разговаривал с ним так доверительно, казалось, не имел никакого отношения к
Деревне, хотя его темная одежда походила на праздничное платье крестьянина.
"Я вам вполне верю, -- сказал К., -- да и важность предписания я никак не
преуменьшаю, хотя и выразился несколько неловко. Но я хотел бы обратить ваше
внимание только на одно: у меня в Замке значительные связи, и они вскоре
станут еще значительнее, а это вас защитит от опасности, которая может
возникнуть из-за моей ночевки тут, и мои знакомства вам порукой в том, что я
в состоянии полностью отплатить за любую, хотя бы мелкую услугу". "Знаю, --
сказал хозяин и повторил еще раз: -- Это я знаю". К. уже хотел уточнить свою
просьбу, но слова хозяина сбили его, и он только спросил: "А много ли господ
из Замка ночует сегодня у вас?" "В этом отношении сегодня удачный день, --
сказал хозяин как-то задумчиво, -- сегодня остался только один господин". Но
К. все еще не решался настаивать, хотя надеялся, что его уже почти приняли,
и он только осведомился о фамилии господина из Замка. "Кламм", -- сказал
хозяин мимоходом и обернулся навстречу своей жене, которая выплыла, шумя
очень поношенным, старомодным платьем, -- перегруженное множеством рюшей и
складок, платье все же выглядело вполне нарядно, оно было городского покроя.
Она пришла за хозяином -- господин начальник что-то желает ему сказать.
Уходя, хозяин обернулся к К., словно решать вопрос о ночевке должен не он, а
сам К. Но К. ничего не мог ему сказать, он совершенно растерялся, узнав, что
именно его начальник оказался тут. Не отдавая себе отчета, он чувствовал
себя гораздо более связанным присутствием Кламма, чем предписаниями Замка.
К. вовсе не боялся быть тут пойманным в том смысле, как это понимал хозяин,
но для него это было бы неприятной бестактностью, как если бы он из
легкомыслия обидел человека, которому он обязан благодарностью; вместе с тем
его очень удручало, что в этих его колебаниях уже явно сказывалось столь
пугавшее его чувство подчиненности, зависимости от работодателя и что даже
тут, где это ощущение было таким отчетливым, он никак не мог его побороть.
Он стоял, кусая губы, и ничего не говорил. Прежде чем исчезнуть за дверью,
хозяин еще раз обернулся и взглянул на К. Тот посмотрел ему вслед, не
двигаясь с места, пока не подошла Ольга и не потянула его за собой. "Что
тебе понадобилось от хозяина?" -- спросила Ольга. "Хотел здесь
переночевать", -- сказал К. "Но ведь ты ночуешь у нас?" -- удивилась Ольга.
"Да, конечно", -- сказал К. и предоставил ей самой разобраться в смысле этих
слов.
около пивных бочек и на них сидели крестьяне, но совершенно другие, чем на
постоялом дворе, где остановился К. Они были одеты чище, в серо-желтых,
грубой ткани платьях, с широкими куртками и облегающими штанами. Все это
были люди небольшого роста, очень похожие с первого взгляда друг на друга, с
плоскими, костлявыми, но румяными лицами. Сидели они спокойно, почти не
двигаясь, и только неторопливым и равнодушным взглядом следили за вновь
пришедшими. И все же оттого, что их было так много, а кругом стояла такая
тишина, они как-то подействовали на К. Он снова взял Ольгу под руку, как бы
объясняя этим свое появление здесь. Из угла поднялся какой-то мужчина,
очевидно знакомый Ольги, и хотел к ней подойти, но К., прижав ее руку,
повернул ее в другую сторону. Никто, кроме нее, этого не заметил, а она не
противилась и только с улыбкой покосилась в сторону.
