не принадлежал к числу людей улыбчивых, однако, когда его теплые пальцы
сжали мою руку, он приветливо улыбнулся, обнажив крепкие зубы, слегка
попорченные мукой, которая была здесь всюду.
к ней отношение в колледже. Друг моей дочери - у нас желанный гость.
по-особому произносил слово "колледж", а когда упомянул про дочь, глаза
его, укрытые за стеклами очков, потеплели.
очень торопимся. Нам ведь с сыном в субботний вечер приходится управляться
вдвоем. - И, обернувшись, он позвал: - Люк! Поди-ка сюда на минутку.
нам; он был очень похож на свою сестру: тот же цвет лица, такие же волосы
и глаза. Он казался славным, веселым малым, и я сразу почувствовал
расположение к нему. Однако побеседовать нам не удалось, так как ему пора
было запрягать лошадь и развозить хлеб по округе. Я заметил, что и самому
Лоу, несмотря на всю его любезность, сейчас не до нас, а потому, искоса
взглянув на мою спутницу, предложил не злоупотреблять его временем.
вами попозже, дома. Часиков в пять. А пока пусть уж дочка вами займется.
крошечными садами; все это время моя спутница украдкой бросала на меня
полувстревоженные, полунетерпеливые взгляды, словно желая выяснить мое
мнение о своих родных. Неожиданно мы свернули в тихую улочку, затененную
пока еще голыми, но раскидистыми ветвями каштанов, и очутились перед
небольшим каменным особнячком, чистеньким и скромным, с белоснежными
тюлевыми гардинами на окнах; от улицы его отделяла аккуратно подстриженная
изгородь из бирючины. Уже взявшись за чугунную решетку калитки, где на
медной дощечке значилось: "Силоамская купель", - мисс Лоу не выдержала и
воскликнула:
я познакомлю вас с мамой.
худенькая женщина в черном альпаговом халате, седая и благообразная, с
нежной прозрачной кожей. Быстро взглянув на дочь и не пытаясь спрятать
метелочку из перьев, которую держала в руке, она повернулась и долго
смотрела на меня испытующим, безмятежно спокойным взглядом. Затем, словно
уверившись в моей благонадежности, она завела приличествующий случаю
разговор:
успела. Как раз заканчивала уборку в гостиной, когда увидела вас на
аллейке. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь.
ведь день такой чудесный.
котором, несмотря на теплоту и снисходительность к нетерпению молодости,
сквозило и легкое превосходство умудренной жизнью матери.
знаешь, что его сегодня нет здесь.
родственник, а возможно - собака".
Но непременно возвращайтесь к ужину. Я буду подавать на стол ровно в
шесть: все уже тогда будут дома. Пока до свидания, мистер Шеннон.
облегчения, какое испытывает человек, благополучно выполнивший все
формальности, всецело завладела мной.
пол-акра; здесь мы не торопясь прогулялись по усыпанным гравием дорожкам и
осмотрели крошечные клумбы, грядки ревеня и зеленую лужайку. Я похвалил
царивший там порядок, и она благодарно улыбнулась мне.
не то что, наверно, у вас, мистер Шеннон.
указал на сарайчик для инструментов, где стоял на подпорках красный
мотоцикл.
вопрос. - Он совершенно помешан на моторах и неплохо разбирается в них,
хотя папа и не одобряет этого. Но бедняге приходится так медленно тащиться
в фургоне, развозя хлеб, что, естественно, ему хочется потом отвести душу
на своей "Индиане".
мечтал о подобной машине с таким же успехом, как если б хотел достать до
луны, - о машине, на которой можно было бы стремительно мчаться, разрезая
воздух, со скоростью по меньшей мере семьдесят миль в час. Мне очень
хотелось бы задержаться и осмотреть это чудо, но мисс Джин потащила меня
назад, мимо дома, на дорогу. Решительным жестом натянув на свои кудри
"кругляш", она педантично взглянула на часы и твердо заявила:
успеть всюду.
взгляд на два стула, стоявшие на крытой веранде. Я ведь полночи не спал,
раздумывая над тем, какой избрать метод культивирования моих проб.
забавное:
только начинаем нашу прогулку.
исследовательница всяких достопримечательностей, более преданная спутница,
чем эта прелестная дочка булочника из Блейрхилла.
городку. Она показала мне городскую ратушу, публичную библиотеку,
масонскую ложу, мавзолей, где погребен герцог, старинные дома ткачей на
Коттарз-роу, остатки римской стены (три крошащихся валуна) и с
благоговейным видом - молитвенный дом ее общины в Овечьем переулке. Она
даже привела меня на то самое место на перекрестке, где Клеверхауз
[шотландский военачальник (1649-1689), сражавшийся на стороне английского
короля против шотландских пуритан; последние сопротивлялись введению в
Шотландии абсолютистских порядков, носительницей которых была англиканская
церковь], разгонявший тайное собрание пуритан, был - хвала провидению! -
сброшен со своего боевого коня.
конец, она остановилась на минуту, перевела дух и, весело кивнув,
посмотрела на меня с таинственным видом человека, припасшего самое
интересное под конец.
словно цитируя путеводитель: - Совершенно уникальные животные.
принадлежат к знаменитой породе Шато-ле-Руа и были вывезены из Франции
"батюшкой покойного герцога", нам пришлось вернуться мили на две назад и
через арку с колоннадой войти в обширный парк, известный под названием
"Верхний", - "покойный герцог" великодушно выделил его из своих владений и
подарил городу.
еще сохранилась былая атмосфера уединенности: нигде не видно было ни души.
энергично, рьяно, как если бы от этого зависела ее честь. Она таскала меня
за собой по горам и долам, перелезая через деревянные загородки и
пробираясь под кустами на прогалины, и выражение ее глаз становилось все
тревожнее, а лицо вытянулось от огорчения; наконец, взобравшись на вершину
последнего поросшего травою холма, она вынуждена была остановиться и со
стыдом признаться мне в своем поражении:
сдержалась: - Нет, это просто непостижимо!
изогнутыми рогами. Должно быть, их загнали на зиму. Я покажу вам их
как-нибудь в другой раз.
окутанное легкой дымкой, заливало все янтарным светом, отчего окрестность
казалась погруженной в первозданную тишину еще не открытых миров. Внизу, у
нас под ногами, безмолвствующий лес убегал вдаль, скрывая от глаз ручеек,
который, подчиняясь общему настроению, тихонько журчал, переливаясь из
одной лужицы в другую и словно боясь громко вздохнуть, - все это
располагало и нас к молчанию.
выпрямившись, подле меня, - она все еще переживала свою неудачу, а я,
опершись на локоть, невольно принялся изучать ее, решив от нечего делать
попытаться понять это существо. Я, конечно, не мог отказаться от давно
сложившегося у меня мнения о ее наивности, однако я был вынужден признать,
что из тех немногих молодых женщин, которых я знал, она была самой
естественной. Особенно здесь, среди природы, она выглядела на редкость
Курылев Олег
Буркатовский Сергей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Посняков Андрей