сошел с ума. Но он и без того был
сумасшедшим, и я не знал, что подумать.
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Афанасьев Роман
Земляной Андрей
Посняков Андрей
Апраксина Татьяна