маленькая блондинка, с печальными глазами и запавшими щеками, но К. был
поражен ее взглядом, полным особого превосходства. Когда ее глаза
остановились на К., ему показалось, что она этим взглядом уже разрешила
многие вопросы, касающиеся его. И хотя он сам и не подозревал об их
существовании, но ее взгляд убеждал его, что они существуют. К. все время
смотрел на Фриду издалека, даже когда она заговорила с Ольгой. Дружбы между
Ольгой и Фридой явно не было, они только холодно обменялись несколькими
словами. К. хотел их подбодрить и потому непринужденно спросил: "А вы знаете
господина Кламма?" Ольга вдруг расхохоталась. "Чего ты смеешься?" --
раздраженно спросил К. "Вовсе я не смеюсь", -- сказала она, продолжая
хохотать. "Ольга еще совсем ребенок", -- сказал К. и перегнулся через
стойку, чтобы еще раз поймать взгляд Фриды. Но она опустила глаза и тихо
сказала: "Хотите видеть господина Кламма?" К. спросил, как это сделать. Она
показала на дверь тут же, слева от нее. "Тут есть глазок, можете через него
посмотреть". "А что скажут эти люди?" -- спросил К., но она только
презрительно выдвинула нижнюю губку и необычайно мягкой рукой потянула К. к
двери. И через маленький глазок, явно проделанный для наблюдения, он увидел
почти всю соседнюю комнату.
сидел, ярко освещенный висящей над головой лампой, господин Кламм. Это был
толстый, среднего роста, довольно неуклюжий господин. Лицо у него было без
морщин, но щеки под тяжестью лет уже немного обвисли. Черные усы были
вытянуты в стрелку. Криво насаженное пенсне поблескивало, закрывая глаза.
Если бы Кламм сидел прямо у стола, К. видел бы только его профиль, но, так
как Кламм резко повернулся в его сторону, он смотрел прямо ему в лицо. Левым
локтем Кламм опирался о стол, правая рука с зажатой в ней сигарой покоилась
на колене. На столе стоял бокал с пивом, но у стола был высокий бортик, и К.
не мог разглядеть, лежали ли там какие-нибудь бумаги, но ему показалось, что
там ничего нет. Для пущей уверенности он попросил Фриду заглянуть в глазок и
сказать ему, что там лежит. Но она и без того подтвердила ему, что никаких
бумаг там нет, она только недавно заходила в эту комнату. К. спросил Фриду,
не уйти ли ему, но она сказала, что он может смотреть сколько ему угодно.
Теперь К. остался с Фридой наедине. Ольга, как он заметил, пробралась к
своему знакомому и теперь сидела на бочке, болтая ногами. "Фрида, -- шепотом
спросил К., -- вы очень хорошо знакомы с господином Кламмом?" "О да! --
сказала она. -- Очень хорошо". Она наклонилась к К. и игриво, как показалось
К., поправила свою легкую, открытую кремовую блузку, словно с чужого плеча
попавшую на ее жалкое тельце. Потом она сказала: "Вы помните, как
рассмеялась Ольга?" "Да, она плохо воспитана", -- сказал К. "Ну, -- сказала
Фрида примирительно, -- у нее были основания для смеха. Вы спросили, знаю ли
я Кламма, а ведь я... -- И она невольно выпрямилась, и снова ее победный
взгляд, совершенно не соответствующий их разговору, остановился на К. --
Ведь я его любовница". "Любовница Кламма?" -- сказал К., и она кивнула. "О,
тогда вы для меня... -- И К. улыбнулся, чтобы не вносить излишнюю
серьезность в их отношения. -- Вы для меня важная персона". "И не только для
вас", -- сказала Фрида любезно, но не отвечая на его улыбку. Однако К. нашел
средство против ее высокомерия. "А вы уже были в Замке?" -- спросил он. Это
не подействовало, потому что она сказала: "Нет, не была, но разве мало того,
что я работаю здесь в буфете?" Честолюбие у нее было невероятное, и, как ему
показалось, она хотела его удовлетворить именно через К. "Верно, -- сказал
К., -- вы тут в буфете, должно быть, работаете за хозяина". "Безусловно, --
сказала она, -- а ведь сначала я была скотницей на постоялом дворе ``У
