недалеко от храма Гермеса. На участке росло несколько плодовых деревьев и
возвышался величественный дуб; под его мирной сенью стоял скромных
размеров дом, сложенный из простых камней, но построенный по греческому
образцу. По другую сторону дома был разбит на склоне холма небольшой
виноградник, а за ним находилось каменное хранилище для плодов. Я помню,
что на дворе с утра до вечера искали пищу куры и в положенное время
распевал петух. Имение было незначительное, но всегда приятно иметь
собственное жилье и, как известно, плоды и овощи, взращенные своими
руками, представляются особенно вкусными и питательными.
но скоро раненая нога отца стала давать о себе знать, и он тратил немало
денег на лечение, запутался в долгах, и в конце концов участок был продан
за неуплату заимодавцу процентов. Для возмещения того, что полагалось
заплатить ростовщику, достаточно было бы продать виноградник, но он жадно
простирал руки ко всему участку, примыкавшему к его владениям, и во что бы
то ни стало хотел завладеть приятным уголком земли с видом на море... А
так как судья оказался лихоимцем, то наш сирийский меняла без особого
труда получил не только участок, но и дом. Напрасно мой отец жаловался
правителю провинции, который в те дни имел свое пребывание в Дакии, в
городе Сармицегетузе, имея наблюдение также и за Нижней Мезией. Этот
тучный и равнодушный ко всему магистрат не обратил никакого внимания на
просьбы бедняка, тем более что отец едва мог объясниться по-гречески и
совсем не знал латыни. Диомед тоже отказался помочь нам в этом деле,
ссылаясь на свое положение в городе, которое препятствовало ему выступать
против представителя римской власти.
приморских эллинских городов, и считались его метрополией, во главе
которой стоял понтарх. Томы же возглавляли городской совет и архонты, и
наш хозяин был одним из них, что часто помогало ему в сношениях с
римлянами, хотя и было связано с большими расходами. Говорили также, что
тут сыграло свою роль какое-то соперничество нашего патрона и судьи
относительно некоей прекрасной особы женского пола, но я тогда не
разбирался в подобных вещах. Как бы там ни было, мы очутились в жалком
домишке на улице Цереры, который Диомед милостиво предоставил нам в
качестве жилья.
разговор. Неожиданно Аполлодор предложил, обращаясь ко мне:
ты римский гражданин и скоро достигнешь совершеннолетия. Ты разумен не по
годам и знаешь, как нужно держать себя с сильными мира сего, от которых
зависит участь человека. Разве вы не имеете права обратиться за защитой в
римский сенат и даже просить суда самого августа? Советую тебе отправиться
в Рим, чтобы добиваться там отмены несправедливого решения. Твоему отцу
уже трудно предпринять подобное путешествие, а ты полон сил и любопытства
к жизни.
собирался отправить с грузом меда и воска в очередное плавание один из
своих кораблей, а именно "Дакию Счастливую", но не в Фессалонику, которая
была обычным назначением для корабля, а в Лаодикею Приморскую, и даже сам
готовился к далекому путешествию, желая побывать в Антиохии и, если верить
слухам, продать там корабль и закончить торговые дела, что очень огорчало
отца, надеявшегося, что со временем я сделаюсь у патрона доверенным лицом.
Но мысль о поездке в Рим показалась ему разумной, и в тот вечер мы все
втроем обсуждали за нашим колченогим столом подробности такого
предприятия. Подвыпив по своему обыкновению, Аполлодор дал полную волю
воображению.
Лаодикею корабль Диомеда, там ты легко найдешь другое судно, которое
доставит тебя в Остию, откуда нетрудно попасть в Рим. Можно было бы
пуститься в путь по пешему хождению, но это утомительно и небезопасно, а
на корабле ты будешь как дома, и это не только ничего не будет стоить
тебе, но ты даже заработаешь сотню денариев, чтобы заплатить за проезд в
Италию. Ты увидишь Рим! Может быть, даже Антиохию и Александрию, если твой
хозяин узнает, что цены на мед более высокие в городе Александра, чем в
Лаодикее.
обыкновению она молчала, считая, что супруг думает и решает за двоих, а я
готов был отправиться в любое путешествие, даже на остров Тапробану, о
котором мне рассказывал Аполлодор, или в самые отдаленные пределы земли, -
настолько скучной казалась мне жизнь в Томах и ежедневные записи на
липовых дощечках о количестве модиев пшеницы и меда.