моста''". "С такими нежными ручками?" -- сказал К. полувопросительно, сам не
зная, хочет ли он ей польстить или на самом деле очарован ею. Руки у нее и
вправду были маленькие и нежные, хотя можно было их назвать и слабыми и
невыразительными. "Тогда на них никто не обращал внимания, -- сказала она,
-- и даже теперь..." К. вопросительно посмотрел на нее, но она только
тряхнула головой и ничего больше не сказала. "Конечно, -- сказал К., -- у
вас есть свои секреты, но не станете же вы делиться ими с человеком, с
которым вы всего полчаса как познакомились, да и у него еще не было случая
рассказать вам все о себе". Но это замечание, как оказалось, было не совсем
удачным: оно словно пробудило Фриду из какого-то оцепенения, выгодного для
К. Она тут же вынула из кожаного кармашка, висевшего на поясе, круглую
затычку, заткнула глазок и сказала К., явно стараясь не показывать ему
перемену в отношении: "Что касается вас, я все знаю. Вы землемер. -- И
добавила: -- А теперь мне надо работать". И пошла на свое место за стойкой,
куда уже подходили то один, то другой из посетителей, прося ее наполнить
пустую кружку. К. хотел незаметно переговорить с ней еще раз, поэтому он
взял со стойки пустую кружку и подошел к ней. "Еще одно слово, фройляйн
Фрида, -- сказал он. -- Ведь это необыкновенное достижение -- и какая нужна
сила воли, чтобы из простой батрачки стать буфетчицей, -- но разве для
такого человека, как вы, этим достигнута окончательная цель? Впрочем, я зря
спрашиваю. По вашим глазам, фройляйн Фрида, пожалуйста, не смейтесь надо
мной, видна не только прошлая, но и будущая борьба. Но в мире столько
препятствий, и чем выше цель, тем препятствия труднее, и нет ничего
зазорного, если вы обеспечите себе помощь человека хоть и незначительного,
невлиятельного, но тоже ведущего борьбу. Может быть, мы могли бы с вами
поговорить спокойно, наедине, а то смотрите, как все на нас уставились". "Не
понимаю, что вам от меня нужно, -- сказала она, и в ее голосе против воли
зазвучала не радость жизненных побед, а горечь бесконечных разочарований. --
Уж не хотите ли вы отбить меня у Кламма? О господи!" И она всплеснула
руками. "Вы меня разгадали, -- сказал К., словно ему наскучило вечное
недоверие, -- именно таков был мой тайный замысел. Вы должны бросить Кламма
и стать моей любовницей. Что ж, теперь я могу уйти. Ольга! -- крикнул К. --
Идем домой!" Ольга послушно скользнула на пол с бочонка, но ее тут же
окружили приятели и не отпускали. Вдруг Фрида сказала тихо, угрожающе
посмотрев на К.: "Когда же я могу с вами поговорить?" "А мне можно тут
переночевать?" -- спросил К. "Да", -- сказала Фрида. "Значит, можно
остаться?" -- "Выйдите с Ольгой, чтобы я могла убрать этих людей. Потом
можете вернуться". "Хорошо", -- сказал К., в нетерпении поджидая Ольгу. Но
крестьяне не выпускали ее, они затеяли пляску, окружив Ольгу кольцом; под
выкрики, по очереди выскакивая из круга, крепко обнимали ее за талию и
несколько раз кружили на месте; хоровод несся все быстрее, крики, жадные,
хриплые, сливались в один. Сначала Ольга со смехом пыталась прорваться
сквозь круг, но теперь, с растрепанными волосами, только перелетала из рук в
руки. "Вот каких людей ко мне посылают!" -- сказала Фрида, сердито покусывая
тонкие губы. "А кто они такие?" -- спросил К. "Слуги Кламма, -- ответила
Фрида. -- Вечно он приводит их за собой, а я так расстраиваюсь. Сама не
знаю, о чем я сейчас с вами говорила, господин землемер, и если что не так
-- простите меня, и все из-за этих людей. Никого хуже, отвратительнее я не
знаю, и такому сброду я вынуждена подавать пиво. Сколько раз я просила
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Эриксон Стивен
Суворов Виктор
Смоленский Вадим
Роллинс Джеймс