мир не только из книг и бесед, а и созерцая прекрасное, а на земле много
красивых городов, и в них стоят мраморные статуи, живут знаменитые
философы, и библиотеки полны драгоценных книг, заключающих в себе мудрость
мира.
строки, в которых выражал свою веру в человеческий разум. В тот день он
точно напутствовал меня стихами в далекий путь, в огромный римский мир. А
в этом мире происходили важные перемены. Какая-то тень упала на него,
точно солнечный свет вдруг прикрыло проплывающее облако.
Антонин Каракалла облачился в императорский пурпур после смерти своего
отца, Септимия Севера. Мы хорошо знали покойного августа по рассказам и
изображениям на монетах и всю историю его восхождения к власти, Когда
Марция, наложница императора Коммода, дала тирану выпить чашу с ядом и
Нарцисс своими сильными руками сдавил ему шею, народу объявили, что цезарь
умер от апоплексического удара. На престол был избран Пертинакс -
достойный, убеленный сединами римский муж. Но суровый воин пришелся не по
душе распущенным преторианцам, и они убили его во время ночного
возмущения. Всюду распространилась печаль, когда народы узнали о смерти
этого правителя, у которого они надеялись найти защиту от притеснения
богачей. Убийцы же продали престол Юлиану - богатому человеку, некогда
получившему консульство. В это время на Востоке начальствовал над
легионами мужественный, но малообразованный Песцений Нигер, в Британии -
Альбин, славившийся тем, что мог за ужином съесть сотню устриц, несколько
куропаток, корзину винограда и еще множество других яств и запить все
амфорой старого вина, а в Паннонии - Септимий Север, будущий император.
Родом африканец, этот человек был наделен сильной волей, изобретательным
умом и жестоким сердцем. Отличительными чертами его характера были также
корыстолюбие, жадность и суеверие. Как всякий воин, жизнь которого полна
игры со смертью, легат верил снам и предсказаниям, гороскопам и гаданиям
по внутренностям жертвенных животных. Но, деятельный в проведении своих
планов и в исполнении всех предприятий, привыкший к суровому образу жизни
и честолюбивый до крайности, Север решил захватить верховную власть и,
объявив, что идет отомстить за смерть Пертинакса, двинул испытанные в боях
северные легионы на Рим.
Альпы, как некая гигантская стена, хорошо защищают Италию с севера. В
замешательстве, по совету какого-то знатока Пунических войн, Юлиан даже
послал против соперника цирковых слонов - в надежде, что вид этих животных
напугает иллирийскую конницу. Но Север без труда захватил Рим, где сенат
раболепно объявил его императором. Победитель разоружил преторианцев,
поспешивших убить малодушного Юлиана. В происшедшей борьбе с Нигером и
Альбином он также одержал верх и сделался единодержавным владыкой мира,
хотя не без труда и кровопролития.
Осада продолжалась три года, и жители питались дохлыми кошками и крысами и
даже ели человеческое мясо. Женщины отрезали свои косы, чтобы осажденные
могли сделать тетивы для луков. Но Септимий Север взял город и разрушил
его до основания. Двуличный, действующий всегда с хитростью, из всего
извлекающий для себя пользу, этот император добивался только расположения
и любви солдат. Воины при нем получили право носить золотые перстни и
разрешение жить со своими женами в лагерных селениях. Но Север скончался
среди семейных огорчений, вдали от возлюбленной Юлии Домны, в ссоре с
сыном. Это произошло во время войны с пиктами, в Британии, где воздух от
болотных испарений кажется всегда туманным, как в бане.
происходит в сенате или в опочивальне императрицы. Прибывшие из Рима люди
рассказывали, что однажды в туманном британском лесу Каракалла замахнулся
на отца мечом, но опустил руку, встретив его изумленный и горестный
взгляд. Будто бы после этого события Север искусственно сокращал свои дни,
глотая куски непережеванной пищи, и вскоре умер. Новый император,
разделивший власть с братом Гетой, прикрыв военные неудачи в Британии
ложными сообщениями о победе, - ибо легионы бесславно увязали в
непроходимых топях в борьбе с дикарями, - привез в Рим урну с прахом отца.
Вскоре он очутился в наших пределах, чтобы возвести новый защитный вал за
Дунаем, а потом отправился на Восток.
должен был надолго покинуть Томы. Но в день расставания и материнских
Афанасьев Роман
Мацумото Сэйте
Каменистый Артем
Корнев Павел
Корнев Павел
Чернецов Андрей